Глен Кук - Злая судьба
В этом и была вся загвоздка. Жульничество считалось жульничеством, если свидетелем ему являлся судья. Всякий творческий обман в игре вообще-то поощрялся.
– Там и встретимся. Мы держим западный «замок». Постарайся успеть к полудню, – с улыбкой сказал Браги, зная отношение Майкла к играм. – И надень какое-нибудь старье.
– Ваше желание – приказ для меня, – объявил Требилкок. – А теперь я могу удалиться?
– Валяй. Там поговорим.
Майкл, сутулясь, побрел прочь, а Браги смотрел ему вслед. Высокий, тощий, глава шпионской службы походил на карикатуру. Его кожа была такой бледной, словно никогда не видела солнца. Казалось, что этот человек настолько слаб, что едва держится на ногах.
Но внешний вид был обманчив. Требилкок был жилист и являл собой образец выносливости. Во время Великих Восточных Войн он выполнил несколько опасных и изнурительных заданий. Успехи принесли ему славу суперагента. Некоторые политики из внутреннего круга опасались его больше, чем те враги, которых он разоблачал и за которыми охотился.
– Майкл, – пробормотал Браги себе под нос, – ты и есть одна из тех проблем, что встретятся мне на моем дальнейшем жизненном пути.
Требилкок был одним из наиболее достойных соратников Рагнарсона, и Браги питал к нему чуть ли не отцовскую нежность. Но Майкл имел склонность к излишне самостоятельным шагам в своем сумеречном мире шпионажа, чем иногда ставил короля в неловкое положение.
Рагнарсон сел за стол и воссоздал в памяти те моменты жизни, которые привели его на это место и к этому положению. Припомнил он и потери, понесенные им в пути… Чтобы избавиться от воспоминаний, он потряс головой так, как делает выбравшаяся из воды собака. Хватит! Можно свихнуться, если постоянно думать о том, как следовало бы поступать в прошлом в той или иной ситуации.
– Надо вечером повидаться с детишками, – пробормотал он. – Если, конечно, к тому времени ещё буду волочить ноги.
* * *Майкл все-таки сумел уговорить свою лошадь выехать из ворот замка. Сам он ежился, сидя в седле. Промокшие под мелким дождичком волосы липли ко лбу.
Часовые отсалютовали, не выходя из будки.
– Ну и страшен же он, – едва слышно пробормотал один из солдат.
– У него такой вид, будто он опоздал на собственные похороны, – заметил второй. – А кто это?
– Один из людей короля, – пожимая плечами, ответил первый. – В последнее время его здесь редко можно увидеть.
Если бы они услышали имя, то сразу бы поняли, кто проехал мимо их. Пламя его славы освещало даже самые темные углы общества. Люди с нечистой совестью все время косились на Требилкока. Он был близок с Вартлоккуром, создавшим Нерожденного – чудовище, способное проникать в мысли человека. Тем, кто замышлял крупные преступления или плел заговоры, не ускользнуть от внимания Майкла, на их головы неизбежно опускался безжалостный молот.
Требилкок почти всю жизнь неустанно трудился над созданием своего устрашающего образа.
Арал Дантис встретил приятеля на мощенной булыжником дороге, связывающей замок с городом. Друзья направили лошадей в дворцовый парк. Вишня и слива были в полном цвету.
– Сегодня мы выехали поздновато, – заметил Майкл. Вот уже много лет они использовали каждую возможность, чтобы покататься в парке. Обычно они скакали по конным тропам вместе с другими обитателями замка. Этим утром из-за моросящего дождя они оказались в одиночестве.
– С утра погода была ещё хуже, – ответил Дантис.
Друзья уже потолковали о старых временах и обсудили слухи на сегодняшний день. Теперь они ехали молча.
Арал – крепкий, почти квадратный молодой человек лет двадцати пяти-двадцати шести, и выглядел он не как известный, преуспевающий торговец, а как уличный хулиган. До того как умер его отец, он действительно скорее был вторым, нежели первым. Он сумел сменить направление деятельности отцовской фирмы и вместо бесперспективного караванного дела стал заниматься снабжением армии конской упряжью и лошадьми. К этому времени Арал успел превратиться в основного поставщика Королевской армии.
– Я бы все это перепланировал, – сказал Требилкок, обводя рукой парк. – В университете Ребсамен у меня был учитель, который увлекался ландшафтной архитектурой. У того, кто все это создавал, начисто отсутствовало воображение. Перед нами – всего-навсего заурядный фруктовый сад.
Арал, ожидая продолжения, вопросительно посмотрел на друга.
– Во-первых, я убрал бы все фруктовые деревья. Во-вторых, выкопал бы озеро – создал бы отражающую поверхность. По обеим сторонам посадил бы тюльпановые деревья, чтобы они обрамляли замок. Может быть, стоило бы посадить кустарник и разбить цветник, чтобы улучшить цветовую гамму весной и осенью. Теперь понимаешь, что я имею в виду?
