Юрий Самсонов - Стеклянный корабль
Распахнулись обе створки высоких дверей, явился прыщавый молодец в тюрбане из полотенца, повязанный полотенцем же вокруг пояса, с подносами на растопыренных руках; следом выплыла сухопарая особа – кабы не предварительные объяснения г-на Когля, ее приняли бы за старшую сестрицу кулинара – и три сухопарые девицы в слишком коротких, детских еще платьицах, все с подносами…
– Садитесь, начнем, – сказал г-н Когль кулинару, – Доверьте остальное жене и дочерям.
Только одно из семи плетеных кресел, напоминаем, пустовало, но и против него на столе был поставлен прибор, резной деревянный ларец и запечатанный воском, покрытый плесенью, слегка отпотевший кувшинчик…
По общему мнению, обед удался на славу, но, кстати отметим, что в XX столетии указанная процедура вовсе не напоминала пиров более далеких наших предков, как ошибочно думают авторы иных исторических романов, вынуждая своих маклеров и коммивояжеров заглатывать ведрами брагу и пожирать испеченные целиком кабаньи туши. Ничего подобного давно уже не происходило, однако люди были вынуждены есть, и есть много, званый обед быт целым представлением не из коротких и зрелищем, на наш непривычный взгляд, не слишком-то приятным, так что избавим читателя от описания…
Присутствующие, желая, вероятно, угодить г-ну Кеглю, кто как умел, соблюдали тон церемонной любезности, также основательно подзабытый в описываемое время Застольные реплики мы потому опускаем, особого смысла в них нет. Поводом к общему разговору, из которого не осталось без последствий ни одно слово, служил незначительный эпизод собираясь поставить возле г-на Доремю чашку для полоскания рук, кулинарша внезапно окатила водой его брюки и краешек скатерти: ей почудилось, будто кто-то за нею следит поверх ограды.
– Я вас понимаю, – утешал се г-н Доремю, горестно оглядывая брюки. – Странное все-таки место, господа, этот городок!
– Натуральное кладбище, – подтвердил кулинар.
– Или необитаемый остров! – сказал г-н Эстеффан.
– Если бы так! – отозвался со вздохом г-н Аусель. – Может быть, не всем известно, – продолжал он наставительным тоном, – что это одно из древнейших поселений Европы! Важный культовый центр: здесь имелись дольмены – их обломками вымощены улицы Ноодорта… В письме одного центуриона говорится, что римские легионеры нашли здесь и восстановили разрушенный храм Януса, чего, конечно, не может быть, хотя…
– Почему же не может? – не удержавшись, воспротивился г-н Эстеффан.
– По-вашему, следует допустить, что культ Януса возник в краю наших предков-варваров раньше, чем в самом Риме?
– Нет-нет! – поспешно отступил эрудированный медик. – Ни в коем случае!
– Однако они вполне могли иметь своего двуликого бога… Вы замечаете, господа, как часто речь заходит о развалинах? Странное дело: этот город иногда пропадает на десятилетия, а то и на века – не упоминается в летописях, княжеских завещаниях, налоговых документах, затем – как ни в чем не бывало! – появляется опять; и то, и другое происходит без всякого шума…
– Вы серьезный ученый, господин Аусель! – сказал нотариус, слушая крайне внимательно.
– Вы мне льстите. Я попросту очень люблю всякие истории об островах блаженных, заколдованных местах, исчезнувших городах и людях – копаюсь в архивах, разыскиваю старинные географические карты, привлекаю сведения геологии, археологии… Существуют своего рода полюса мифотворчества, № сколько же раз стрелка компаса, образно говоря, отклонялась в сторону этого городишка! Можно считать достоверно установленным, что история Спящей Красавицы пошла гулять по свету именно отсюда, где-то здесь находился этот замок, погруженный в столетний сон!.. У одного малоизвестного хроника, ровесника Саксона Граммачика, я вычитал пересказ легенды о том, что, когда орды Атиллы сюда направились, этот город скрылся под водою – здесь когда-то протекала река – и гунны не получили сокровищ, снесенных со всей здешней округи!
– Сокровищ? – переспросил кулинар. Глазки его замаслились.
– Да, – подтвердил г-н Аусель. – И в их числе была какая-то серебряная чаша, которую хронист почему-то поминает особо, не объясняя, в чем дело, – говорит о ней, как о вещи всем известной. Согласно легенде, когда эта чаша будет найдена и использована по своему прямому назначению, городок вновь появится на поверхности и произойдет нечто чудесное, весьма значительное – опять-таки неизвестно, что именно! Упоминается лишь какой-то таинственный обряд, какой-то жребий, но весьма невнятно.
