Татьяна Вильданова - Парадокс параллельных прямых. Книга первая
– Перестань! – Симон отнял у неё коробок, развернул лицом к себе и крепко сжал руки, – успокойся. Всё будет хорошо. Раз Гаспар здесь, то всё будет хорошо.
«Да. Раз Гаспар здесь, значит, всё будет хорошо… раз Гаспар здесь, – медленно, как заклинание повторила про себя Этьена, – значит, всё будет хорошо… будет… раз Гаспар…»
Симон отодвинул от стола стул, посадил на него Этьену и вернулся к плите.
Как же ей было страшно! Невыносимо страшно! Непередаваемо. Страх парализовал все чувства, сделав её глухой и незрячей, не оставив ей ничего, кроме страха.
Тишина стала почти невыносимой. Настолько вязкой и плотной, что все предметы виделись ей словно опущенными в воду. Кухня находилась слишком далеко от комнаты, которую почему-то привыкли называть малой гостиной. Как будто в этом доме были другие гостиные! Впрочем, когда-то, наверное, были. Но так уж получилось, что, переселившись сюда, она самую большую комнату (возможно, и служившую прежним хозяевам гостиной) определила под библиотеку, а под гостиную сам собой отошел маленький уютный салон на втором этаже.
Она уже не пыталась побороть свой страх. Просто позволила ему завладеть всем её существом. Всё, что она могла, это, отдав ему себя, как в тюрьме, запереть его в своем теле. Отдав ему своё сердце, мозг и бесполезный комок нервов, загнать его под непреодолимую броню кожи.
Этьена сжалась, обхватила руками плечи и затихла, невидяще уткнувшись глазами в угол серванта.
Симон нашел на полке кофемолку, вытряхнул в неё из турки кофейные зерна, прокрутил и высыпал свежесмолотый кофе обратно в турку, после чего аккуратно долил холодной водой, поставил турку на плиту и включил газ.
Почувствовав запах кофе, Этьена встала, машинально сняла с полки оставшиеся чашки, поставила на стол и потянулась к разделочному столу за графином. Симон снял турку с конфорки, осторожно разлил кофе по чашкам. Этьена долила в чашки холодной воды, отставила графин и села, всё также обхватив руками плечи.
Повисла томительная пауза. На полке среди посуды негромко тикали часы. Тик-так… тик-так…
Этьена выпрямилась, переплела пальцы, опустила руки под стол и зажала их между коленями. Симон оседлал табурет, неудобно опершись спиной об острый край раковины.
Тик…так…тик…так…тик…так…
Длинная черная стрелка неторопливо переползала от цифры к цифре, потом с легким стоном качнулась короткая и опять поползла длинная…
Негромкий скрип паркета в соседней комнате показался выстрелом, предательским ударом, шаг за шагом убивающим её наповал. Этьена крепче сжала ладони и, оторвав взгляд от часов, перевела его на то место, где в дверях возникло белое пятно медицинского халата. Медленно, словно разом лишившись всех своих сил, она обвела взглядом ярко-алые пятна, внимательно изучила болтающийся на груди ком марлевой повязки, шею, подбородок…
Гаспар устало оглядел кухню.
– Кофе кстати.
Стоя выпил чашку и недовольно поморщился.
– Опять эта бурда с холодной водой, – поставил чашку на стол и кивнул застывшему на табурете Симону, – пошли, поможешь перенести.
Симон сполз с табурета и торопливо протиснулся мимо брата в коридор.
– Не переживай, – дождавшись, пока Симон выйдет, с расстановкой произнес Гаспар, – всё обошлось.
Этьена ещё сильнее сжала ладони коленями и крепко зажмурила глаза.
2Через пятнадцать минут раненого уже перенесли на кровать. Мадлена осталась в гостиной собирать инструмент и увязывать в узел испорченное бельё. Гаспар с Симоном прилаживали к кровати капельницу.
Этьена села на постель, осторожно поправила съехавшее до пола одеяло.
– Смелее, – тут же прокомментировал её действия Симон, – ему теперь всё равно.
– Типун тебе на язык.
– Довольно и радикулита, – парень развернулся к ней лицом и выразительно потер свободной рукой поясницу, – его я сегодня точно заработал. Учти, если вечером моя подружка будет мною недовольна, то завтра я…
– Ладно…
Чувствуя себя не просто выжатой, а выполосканной и выкрученной, как старая кухонная тряпка, Этьена устало сгорбилась в уголке кровати.
– Ох, женщины, – Симон картинно закатил вытаращенные глаза к потолку, – стоит только красивому мужику свалиться им под ноги и всё! Готово! – в подтверждение своих слов он хотел широким взмахом руки указать на Этьену, но в последнюю минуту смешался и неловко ткнул кистью в кровать.
– Тише ты! – негромко рявкнул Гаспар, – держи ровнее!