– Интересно было бы взглянуть на то, что ты здесь сотворил бы, – с улыбкой сказал Арал. – Однако было бы лучше, если бы ты снес башню Фианы или воздвиг бы другую слева. Это придало бы архитектуре замка большую сбалансированность.
– Сбалансированность? – Требилкок, казалось, был изумлен. – Что ты понимаешь в архитектурном балансе?
– Что я понимаю, Майкл? Да ничего. Просто надо иногда пускать в дело здравый смысл. Что он от тебя хотел?
– Кто хотел что?
– Да король же. Почему он попросил тебя остаться?
– Ты не поверишь, но я пока не знаю. Он возжелал, чтобы я выступил вместе с ним за команду «Гвардия» в сегодняшней игре.
Арал внимательно посмотрел на приятеля, недоверчиво прищурив один глаз.
– Неужели? – выдержав паузу, рассмеялся он. – Точно. Сегодня «Пантеры» встречаются с «Гвардией». Битва непобедимых. Старый лис желает собрать самых лучших игроков. – Дантис наклонился, чтобы ущипнуть Майкла за бицепс. – Сделай ставку на «Пантер», Майкл. Чаргин-Холл собрал всех лучших игроков, которых можно купить за деньги. Вот уже много лет у них никто не может выиграть.
– Какие ставки на разрыв в счете?
– Ставка пять к одному для глупцов, которые верят, что разрыв будет всего в два очка в пользу «Пантер», и десять к одному для идиотов, кто ставит на победу «Гвардии».
Они проехали ещё полсотни ярдов, прежде чем Требилкок задумчиво протянул:
– Думаю, что мои банкиры могли бы подкинуть пару сотен ноблов. На «Гвардию».
Дантис и Требилкок повернули в сторону замка. Дантис всегда считал, что Майкл обращается с деньгами как последний дурак.
– Но какого дьявола? Конечно, это твои деньги, и у тебя их столько, что всех не выбросить. Но с какой стати ты их тратишь зря?
– Твой классовый подход так и прет наружу, Арал. «Гвардия» тоже не терпела поражений. Прежде чем делать ставку, вспомни, кто собирается играть за эту команду. Король не верит в поражение.
Майкл почувствовал на себе внимательный взгляд Арала. Он знал, что друга тянет спросить, не знает ли главный шпион нечто более важное, чем то, что говорит.
– Майкл…
– Да?
– Ты все ещё якшаешься с этими парнями из Тройеса? У меня такое ощущение, что он пытался тебя на этом зацепить.
– Не исключено. Контактов с ними я не терял. У меня нет намерения сжигать все мосты. Обстановка меняется, и уже в следующем году нам может потребоваться их помощь. А чем ты занимаешься, Арал?
– Я? Да ничем, кроме своих маркитантских дел. Я не знаю, с какой стати он меня вдруг пригласил.
Требилкок понимающе кивнул. Это давно уже превратилось в дуэль, где в качестве оружия служили полуправда или уклончивые ответы.
– Может быть, он хотел, чтобы ты рассказал своим друзьям об истинном положении дел? О том, что проход Савернейк может скоро открыться. Таким образом будет положен конец наиболее безумным слухам.
– Да, это единственное, до чего я сам смог додуматься. Сколько времени ты намерен провести в городе? Я думал о том, не завалиться ли нам как-нибудь вечерком по старой памяти на улицу Арсен. Помнишь заведение «У толстяка»? Они провели там реставрацию. Шикарное местечко. Привезли девиц с побережья. Мы могли бы там погудеть, как в старое доброе время.
– Боюсь, что на подобные подвиги, Арал, у меня уже не осталось энергии.
– Брось! Ты все равно не будешь жить вечно. Веселись, пока можешь. Кроме того, тебе время от времени следует выползать из тени.
– Я пробуду здесь, пока не вернется Пратаксис. И дам тебе знать в случае чего. – Они уже сделали полукольцо вокруг замка, когда Майкл сказал: – По всем правилам следовало бы создать четыре озера – по одному с каждой стороны. В форме креста.
Дантис иногда мог быть практичным до отвращения.
– А что ты намерен делать с водой? – спросил он. – Тебе придется делать озера проточными. Иначе вода протухнет или твои лужи просто высохнут.
– Будь ты проклят! Да я же просто мечтаю вслух, Арал. Ты же хочешь ткнуть меня носом в практические проблемы и вот-вот заявишь, что рабочим придется платить тебе.
– Эй! Да я же просто пошутил.
– Знаю, знаю. Просто я легкоранимое существо. Мои родители мне это беспрестанно твердили. Я вне себя потому, что не желаю здесь торчать, а также потому, что король мобилизовал меня на игру. Я ненавижу этот «Захват».
