Бодхи - Твердые реки, мраморный ветер
– Тогда уж ты педофил, а не фашист! – Раздался смешливый голос из дальнего угла аудитории. – Ща за педофилами гоняются, а не за ведьмами!
Повисло тягостное молчание. Тема педофилии вызвала всеобщее напряжение. Одно дело трепаться о фашистах и стариках, и другое дело – тема педофилии, которая и в самом деле теперь стала крайне опасной. Совсем недавно их институт был потрясен целой серией разоблачений. В один прекрасный день институт наполнился людьми в форме, одного за другим в наручниках выводили преподавателей и студентов – всего оказалось двадцать два человека, включая Ежова – декана факультета прикладной математики. Арестовали семью Андрющенко – он был доцентом кафедры теорфизики, а она вела теорию полупроводников в старших курсах. Несколько аспирантов и студентов. Их арест был показательным, даже красивым, отточенным – сразу видна большая практика исполнителей. Самая некрасивая и даже отвратительная сцена разыгралась, когда вели Николаева – физрука. Он был известным биатлонистом, дни напролет проводил в качалке, и когда его выводили через главный вестибюль, неожиданно взбунтовался, разбросал четверых ФСБ-шников и побежал, громко крича что-то. Ему выстрелили в ноги, навалились и утащили, поскальзываясь на кровавом следу. В тот же день по институту распространили заранее заготовленные буклетики, в которых описывалась суть совершенного ими преступления. Все началось, оказывается, именно с физрука, который создал преступную сеть и вовлек в нее остальных. Андрей тогда несколько дней был в шоковом состоянии, так как понял, что и сам лишь чудом избежал ужасного конца. Николаев еще зимой заметил его, как неплохого лыжного стайера, привлек к тренировкам в секции биатлона, лично обучал стрельбе из винтовки, и лишь неожиданная и затянувшаяся простуда выбила его из колеи, затем он пропустил главную "лыжню" зимы и вскоре вовсе перестал показываться на тренировках, испытывая неопределенное чувство вины перед тренером.
Оказалось, что преступный замысел Николаева был довольно элегантен. Пользуясь своим служебным положением, он заманил детей из соседней школы в институтский спортзал, и стал якобы обучать их искусству построения красивого тела. Он соблазнил их заниматься в качалке, так как школа не располагала таким оборудованием, и какая-то бдительная пятиклассница заметила, что когда он поправлял детей в том, как выполнять то или иное упражнение, чтобы не растянуть мышцы, чтобы нарастить их наиболее эффективным образом, он подозрительно смотрел на их руки и ноги, а иногда даже ощупывал бицепсы и трицепсы, давая какие-то отвлеченные комментарии, чтобы отвлечь внимание детей. Параллельно в качалку ходили другие, теперь арестованные преподаватели и студенты, и якобы занимаясь на тренажерах, на самом деле занимались вуайеризмом, бросая взгляды на туго обтянутые тела детей. Там были еще какие-то термины, и ссылки на какие-то признания и сообщения студентов, и несколько сомнительные свидетельства и прочая дребедень. Руководительница антипедофилического отдела (АПО), который теперь есть в каждом государственном учреждении, получила награду "За бдительность" третьей степени, и награду эту вручали ей в торжественной обстановке в присутствии всех активистов антипедофилов. Директора и физрука школы также посадили и кастрировали, как полагается, за соучастие в гнусном преступлении. Не исключалось, судя по тексту брошюры, что те получали немалые деньги за то, что разрешали уводить подответственных им детей и совершать их развратные разглядывания в обтягивающей одежде. По обвинениям в педофилии судебных заседаний не требуется, вопрос решается чрезвычайной антипедофилической тройкой (ЧАТ), что придает особую скользкость в этих вопросах – все предпочитают всячески избегать даже упоминания этой темы, так что этот возглас из угла был явно провокационным. Скорее всего, провокатор – активист АПО, не слишком умный, наверное новичок. Андрей повернулся и рассмотрел его – лучше знать в лицо активистов АПО, хотя даже наедине с собой в своей комнате никто не мог бы позволить себе сомнительных высказываний вслух. Андрей жил в одной комнате с пятикурсниками – Лехой и Антоном, и среди ночи, внезапно проснувшись, он слышал, как Леха рассказывал шепотом Антону, что якобы он подслушал разговор своих родителей, ездивших в командировку во Францию, что там на какой-то Ривьере есть пляжи, на которых взрослые и дети могут вместе купаться и даже смотреть друг на друга в обтягивающих купальниках! И это в мусульманской стране, где закон Шариата стоит выше конституции! Неужели и у нас когда-нибудь такое будет? Это казалось крайне маловероятным, и поскольку сами мысли на эту тему были опасны, так как то, что появляется на уме, может появиться и на языке, то Андрей постарался заснуть и впоследствии не вспоминать этот подслушанный разговор.
