Игорь Алмазов - Навстречу звездам
— Жители «третьего мира» были не столь нужными для цивилизации. Если бы они действительно были полезны, то не голодали бы.
— Значит, вы считаете, что есть люди, способные на «высокую» деятельность, а есть те, кто на нее не способен?
— Конечно!
— А как, по-вашему, формируются эти способности?.. Где-то здесь, помнится, кроется обоснование сословной сегрегации — что якобы способности передаются по наследству…
— Да, это совершенно справедливо! Не зря этот механизм был отработан в системе дворянства, в системе потомственного владения частной собственностью. Это гены! У достойных и ответственных людей всегда достойные и ответственные потомки! А участь хамов — подчиняться им!
— «Дети наших начальников — начальники наших детей»… Любопытно…
— А ты мог бы привести реальные контрпримеры?
— Мог бы… Как же Михаил Ломоносов, например?
— Генная динамика очень сложна. Иногда бывают мутации — и тогда появляются ломоносовы. Но они в любом случае пробивают себе путь в жизни раз у них такие способности.
— Вы хорошо знаете историю? Ломоносов был вынужден пойти на подлог, назвавшись дворянским сыном — иначе его не взяли бы в академию. И если бы обман раскрылся до того, как Ломоносов успел заработать авторитет в глазах вице-президента Синода, то его бы отправили на каторгу, предварительно избив кнутом. И мы бы о нем никогда не узнали. Вот так были вынуждены пробивать себе путь таланты — результаты «генной мутации»… А николаевский «закон о кухаркиных детях» изучали, господин юрист?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Зачем так много было возведено искусственных препятствий для талантов? Сколько менее удачливых потенциальных ломоносовых загубил царизм?.. Ну, а денежные препятствия, в свою очередь, не менее тяжелы для преодоления — Ломоносова хотя бы бесплатно учили… А хочу сказать вот что: несовершенство и лживость этого подхода выявились сразу же после Великого Октября. Достаточно ознакомиться с биографиями выдающихся советских военачальников и академиков — отнюдь не все они были потомственными офицерами и интеллигентами. А потомки дворян к тому времени выродились, морально опустились и погрязли в лени.
— Новые люди заняли нишу, освобожденную вырезанной большевиками элитой общества.
— Эта «элита» была нежизнеспособной, она не обеспечивала никакого прогресса и едва не погубила страну. Ничего полезного не делая, она закрывала путь талантливым людям из «низов». Большевикам пришлось эту прогнившую «элиту» убрать, чтобы не мешала.
— Все равно — текущий уровень развития производительных сил требует строго фиксированного количества высококвалифицированных специалистов…
— Коммунисты как раз и начали интенсивно развивать производительные силы, в результате чего нашли свое место в жизни гораздо большее количество высококвалифицированных. А благодаря тому, что их количество увеличилось, они еще больше усовершенствовали систему — и так далее, по нарастающей. И от этого выигрывали все — и страна в целом, и простые люди, и руководители…
— Эта система была изолированной от мира и неэффективной в глобальном аспекте… И вообще — тех, кто был призван осуществлять несложную работу, совсем необязательно было подвергать избыточному воспитанию — для них было бы гораздо менее мучительно осознавать свое низкое положение, сидя за бутылкой, чем за умной книжкой…
— Это просто говорит о том, что способности не передаются через гены. Подобная теория была выгодна тем, кто стремился в личных целях оправдать неравенство стартовых возможностей.
— Не все так однозначно. Ты хочешь сказать, что можно улучшить человеческую породу, вывести «человека коммунистического»? Приобретенные признаки не передаются — а вы, видно, этого до сих пор не поняли!
— Не надо валить все в одну кучу. По наследству передаются не приобретенные признаки, а результаты адаптивных реакций самого организма на изменившиеся внешние условия. Механизм этот универсален и отработан самой эволюцией — ради сохранения вида. Существует не только естественный отбор, но и механизм гибкой наследуемой адаптации, действующий на более коротком промежутке времени… Но это к делу почти не относится. При формировании коммунистического мировоззрения и высокоинтеллектульных качеств решающими оказываются иные факторы.
