Евгений Лотош - Корректор. Книга третья: Равные звездам
Соседям, однако, пришлось куда хуже. Практически все их запасы зерна оказались уничтожены в том самом здании, из-под развалин которого Карина откапывала девочку. Здание, как оказалось, принадлежало бывшей миссии Церкви Колесованный Звезды. Его построили в Камбе в незапамятные времена в добротном северном стиле, из толстых стволов старых деревьев, обработав какими-то противогнильными составами, солидно и прочно – недостаточно, правда, прочно для столкновения с селевым потоком. Однако дела с обращением аборигенов в истинную веру у миссионеров шли плохо, и к нынешнему моменту здание оказалось заброшенным бывшими владельцами и использовалось камбийцами по большей части как общественный склад зерна, масла, вяленого мяса и тому подобных припасов. Селевой поток лишь развалил его, но вспыхнувший затем пожар дотла уничтожил все, что в нем хранилось. Остальные склады просто оказались под толстым слоем грязи, причем грубая сила перемешанного с камнями грязевого потока в клочья разорвала мешки и смешала зерно с землей. Данный факт Карина с помощью сканера выяснила почти сразу, и пробные раскопки, проведенные местными, только подтвердили ее правоту.
Еще одной проблемой стал Дурран. Младший Коготь, узнав, что сель напрочь уничтожил в Мумме три больших амбара с мешками высушенной маяки – результаты обработки недавно снятого урожая, ожидавшие со дня на день прибытия грузовиков для перевозки в лаборатории – пришел в бешенство. Еще сильнее он разозлился, узнав, что та же участь постигла семь амбаров с маякой в Камбе. Наверное, если бы он мог расстрелять предательскую гору из своего автомата, он так бы и поступил. К чести его, настроение на окружающих он не срывал – во всяком случае, не искал ссоры намеренно. Он лишь мрачной тенью бродил по обеим деревням, и его глаза пылали мрачным огнем. Люди шарахались от него, чтобы не попасть под горячую руку. Вечером первого дня он, заставляя людей заниматься безнадежными раскопками на местах, где еще вчера стояли амбары с маякой, провалился одной ногой в грязь, пропоров острым суком штанину и ногу. Выдравшись из грязевой ловушки, от боли и бушующих внутри эмоций он пришел в неистовство и набросился на окружающих, осыпая их ударами кулаков и руганью, словно именно они виновны в произошедшем.
Карина в этот момент сращивала кости в лодыжке камбийца, сломавшего ногу после того, как неудачно запнулся о корягу в потемках. Шаман Панариши, с большим интересом наблюдавший за процессом, услышав доносящийся из-за уцелевших домов шум, хмыкнул.
– Похоже, воля богов пришлась кому-то очень не по вкусу, – произнес он в пространство. – Сама Карина, ты намерена накладывать шину?
– Откуда ты знаешь? – подозрительно взглянула на него та. – Про шину, и вообще?
– Я много чего знаю, – загадочно улыбнулся шаман. – Например, я знаю, что ты не умеешь лечить ожоги и даже составлять простейшие мази и составы. Сила духов – вещь хорошая, однако все на свете не заменяет. Я закончу с ногой. Сходи, посмотри, что там происходит.
Он присел на корточки рядом с охающим скорее для порядка, чем от реальной боли пациентом, и принялся с такой сноровкой мастерить шину из двух дощечек и тонкой гибкой лианы, которой пришлось обходиться за неимением бинта, что Карина только рот открыла. Она недоверчиво оглядела шамана с головы до пяток – от разукрашенной цветастыми разводами физиономии до заляпанной грязью обуви – и покачала головой.
– Зачем мне туда идти? – поинтересовалась она, распрямляя спину и потягиваясь.
– Ну, сама Карина, у тебя в местных краях уже сложилась определенная репутация, – откликнулся тот, не отрывая взгляда от лодыжки пациента и своих порхающих рук. – Весь край на три дня пути от Муммы уже гудит от новостей о загадочной чужестранке, силой духов швыряющей дома в воздух и воскрешающей мертвых. А репутацию следует поддерживать. – Он поднял глаза и слегка подмигнул.
Карина поглядела на него широко раскрытыми от изумления глазами. Он – шаман? Говорит на общем, словно преподаватель языка у них в школе, даже без какого-либо явного акцента, выглядит как самый настоящий дикарь, накладывает шину как профессиональный травматолог, служит богу с крайне подозрительным именем – не забыть расспросить подробнее, когда появится свободная минутка! – и, похоже, искренне забавляется ее положением. Движимая внезапно вспыхнувшим подозрением, она просканировала его с головы до ног. Нет, человек. До самой последней детали. Не чоки Камилла с их сетью псевдонервных узлов и не проекция папы. Но кто сказал, что папа не мог найти способ обмануть ее сканер? Если Панариши и правда проекция Джао или кого-то из других Демиургов, у нее нет ни единого шанса его распознать. Ладно. Пока поиграем по правилам, а там разберемся.