В послесловии к той брошюрке отмечалось, что Успехи Организации Объединенных Наций Против Педофилов (ООНПП), которая заменила собой ранее несовершенную ООН, в борьбе с извращенцами были столь несомненны, что можно было надеяться на полное искоренение этого самого опасного преступления как вида в течение ближайших двадцати лет. За последние 5 лет, указывалось там, более сорока миллионов скрытых педофилов предстали перед ЧАТ-ами и понесли заслуженное наказание в виде тюремного заключения и кастрации. Что удивительно, среди педопреступников в равной пропорции представлены все слои населения – и старики, и женщины, и дети, и мужчины, любых профессий и любого образования – такая вот опасная эта зараза. Когда Андрей читал все это, смутное и грозное сомнение нависало тучей над его мыслями, но он здраво опасался не только развивать его, но даже позволять оформляться в конкретные мысли.
– Педофилия тут не при чем, – твердо произнес он, обращаясь к субъекту в углу, а старики – явно паразитическая часть общества. Паразитическая, ненавидящая все живое, консервативная.
– Так что, убить их всех и дело с концом, так что-ли? – Выкрикнула вечно нейтральная Вика с нескрываемым возмущением.
– Я не требую их убить, я вообще сейчас не говорю о том, какие меры целесообразно предпринять, не меняй тему! Я говорю о том – полезные они члены общества или вредные, паразитические.
– Ты фашист, просто фашист, как ты вообще можешь… Ребята, пусть Андрей уйдет! – Продолжала Вика пронзительным голосом.
Поддерживающие ее агрессивные шепотки стали нарастать.
– Позвольте, друзья мои, – неожиданно вмешался динозавр своим бархатным голосом, – обмен мнениями не должен превращаться в преследование инакомыслящих.
Видимо, динозавр решил, что настало время завоевать авторитет в этой свободомыслящей компании студентов.
– Все-таки мы живем в свободной стране, где свобода иметь свое мнение является одной из основополагающих ценностей. Я не могу сейчас точно вспомнить суру Корана, в которой это записано, но там точно это есть, и в Библии и Талмуде тоже, так что давайте уважать авторитетные источники, снабжающие нас мудростью. Вы еще очень молоды, ребята, – продолжал он с важным видом, – а я вот помню те времена, когда еще не было "Кодекса 278", представляете – какой был хаос, какая была несвобода! Человек никогда не мог знать наверняка, на какую тему можно говорить и думать, а на какую нельзя! Слава богу, те хаотические времена давно прошли. Вы уже родились и выросли в свободном, демократическом мире, в котором можно говорить и думать на любые темы, кроме тех двухсот семидесяти восьми, что входят в Кодекс. И никакая тема не может быть запрещена для обсуждения и обдумывания, кроме как путем всенародного обсуждения и последующего утверждения в Верховном Совете! Вот насколько прочно защищает наши свободы Закон. А я ведь помню, как всё только начиналось, – ударился он в воспоминания, явно не замечая нарастающее нетерпение аудитории. – Как сейчас помню, сначала в Кодекс внесли тему о педофилии, да, кстати, – кивнул он куда-то в угол, – именно о педофилии. Никто и ни при каких обстоятельствах больше не имел права обсуждать вопросы, в которых слова "секс" и "ребенок" стояли бы в непосредственной или косвенной связи в любой их синонимической или семантической или смысловой форме… ну эти детали юриспруденции сейчас для вас трудны, ладно… Потом в Кодекс была внесена тема ответственности советского народа за разжигание второй мировой войны – больше нельзя было ни заикаться, ни помыслить на эту тему, потом запретили подвергать сомнению страдания еврейского народа от антисемитов всех мастей, и в тот же месяц, как сейчас помню, утвердили запрет на тему сомнений в правомочности действий родителей в отношении их детей и запрет на обсуждение темы необходимости вежливости, ну и так далее – много всего полезного.
– Андрей Николаевич, – наконец решился Игорь, пятикурсник, один из лидеров клуба, – это на самом деле очень интересно, но вот о стариках…