– Никогда об этом не слыхал, вы меня заинтриговали до крайности, – сказал г-н Когль. – Ведь вправду имеется что-то вроде обряда, а вернее – попросту традиция: когда сходились за одним столом для совета главы семейных кланов, ремесленных цехов – случай вроде сегодняшнего – им подавалась для питья особая посуда! Упоминание о жребии.., гм.., существует и жребий, таков способ без споров избрать председателя, так что с пресловутой серебряной чашей вы, господин Аусель, имеете сегодня случай познакомиться!
– По правде говоря, я на что-то подобное рассчитывал, – ответил г-н Аусель. – Само ваше письмо, господин Когль… Вообразите, вдруг получить приглашение из того самого географического пункта, вокруг которого кружатся твои мысли…
– Этим вы обязаны не мне, – сказал г-н Когль. – Прошу откупорить кувшины! – И сам принялся освобождать свой кувшинчик от печати. – Превосходное вино, господа! Долгонько оно вас дожидалось, давайте посмотрим, не пошло ли это ему во вред! А теперь пусть каждый откроет Свой ларец – любезная наша хозяюшка сделает это за отсутствующего, увидим, кому выпал жребий править нашим застольем! – Нотариус настороженно проследил за тем, как открывались ларцы, по наружному виду все совершенно одинаковые, во всех лежали в гнездах, точно вырезанных по их размеру, старинные, горного хрусталя, кубки, только в одном, крышку которого подняла кулинарша, тускло блестела потемневшая от времени чаша.
Странник описывает сноп света, вырвавшийся из-под крышки ларца, сиянье, озарявшее лица, когда чаша пошла по рукам для осмотра. Ничего подобного на самом деле не было.
Чаша являла собою оправленный в серебро, гигантский природный кристалл-самоцвет: никто не смог определить природы этого камня, впрочем, довольно Тусклого, емкость ее, наверное, была невелика.
– Весьма разумно и справедливо со стороны господина Случая, – сказал нотариус, когда чаша, побывав во всех руках, вернулась на выпавшее по жребию место. – Наливайте! Предлагаю выпить за здоровье и счастье моего отсутствующего клиента, – он указал на пустующее кресло, перед которым красовалась легендарная чаша, – отблагодарим его этим тостом за удовольствие сегодняшней встречи!
Странник, обойдя стол, занял свободное кресло, тоже обернул кувшинчик салфеткой, вынул длинную пробку…
Бокалы со звоном сошлись над столом. Вино, хранящее прохладу подземелий, источало необычный, но изысканный аромат дикого меда и диких роз, а также нескольких знакомых и незнакомых г-ну Эстеффану луговых трав, теперь нельзя уже выяснить, где г-н Когль раздобыл такое угощение, но, судя по дальнейшему, редкостный напиток оказывал также незаурядное действие на умы и языки.
– Это вы верно отметили, – заговорил кулинар, обращаясь к г-ну Ауселю – Я насчет неожиданности!.. Ни с того ни с сего вдруг приходит письмо насчет наследства. А мы ни про какую родню в этих краях понятия не имеем! Я вообще об этом городе ни разу в жизни не слыхал! Вот какая история. Когда отпрашивался, на службе очень были недовольны. Всяко может обернуться! Ладно еще, если будет о чем толковать, не то… Господин нотариус, вы верно знаете, что нам с супругой что-нибудь причитается?
– Иначе вы не были бы приглашены, – г-н Когль с легким неудовольствием отставил бокал. – Вижу, что мы уже перешли к делу. Ну что ж!.. Ваши прадеды, любезнейший, пекли булки. Они оставили вам целое хозяйство в довольно сносном состоянии.
– А наличными оставить не догадались? – присвистнув, спросил кулинар.
– Нет, – ответил г-н Когль.
– Очень даже странно!.. Как я понимаю, они все тут повымерли от какой-нибудь эпидемии, гак что… – Кулинар взглянул на г-на Когля с подозрением.
– Или от радиации! – трепеща воскликнул г-н Доремю. – Господин Когль, если это была радиация…
– В самом деле, – сказал г-н Эстеффан. – Легенды легендами, но куда могло деваться население?
– Не беспокойтесь, – отвечал нотариус, – причина, по которой город обезлюдел, была на этот раз самая прозаическая. Это не эпидемия и не радиация, это…
– Бетон! – подсказал г-н Аусель.
– Совершенно верно. Город жил своими каменоломнями, вы можете видеть их повсюду в окрестностях. Но когда строители предпочли здешнему камню бетон… О прочем легко догадаться. Молодежь разъехалась, старики повымерли, затем военное ведомство реквизировало землю под испытательный полигон, и в течение нескольких десятилетий сюда был вообще закрыт всякий доступ. Удивительно ли…