— Какие же?
— В последней четверти двадцатого века было убедительно доказано, что при отсутствии органических поражений головного мозга на формирование личных качеств человека влияют только факторы обучения и воспитания причем в как можно более раннем возрасте. А если позже, то со временем обучаемость резко снижается — не то чтобы совсем необратимо, но восстановить ее на порядки сложнее, чем воспользоваться ею вовремя. Были опубликованы популярные работы на эту тему — для вашей идеологии, надо сказать, довольно нежелательные… «Программные» способности, в отличие от «аппаратных», являются исключительно приобретенными — а вы же сами с пеной у рта доказывали ненаследуемость качеств такого рода. А «аппаратные» качества у людей примерно одинаковы — если, конечно, нет вышеупомянутых врожденных органических поражений. Антропологи установили, что за десятки тысяч лет органическая структура мозга человека практически не изменилась. Так что вы, обосновывая наследуемость привилегий, били мимо цели — вашим оппонентам надо только правильно определить понятия. Вместо того, чтобы рассуждать о «полезных» и бесполезных», было бы лучше усовершенствовать систему и впредь обеспечивать более эффективное воспроизводство общества.
— Я всегда полагал, что незачем перемешивать социальные слои. Ведь все это устанавливалось естественным путем. Зачем государству тратить дополнительные средства на обучение и воспитание детей необразованных родителей, если с этой задачей гораздо лучше справились бы образованные люди путем семейного воспитания? Семья — ячейка общества!
— Одна только семья была ячейкой общества лишь при первобытнообщинном строе, при семейной общине. С течением времени факторы материального производства становились все более и более значимыми в сложной социальной системе с разделением труда. А на этапе крупного машинного производства не менее важной ячейкой стал трудовой коллектив. Те человеческие факторы, которые за пределы семьи не выходят, конечно, должны формироваться внутри нее. Но ведь образование и формирование социальных убеждений явно выходят за рамки отдельной семьи и значимы как раз в той среде, которая является общей для всего народа.
— Я уже говорил по вопросу о наследовании благ: человеку, имеющему высокий социальный статус, более спокойно на душе, когда он точно знает, что для его детей не будет препятствий в жизни. В том обществе, которое вы называете «эксплуататорским», в этом отношении все было очень четко работала устойчивая самовоспроизводящаяся система; друзья детства в привилегированной среде, достигнув зрелого возраста, становились коллегами по работе — и, естественно, существовал климат доверия… Все равно — как я уже сказал, количество востребованных людей такого рода было ограничено.
— А как же прогресс?
— Все должно происходить эволюционным путем — не надо ничего ломать. Постепенно те, кто был бы полезен руководящему классу, допускались бы в соответствующую среду…
— «Постепенно»… «Полезен руководящему классу»… Понятно… А почему за прогресс всего общества должны отвечать именно частные лица, реализующие свои сугубо личные интересы? Почему какой-либо один координирующий центр не может сосредоточить в своих руках управление централизованными проектами прогресса и распределять блага в соответствии с заранее прописанными, понятными каждому и обязательными к исполнению нормативами?
— В некотором роде система централизованного управления действительно существовала — но только не в России. Я уже сказал, что более эффективной была система под управлением США. Центр мирового развития находился именно там. И ему для эффективного функционирования было жизненно необходимо получать как можно больше средств — в том числе выкачиваемых извне, из других государств.
— Было одно отличие — этим процессом управляли отнюдь не трудящиеся, а мондиалистские олигархи.
— Каждый из них — уже фактом своего нахождения на своем посту руководителя супермонополии — делом доказал свою компетентность и способность к управлению прогрессом.
— Значит, дело в эффективности. Но вернемся к началу разговора. Я тогда сказал, что по статистике, признанной всеми международными организациями, темпы роста советской экономики были стабильно выше, чем американской — и это без внешних вливаний, без климатической «халявы», с гораздо более высоким относительным уровнем отчислений на оборону. А мобильность управления и гибкое материальное стимулирование — дело наживное.
