Мария Перцева - Сказочка
— Я не знаю, где они. Моргана превратила их в лебедей и выгнала.
— Слушай, если ты так трясешься за престол, почему бы тогда вам с вашей Морганой не нарожать новых принцев?
Глаза короля заполнил ужас. Ярослав застонал и откинулся на спинку трона. Мгновенно он превратился в седого усталого старика.
— Я скажу, почему я именно тебя выбрал в наследницы престола, — тихо произнес он дрожащим голосом. — Этим миром правит магия. И многое из грядущего известно нам уже сейчас. У Ордена есть древняя Книга Предсказаний. Там сказано, что из всех северных королевств Приморье станет самым могущественным. И покорит оно полмира. Но рассвет Приморья настанет, когда взойдет на трон властелин, коего не знал еще род человеческий. И объединит Он под десницей своей всех королей. И призна́ют они Его силу. И провозгласят Его Единым Монархом Северных земель. Будет имя Ему по роду дано. И будет число Ему человеческое — шесть.
— Фи! — поморщилась Анфиса. — Мало того, что неграмотно написано, так еще и слизано все подчистую. «Каждый, у кого есть разум, может вычислить число Зверя, ибо…» Даже списывать не умеете.
Но король, пропустив замечание мимо ушей, продолжал:
— И настанут великие времена. Ибо будет владеть сей властелин могуществом, коим не владел до Него никто боле. И будет Он горд, мудр и хитер. И не будет Ему равных на Земле этой, ибо, где бы ни появился Он, будут идти перед Ним страх и вера в силу Его неземную. И да наречет народ Властелина словом человеческим. Ибо имя Ему — УЖАС.
— А-а-а, — поняла наконец Анфиса, — так вот откуда ветер дует! «Ужас». Имечко-то ведь мое! — Ее высочество Ярославна ОРИБЛЬСКАЯ. Я все думаю, кто это мне так с прозвищем подгадил? А это ты, оказывается, папенька, маскировку тут по-французски наводил. Все сходится: и имя родовое, и кличка хоть куда! Только корону осталось напялить да на трон — скок! Ишь как все рассчитано, к книжке подогнано!
Двери отворились, и в зал вошла королева, неся на подносе нечто накрытое платком. Она была вне себя от гнева. На лице, расцветшем красными пятнами, застыла гримаса ненависти.
— Ты, противная девчонка! — крикнула она еще с порога. — Что ты сделала с Розой?!
— Что случилось, дорогая? — попытался прояснить ситуацию король.
— Ты еще спрашиваешь! — разрыдалась, не сдержав эмоций, ее величество. — Стало совершенно невозможно колдовать. Твоя гадкая дочь не признаёт никаких правил!
— А поконкретней? — полюбопытствовал Ярослав.
— Ах, бедная Роза! — причитала королева. — Если бы я знала, что все так кончится! Безжалостная девчонка! — крикнула она в сторону принцессы. — Я тебе этого никогда не прощу!
Поняв, что от жены ничего путного не добиться, его величество обратился к дочери:
— Ваше высочество, может, вы расскажете, что произошло?
Анфиса терпеливо начала объяснять:
— Ее величество придумала новую гадость. Она наказала своей Розе пробраться в мою купальню. И когда я войду в воду, Роза незаметно подплывет ко мне и усядется на голову.
— Боже, но зачем? — изумился король.
— Ты просто профан в колдовстве! — взвизгнула королева, поглаживая лежащее на подносике. — Твоя дочь тогда должна была стать тупой, ленивой и жадной.
— Так в чем же трагедия? — не понял король. — Моя дочь цела и невредима.
— Какая ерунда! — возмутилась ее величество. — Ведь Роза!..
— Что с Розой?
— Твоя гадкая дочь налила в бассейн кипятка!
И королева с рыданиями сунула Ярославу свой таинственный поднос. Взяв его в руки, король осторожно приподнял кружевной платок.
С подноса печальными глазами смотрела на него вареная жаба.
— Всё, хватит! — запротестовала Анфиса. — С моей грациозностью бегемота я никогда не научусь этому!
Шут послушно отпустил ее, и принцесса уселась на мраморный пол. Вот уже битый час они с карликом страдали фигней, а результаты были более чем плачевные. Кому особенно интересно — могу пояснить: шут учил Анфису танцевать вальс.
Близилась церемония признания наследных прав. Но перед этим, конечно же, назначили праздничный бал, на котором будущая королева должна была показать высший класс по танцам.
Как назло, из всех известных миру танцев Анфиса могла исполнить только «качалочку» и «пьяного ежика». Но подобный стиль вряд ли нашел бы понимание среди приглашенных. Дебют будущей королевы угрожал с треском провалиться, и принцесса поделилась соображениями о неизбежном фиаско с шутом. Но тот, к удивлению принцессы, оказался незаурядным танцором и предложил ей свою помощь. Из чисто спортивного интереса Анфиса согласилась, и шут начал свои уроки.
