Эллен Датлоу - Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези
Маме нравилось такое положение, она в любой момент могла открыть дверь в его комнату и убедиться, что Джеф на месте. Ее не интересовало, скольких демонов, пришельцев или бандитов убивает ее сын.
Я после несчастного случая с Мириам забросила все факультативные занятия и до сих пор не могла найти им замену. Каждый раз, уходя из дома, я оставляла записку для мамы. Она до сих пор выходила из себя, если я была далеко от дома. Это начинало сводить меня с ума.
Парень сел и протер глаза. Его кожа была такой бледной, что напоминала изнанку грибной шляпки, а под глазами залегли тени.
Я сделала несколько шагов в его направлении, постукивая мячом об асфальт.
Он уставился на меня во все глаза. Чем ближе я подходила, тем сильнее чувствовала отвратительный запах. Можно подумать, что он спал в канализационном люке.
— Привет. — Я опять ударила мячом, поймала его на отскоке. — Ты в порядке?
— Мирнама?
Я положила мяч на асфальт и села на него. У мальчишки был такой странный акцент, что я не поняла его ответа. В голосе звучала странная плавность, какой я не слышала ни в английском или испанском, ни даже во французском, который начала изучать в этом семестре.
— Ты в порядке? — снова спросила я.
По его виду нельзя было сказать, что мальчишка ранен. Нигде не видно крови. Скорее всего, это просто бездомный. Безусловно, ему не мешает помыться, и он выглядит голодным и замерзшим.
— Бузелала зенда.
Он потер ладони перед лицом. Потом сделал треугольник из указательных и больших пальцев, поместил губы в этот треугольник и воспроизвел какой-то очень холодный звук. Затем накрыл ладонями уши и снова сказал что-то холодное.
Этот холод его слов резанул мне слух. Непонятно, как это могло быть — слова вонзились, словно ледяные ножи. А вдруг он скажет еще что-то в этом роде?
Парень поморгал, а потом я услышала:
— Говори? Пожалуйста? Говори?
Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание на несколько секунд. Наверное, лучше было бы уйти отсюда. С другой стороны, последние слова уже были похожи на нормальный разговор.
— Кто ты такой? — спросила я, хотя лучше было бы спросить «Что ты такое?»
Он произнес несколько слов, из которых я поняла только «ля-ля», потом нахмурился.
— Мак, — наконец сказал он, потрогал пальцами губы, словно удивляясь слетевшим с них звукам, а потом повторил: — Мак.
— Мак? — переспросила я.
Он дотронулся до красного цветка на груди.
— Мак.
— Тебя назвали по имени цветка? Похоже, у тебя неприятности.
Парень опять потер руки, улыбнулся.
— Неприятности? — Вместе с этим словом улыбка слетела с его лица.
Я встала и подняла мяч.
— Знаешь, тебе не стоит тут оставаться.
Я могла проводить его в приют для бездомных или хотя бы дать денег на автобус.
Парень вскочил на ноги. Он оказался на два дюйма ниже меня и выглядел довольно тщедушным.
— Ты голоден? — спросила я.
— Голоден, — прошептал он.
За моей спиной скрипнули ворота. Я обернулась. Шуг Келли, первый забияка во всем районе, приближался со своей знаменитой ухмылкой на губах.
— Привет, Бекки, привет. Мы здесь практически одни в это прекрасное осеннее утро. Что может быть лучше? А как зовут твоего маленького хорошенького приятеля?
При первой же возможности я всегда старалась убежать от Шуга Келли. В прошлый раз, когда он загнал меня в угол, то не стал меня бить. Он попытался меня поцеловать и хватал за грудь, хоть там еще и не выросло ничего такого, за что можно было уцепиться.
Я заслонила собой Мака и оглянулась в поисках подходящей кандидатуры, чтобы отвлечь внимание Шуга. Примерно в квартале от нас Тейлор Харрисон подстригал свой газон, а мимо дверей школы шла Венди Алкола со своей беленькой собачонкой. Оба они были слишком далеко, недостаточно сильны, и нас не связывали приятельские отношения.
— Привет, Шуг.
Я протянула руку за спину и почувствовала, что ладонь Мака ухватилась за мою. Его рука оказалась тонкой, теплой и более сильной, чем могло показаться с первого взгляда. Я шагнула навстречу Шугу и, как только поравнялась с ним, со всех сил ударила мячом в живот. Он охнул и согнулся пополам. Я дернула Мака за руку, и мы оба проскочили мимо хулигана. Мяч так и продолжал подпрыгивать на площадке.
— Я еще доберусь до тебя, Сильвер! — визгливо крикнул нам вслед Шуг.