Она слегка потянулась и поднялась на ноги. Платье, покрытое толстым слоем засохшей грязи и черное от копоти, заколыхалось на ней как жестяное – постираться негде, а до речки топать через искореженный лес… если, конечно, она еще существует, речка.
– Цу, я схожу посмотрю, – она взглянула в сторону Цукки, сидевшей на земле у дерева и осторожно баюкавшей вытащенную Кариной из-под завала девочку, по уши закутанную в грязные тряпки. Девочка спала, слегка приоткрыв рот, с того самого момента, когда отошедшая от усыпляющего приема Панариши Карина проснулась под временным навесом. Солнце уже клонилось к закату, приближаясь к горным пикам, но Панариши пояснил, что девочка напоена отваром корня травы шумшары, от которого спят долго и крепко.
– Давай, – кивнула та. Ее задумчивый взгляд тоже был обращен на Панариши – похоже, в ее голову закрались схожие мысли.
Карина быстро прошла пару десятков шагов в сторону шума, и на нее обрушился гвалт – ругался на непонятном местном языке и размахивал кулаками Дурран, визжали женщины, громко лопотали мужчины… Жители как могли уклонялись от ударов, съеживались на земле, но бежать не осмеливались. Завидев Карину, Дурран осекся, выдавил сквозь зубы несколько не слишком приличных, судя по выражению лица, слов и принялся безуспешно отряхивать со штанины грязь. Карина подошла к нему и внимательно рассмотрела ногу.
– У тебя очень глубокая царапина, господин Дурран, – сказала она спокойно. – В нее попала грязь.
– Я знаю, – сквозь зубы сказал Младший Коготь. – И что?
Не говоря ни слова, Карина присела перед ним на корточки, резким движением вздернула штанину, обнажив голень над тяжелым ботинком.
– Принесите воды, – произнесла она в пространство. – Любой. Нужно смыть грязь.
– Что ты делаешь? – в голосе Дуррана явно прорезались растерянные нотки.
– Я вылечу твою рану, пока она не загноилась. Стой спокойно.
Кто-то из-за ее спины быстро поставил рядом с ней большую скорлупу, наполненную грязной водой, и быстро отскочил назад, словно боясь оплеухи. Карина несколькими движениями обмыла рану, быстро дезинфицировала ее и медленно повела пальцами вдоль длинной глубокой кровоточащей царапины, отмечая точку воздействия не столько для себя, сколько для Дуррана.
– Все, – сказала она минуту спустя, медленно и неохотно распрямляясь. – Рана заживлена и обеззаражена. Нужно перевязать, чтобы не повредить случайно шов, но у меня нечем, прости. Найди какую-нибудь чистую ткань сам – и закатай штанину, чтобы по ране не елозила, она грязная.
– Зачем ты так поступила? – странно напряженным голосом спросил Дурран. – Ты забыла, кто я? Ты забыла, что я стерегу тебя, чтобы ты не сбежала?
– Ты – человек, нуждающийся в помощи, – устало качнула головой Карина. – А я врач. Мой долг – помогать всем, кому я нужна. Извини, я… устала. Мне не до философских дискуссий.
Несколько секунд Дурран молча смотрел на нее, потом развернулся и зашагал через развалины в сторону Муммы, придерживая штанину, чтобы не сползла. Местные дружно развернулись в сторону Карины, однако на ноги не поднялись, а принялись усердно ей кланяться.
– Сама Карина, сама Карина! – доносилось со всех сторон. – Сама Карина – великий шаман!
Карина тихо застонала, махнула рукой, развернулась и ушла.
Вернувшись к Цукке – Панариши уже закончил накладывать шину и теперь осторожно прощупывал узловатыми пальцами вторую лодыжку – она присела на корточки рядом с ней, облокотившись спиной о дерево.
– Что там? – поинтересовалась подруга.
– Жизнь становится все интереснее, – пожаловалась Карина. – Еще немного, и мне молиться начнут. Земные поклоны уже отбивают. И ведь даже не сбежать!
– От проблем бегут только те, кто не может с ними справиться, – сообщил Панариши. Он быстро произнес несколько фраз на местном языке, и пациент, шустро вскочив, на одной ноге запрыгал в сторону леса. – Я сказал ему, чтобы пару недель ходил с костылем. Или быстрее заживет, сама Карина?
– Вообще-то недели обычно достаточно, чтобы кости укрепились, -вздохнула Карина. – Но у него ярко выраженный остеопороз… я хочу сказать, кости хрупкие, так что лишняя неделя не помешает. Я не бегаю от проблем, господин Панариши. Боюсь, проблемы сами бегают за мной.