Ей и раньше приходило в голову, что карлик, несмотря на уродливую фигуру, обладает недюжинной силой и обезьяньей ловкостью. Но теперь ей пришлось убедиться в этом воочию. Никогда она еще не представляла, что можно столь искусно владеть своим телом. Бесшумно скользя, шут кружил ее по громадным залам, уверенно поддерживая сильными руками ее хрупкую фигуру. Анфиса уже почти не касалась пола ногами — она летела! Доверчиво прижимаясь к мохнатому телу, принцесса с сожалением думала о романтичных особах двадцатого века, которые испытывали подобное наслаждение только всматриваясь в экраны телевизоров, где под мелодичную музыку кружились стройные пары, оставляя после себя память первой весны…
— Ты не устал? — спросила Анфиса после очередного круга.
Но шут не слышал ее. Блаженно закрыв глаза, он нежно улыбался, вслушиваясь в эхо ритмичного звона бубенчиков на ошейнике. Звон напоминал одинокую мелодию, затерявшуюся когда-то в гулких бесконечных залах и вернувшуюся только сейчас. Вот сквозь эту музыку он и вел осторожно по кругу свою неумелую партнершу.
К концу танца Анфиса напоминала спелый помидор. Ей было жутко стыдно, что она — принцесса, а прежде всего девушка — не умеет танцевать вальс. Все это время они кружили только благодаря тому, что шут попросту нес Анфису на руках. Будь на его месте менее искусный партнер, грациозная принцесса оттоптала бы ему все ноги.
— Ты знаешь, — сказала она карлику, — зря все это. У меня хорошо получается только с тобой. А на балу…
Анфиса запнулась, жалобно посмотрела на шута и умоляюще спросила:
— Ты не придешь на бал, а?
Карлик молча смотрел на сконфуженную принцессу, и глаза его все больше наполнял неясный свет. Может, это были слезы, а может…
— Ты смеешься? — удивилась Анфиса.
Насмешливый взгляд безумного урода красноречиво свидетельствовал, что принцесса ляпнула глупость. Даже если шут осмелится явиться на бал, перепугав там насмерть всех гостей, никто не даст Анфисе танцевать с ним. Это было бы еще бо́льшим скандалом, чем если, допустим, наследная принцесса Ярославна Орибльская въехала бы в тронный зал на украшенной ленточками свинье.
Словно угадав ее мысли, карлик захрюкал и, щелкнув Анфису по носу, исчез в мрачной глубине зала.
Анфиса задумчиво потерла нос и глубокомысленно произнесла:
— Кайф мышонка.
И добавила:
— Да-а, пора чемоданы укладывать.
Больше всего ей было лень тащить собственные шмотки. Можно, конечно, погрузить их в тачку и подобно старьевщику носиться по дорогам, толкая ее перед собой. Но такая перспектива привлекала Анфису еще меньше, чем бродить там же, но вообще без всего. В конце концов она решила унести только то, что налезет на нее. Выбрав свои самые удачные наряды, она стала один за другим натягивать их на себя. На двадцатой минуте разум поборол жадность, и Анфиса, с сожалением отпихнув оставшуюся кипу платьев ногой, набила кошелек орехами, взяла своего нового плюшевого медведя и почапала к выходу.
…Близилось начало бала. Его величество еще раз скептически осмотрел себя в зеркало и, поправив жабо, отправился в зал. Выйдя за дверь, он остолбенел. По коридору, шелестя разноцветными шелками многочисленных платьев, на него надвигалось что-то наподобие капусты, только в человеческий рост. В руках приближающийся овощ нес большого мишку. Именно по этому плюшевому гиганту король узнал в капусте собственную дочь.
— Ваше высочество, — обратился он к груде нарядов. — Вы что-то перепутали: у нас бал, а не маскарад.
— И зря, — просипела Анфиса из-под съехавшего капора. — Спорим на щелбан, что я знаю, кто занял бы там первое место?
— Это и так понятно. Но позвольте узнать, почему вы еще до сих пор не одеты к балу?
— Потому что я на него не иду.
— Это невозможно. Подобный скандал сильно повредит вашей дальнейшей карьере. Вы можете сообщить причину вашего упрямства?
— Могу. Я не умею танцевать.
— Это всё?!!
— Нет. Есть еще некоторое препятствие.
— Какое же, позвольте узнать?
— Мне расхотелось наследовать твое королевство. Я ухожу.
Ну что ж, дружок, вот такие вот пироги с котятами. А она ведь действительно уйдет. Несмотря на то что ты, возможно, об этом и не узнаешь. А жаль.
