Эллен Датлоу - Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези
Обзор книги Эллен Датлоу - Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези
Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези
Кидж Джонсон
Устье пчелиной реки
Кидж Джонсон является автором «Женщины-лисицы» («The Fox Woman») и «Фудоки» («Fudoki») — одного из лучших романов 2003 года. Она также выпустила электронный сборник «Истории затяжных дождей» («Tales from the Long Rains»), а ее рассказы печатаются в «Weird Tales», «Realms of Fantasy», «Asimov's» и в «Tales of the Unanticipated». Джонсон стала обладателем премий Теодора А. Старджона и Кроуфорда. Она преподает литературное мастерство в Государственном университете Луизианы и университете Канзаса. Ей приходилось работать выпускающим редактором в «Тог Books», редактором сборников и специальных изданий в «Dark Horse Comics», редактором, координатором и творческим директором в «Wizards of the Coast», руководителем проектов в «Microsoft Reader». Кроме того, Джонсон руководила сетью книжных магазинов и держала несколько независимых книжных лавок, работала диктором и инженером на радио, составляла кроссворды и подрабатывала официанткой в стриптиз-баре. Она живет в Лоренсе, штат Канзас, вместе с мужем, писателем Крисом Маккиттериком. Рассказ «Устье пчелиной реки» был впервые опубликован в «SCI FICTION».
Все начинается с пчелиного укуса. Линна вскрикивает от внезапного укола боли, на голос поднимает голову ее старый пес Сэм, который устроился на тротуаре перед цветочной палаткой. Сунув в рот ужаленный палец, уже начинающий гореть, Линна смотрит на букет, который держит в руке: беспорядочная смесь анемонов и чего-то еще, с коленчатыми стеблями и крошечными белыми цветочками, должно быть, фенхеля. Отсюда до тех мест, где могут быть пчелы, — дни или даже недели езды. Но вот она, пчела, на бледно-желтом лепестке цветка, мертвая или умирает.
Линна наклоняет букет. Пчела соскальзывает с лепестка на землю. Сэм вытягивает шею, подбирает пчелу и съедает ее.
Вернувшись домой, Линна извлекает жало пинцетом. Разумеется, укус не смертельный, рука даже не очень сильно распухнет, однако на его месте появилось белое пятнышко, которое все еще достаточно ощутимо горит. Линна смотрит за окно: серое небо, серая мостовая, тротуары и здания, деревья такие темные, что их вполне можно назвать черными. Единственные цветные пятна — это дорожные знаки и машины.
— Пойдем, Сэм, — говорит Линна своей немецкой овчарке. — Проедемся. Нам не помешает проветриться, верно?
На самом деле Линна собиралась только пересечь Каскадные горы, доехать до Ливенворта, может быть еще до Эленсберга, а потом домой, — но вот уже и Монтана. Она гонит со всей скоростью, на какую способен ее маленький «субару», пурпурное шоссе уводит на восток. Садящееся солнце заливает лучами машину. Золотисто-медовый свет окрашивает бесплодные земли по обеим сторонам дороги в оттенки золотого и лилового, придавая валунам и кустарникам самые фантастические очертания. Заканчивается май, и хотя днем воздух сух и горяч, холодные ночи еще напоминают о зиме. Линна не терпит кондиционеров и потому не пользуется ими, так что через открытое окно льются запахи горячей пыли и металла с примесью легких, почти бесплотных ароматов озона и дождя. Рука по-прежнему горит. Линна рассеянно посасывает ужаленное место, держа другую руку на руле.
Где-то далеко на горизонте, может быть над Северной Дакотой, виднеется нагромождение грозовых туч. Облака цвета меда и индиго внезапно пронзает молния, бесшумная вспышка света, ярко-белого, почти сиреневого. Линна пристально смотрит на тучи, степенные и важные. Она собирается ехать всю ночь и гадает, достанется ли на ее долю ливень, или ей удастся проскользнуть под их налитыми тяжестью чревами.
Расстояние от Сиэтла до места, где сейчас находится Линна, измеряется не милями, а временем. Два дня минуло с тех пор, как она уехала из Сиэтла, несколько часов — с тех пор, как остался позади Биллингс. До Глендайва еще полчаса. Линна думает, что там можно остановиться, чего-нибудь поесть и дать Сэму поразмять лапы. Она не уверена, что знает, куда и зачем едет (разум подсказывает: «На восток, к восходу» или «В Висконсине живут мои родственники, туда-то я и направляюсь», но она знает, что ни один из этих ответов не является верным). Тем не менее ей хорошо в дороге, хорошо и Сэму, который спит на заднем сиденье.