– Слушай! – игнорируя слова брата, Симон с преувеличенной серьезностью свел брови, – может и мне попробовать, а?
– Ростом не вышел, – не поднимая головы от капельницы, которую он липкой лентой прикручивал к спинке кровати, недовольно пробурчал врач.
– А я свалюсь дважды! Если надо, то могу с табурета, или из окна, а то, даже с крыши… если, конечно, там невысоко падать…
– Заткнись, – Гаспар закончил свою работу и выпрямился, – всё, – он сунул в руки брата остатки лейкопластыря и подошел к двери, – Мадлена, у тебя как?
– Всё собрано.
– Отлично. Ты идешь?
– Да.
– А лейкопластырь? – взмахнул зажатой в кулаке бобиной Симон, – его тоже в саквояж надо.
– Иди, положи, – выпуская Симона в коридор, Гаспар защемил пальцами его рубашку, – пойдешь обратно, захвати сюда стулья и кофе.
– Кофе мог бы и сам. Не переломишься.
– Давай, давай.
Засунув бобину в саквояж, Симон завернул на кухню, составил на поднос чашки, сахарницу, кофейник, горкой высыпал ложки. Затем пересчитал оставшиеся чашки, поднял голову и задумчиво потер пальцем переносицу, после чего снял с полки высокие стаканы для коктейля и тоже поставил на поднос.
В кухню неслышно вошла Мадлена, удивленно скользнула глазами по стаканам, перевела взгляд с подноса на полку, с полки на ведро, молча поменяла стаканы для коктейля на граненые, взяла поднос и вышла.
– Значит так, – отхлебнув кофе, Готье прислонился к стене и строго посмотрел на Этьену, – положение у него серьезное, но не критическое. Лучше было бы отвезти в госпиталь…
– Нельзя…
– Сам знаю, что нельзя. Придется лечить его здесь. Ночью у меня дежурство в госпитале, поэтому с ним останется Мадлена. Утром я пришлю Симона.
– А ты?
– Я с дежурства сразу к себе. Проведу утренний прием и приеду.
– Может отменить?…
– Нет. Прием лучше не отменять. Не стоит привлекать лишнего внимания, – заметив, как напряглось её лицо, Готье сбавил тон и мягко произнес, – не волнуйся. До утра здесь пробудет Мадлена. Если произойдет что-то непредвиденное, то я отменю всё и приеду, – он старательно обошел Этьену взглядом и опять нахмурил брови, – я оставлю Мадлене снотворное для тебя. Вечером выпьешь и ляжешь спать. Тебе надо отдохнуть. Ясно?
Этьена молча кивнула.
– Утром Мадлена уйдет, а тебе дежурить день и, возможно, ночь. Так… – он рассеянно поболтал в стакане кофе, – в ближайшие четыре-пять дней из дома не выходи.
– Почему?
– Потому, что мне придется оформить тебя, как больную…
– Инфлюенция? – подсказала Мадлена.
– Пожалуй… это позволит объяснить расход анальгетических и жаропонижающих препаратов…
– Ты думаешь, – пытаясь поймать его глаза, Этьена подняла голову и прищурилась, – они потребуются?
– Возможно… по крайней мере, в первые несколько дней… сейчас трудно что-то загадывать вперед… пулю я вынул, но пулевой канал… – не зная, как сказать, он поднес кулак и лицу и ожесточенно потер им подбородок, – нехороший пулевой канал… хотя, может, и обойдется… судя по мускулатуре, мужик он сильный… Кто он?
– Не знаю, – быстро и нервно ответила Этьена.
– Может быть, – тихо спросила Мадлена, – не надо сегодня? Этьена и так очень устала…
– Надо. Человека с огнестрельным ранением наверняка ищут либо боши, либо полиция, – Гаспар поставил стакан на поднос и развернулся лицом к Этьене, – рассказывай.
«Рассказывай… легко сказать!»
Утро… «Сеюш»… Крыши…
Для неё это уже стало прошлым.
«Нет. Гаспар прав,» – уже мысленно откручивая назад киноленту событий, жестко оборвала себя Этьена.
– Его арестовали в ресторане «Сеюш». Это на Монмартре.
– За что? – нетерпеливо встрял Симон.
– Не знаю. Я находилась снаружи и видела, как он раскидал охрану, спрыгнул с крыльца и попытался сбежать. Патруль начал стрелять. Я вмешалась.
– Как?
– У меня был с собой пистолет… – не зная, как объяснить своё поведение, она попыталась как можно быстрее проскочить это место, – там от дома вниз сразу идет пешеходная лестница, поэтому…
– Ты в кого-то попала? – не давая увести себя в сторону, всё тем же неприятно жестким голосом остановил её Гаспар.
– Да.
– Убила?
– Не знаю… – опустила глаза Этьена, – возможно…
«Да! Я убила того человека, в которого стреляла через стеклянную дверь».