Я оглянулась на бегу. Шуг все еще тяжело дышал в центре поля, а мы к тому времени успели преодолеть половину пустыря. Пока расстояние между нами не выросло вдвое, я не сбавляла скорость.
Мак бегал прилично. Но я забыла, что мальчик босой. Как только я притормозила на тротуаре перед своим домом, он сильно сжал мою руку, и я остановилась. Он приподнял ногу, и мы оба уставились на ярко-красную кровь на его ступне.
— О господи! Ты на что-то наступил?
— Порезался.
— Заходи в дом. Я заклею порез пластырем.
Парень оперся на мое плечо и захромал по дорожке к нашему дому.
На ковре остались кровавые следы. Мама меня убьет. К счастью, она полчаса назад ушла играть в теннис со своей приятельницей Валери и вернется только после ланча с тетушкой Ариадной. Может, я успею все убрать до ее прихода.
Я провела Мака в ванную комнату на первом этаже и усадила на крышку унитаза.
— Сиди здесь, — сказала я и побежала наверх за аптечкой.
Было уже позднее утро субботы, как раз время просыпаться для Джеффа. Как только я пронеслась мимо его комнаты, он крикнул что-то в приоткрытую дверь своей спальни, но я уже схватила аптечку и побежала вниз.
Мак ахнул, когда я отвернула кран, чтобы намочить салфетку и промыть рану.
Вероятно, там, откуда он появился, где мальчики так странно одеваются и получают имена в честь цветов, не существует водопровода. Мне не приходилось читать о таких странах, хотя я и не пропускала занятий.
Я промыла рану Мака и нащупала осколок стекла. Кровь уже пропитала салфетку. Как только я осторожно выдернула осколок, кровь попала мне на руку и обожгла ее.
О боже! Я забыла о болезнях, которые можно получить через кровь других людей. Неужели Мак заразный? Он выглядит худым и голодным, но я не заметила никаких признаков кожных или иных заболеваний. Все равно его кровь не может причинить вреда, если не попадет в ранку, верно? Я вымыла руки с мылом и щеткой, но даже после этого кожу пощипывало.
С досады я прикусила нижнюю губу. Ладно, что бы ни случилось, отступать уже поздно. Мне стало не по себе. Отогнав неприятные мысли, я принялась за дело. В конце концов, даже если я заболею, у меня останется время, чтобы попрощаться со всеми, кого я люблю. Не так, как случилось с Мириам. Она смеялась и шутила за завтраком, поддразнивала маму и отца, игнорируя их вопросы относительно планов на вечер, а к полуночи ее уже не стало. Все уже привыкли, что каждую пятницу она уходит, не спрашивая разрешения, и никто не ожидал, что этот вечер будет чем-то отличаться от остальных.
Осколок стекла я положила на край раковины, и Мак тотчас же уставился на него. Рану я накрыла маленькой салфеткой с антибиотиком, а потом заклеила куском широкого пластыря. Будем надеяться, что ее не потребуется зашивать. Мак потрогал пластырь, погладил его пальцем, словно никогда раньше не видел ничего подобного.
— Бузе? Кедала, — пробормотал он.
— На каком языке ты говоришь?
— Зе? А, на фейанском. Извини. Так вот что вы делаете с ранами! Это лечит?
Он снова потрогал пластырь.
— Он предохраняет рану от попадания инфекции.
Кто же этого не знает? Неужели им не знаком пластырь, там, в Индии? В Сибири? Откуда же он появился?
Мак осторожно взял в руку осколок стекла; он был примерно в полдюйма длиной и очень тонкий. Парень нахмурился, потом посмотрел на меня.
— Давай выбросим его, чтобы больше никто не порезался.
— Выбросим?
Я открыла дверцу под раковиной и вытащила корзинку для мусора.
— Положи его туда.
Он уставился на использованные бумажные полотенца, зубные нитки и ватные шарики, потом снова посмотрел на стекляшку.
— И этого достаточно, чтобы…
Я помолчала, ожидая продолжения, но его не последовало.
— Брось его туда, — снова сказала я.
Он кинул стекло в корзину, и я убрала ее на место.
— Ну вот. Хочешь позавтракать?
Он кивнул.
— Тебе бы лучше сначала помыться. Если мама тебя застанет… Лучше принять душ.
Я-то уже привыкла к его запаху, но при мысли о встрече с мамой вспомнила, насколько отвратительно от него воняло. Я окинула парнишку взглядом. У нас примерно один размер. У меня бедра пошире, и грудь уже начинает расти, но в джинсах есть ремень, а для футболки фигура не имеет значения.
— Душ? — повторил он.
— Пойдем.