По радио без конца передают, что движение неплотное, и это преувеличение. За последние двадцать минут езды по магистрали между штатами Линне встретились ровно две машины. Десять минут назад она миновала фуру с надписью «Ковенант» на прицепе. А только что на скорости сто миль в час против ее восьмидесяти пяти мимо, полыхая огнями, промчался поджарый внедорожник патруля штата Монтана. Сэм с усилием поднял голову и гавкнул на удаляющийся звук сирен. Линна бросает взгляд в зеркало заднего вида: пес снова спит, развалившись на сиденье.
Линна въезжает на небольшую возвышенность и далеко впереди видит огни патрульных мигалок: красные, синие, ослепительно белые, как молния. Патрульный внедорожник перекрыл магистраль. Позади него выстроились в ряд шесть машин, послушные, как коровы, которые ждут, чтобы их завели в загон. Солнце за спиной у Линны опустилось слишком низко и уже не освещает пространство перед машинами, где дорога идет под уклон, поэтому кажется, будто там лежит тьма.
Сэм просыпается, и, когда машина замедляет ход, начинает скулить. Линна останавливается рядом с темно-синим «фордом». Другие водители и патрульный давно уже вышли из своих машин, так что она тоже глушит мотор «субару». Он работал в течение двух дней, прерываясь только на заправку, еду и собачьи прогулки, да еще на те несколько часов сна, что удалось урвать в мотеле «Дэйз» в Мизуле, поэтому тишина теперь кажется оглушительной. Ветер, который подсушивал Линне кожу и волосы, пока она ехала, утих. Горячий, как пыль, воздух, пряный от запахов асфальта и шалфея, застыл неподвижно.
Линна поднимает Сэма с заднего сиденья и кладет на низкорослую траву разделительной полосы. Таскать его на руках еще в прошлом году было довольно тяжело, но по мере того, как позвоночник пса утрачивает подвижность, мышцы атрофируются, так что он неудержимо теряет вес. Сэм мучительно вытягивается и испускает несколько капель мочи. Он ничего не может с этим поделать: ущемлены нервы. Линна застелила заднее сиденье «субару» водонепроницаемым брезентом и одеялом, которое хорошо переносит стирку. Она теперь очень осторожна на поворотах: не хочет, чтобы Сэм соскользнул на пол.
Какие бы на Сэма ни обрушились неприятности (боль, старость, надвигающаяся смерть), собака всегда остается собакой. Он ковыляет к чахлому кустику с крохотными цветочками, которые в полумраке напоминают призраки, и тщательно обнюхивает его, прежде чем пометить. Поднять лапу он больше не может, поэтому просто присаживается рядом.
Последние отблески меркнущего заката окрашивают грозовые облака на востоке уже не медовым, а рыжим. Остальной мир охвачен сумерками, неровные очертания голых камней и кустов заляпаны рваными пятнами серого. Позади «субару» Линны останавливается пикап, минуту спустя к нему присоединяется ковенантовская фура. Еще один патрульный автомобиль перекрывает движение на запад, но огни его мигалок кажутся тусклыми, возможно, из-за гаснущего света уходящего дня. Если принять мерой всех расстояний время, сумерки могут стать удивительным местом.
Линна берет Сэма на поводок и надевает петлю на запястье. Потирая ужаленную руку, она идет к патрульному внедорожнику. На дороге возле него уже стоят люди и смотрят на восток, но там ничего не видно, сплошная тьма.
Внезапно Линна понимает, что это не сумерки и не тени. На самом деле мгла течет над дорогой, как будто в бегущую воду накапали чернил.
— Что это? — спрашивает Линна патрульного, высокого, с очень белой кожей и черными волосами. Сэм рвется к темному потоку, натягивая поводок до предела, уши пса стоят торчком.
— Через обе полосы Девяносто Четвертой течет Пчелиная река, мэм, — отвечает патрульный.
Линна кивает. Похоже, здесь у всех рек такие странные названия: Язычная река, Автоматический ручей.
— Мы перекрыли магистраль до тех пор, пока проезд снова не станет безопасным, а это…
— Бесплатная магистраль закрыта? — Какой-то мужчина хватается за мобильник. — Вы не можете! Эти магистрали никогда не закрывают.
— Закрывают в случае наводнений, пурги и ледяного града, — отвечает патрульный. — И из-за Пчелиной реки.
— Но мне нужно вечером быть в Бисмарке! — Голос говорящего дрожит, он явно моложе, чем кажется.
— Это невозможно, — говорит полицейский. — Вы могли бы еще поехать по Двенадцатой или Двадцатой, но и они перекрыты. На Девяностой все в порядке, но вам придется возвращаться. Думаю, день или два пройдет, прежде чем отсюда можно будет попасть на восток. В паре миль в обратном направлении есть городишко Терри, вы могли бы остановиться там. Не хотите в Терри — езжайте в Майлс-Сити, это в получасе езды на запад.
