Глен Кук - Злая судьба
– Я не могу сказать, каким образом я узнал о том, что там происходит. Замечу лишь, что время от времени слухи, которые привозят с собой контрабандисты, долетают и до моих ушей. Так вот, если им верить, то в Тройесе случился мятеж. Хсунг, возможно, хочет сменить точку нажима, с целью предотвратить общее восстание против своих марионеток.
Король снова покосился на Требилкока. Майкл никак на это не прореагировал. Рагнарсон проинструктировал Майкла, чтобы он в качестве жеста доброй воли перестал поддерживать партизан Тройеса и прекратил все сношения с их вождями. Неужели Майкл посмел ослушаться приказа?
Майкл Требилкок был талантливым и энергичным человеком, но удержать его в узде не мог никто. Практически вся шпионская служба стала его единоличным доменом. Но в своем деле он был просто великолепен и очень полезен. Майкл имел особый дар обзаводиться везде друзьями, которые держали его в курсе всех событий. С помощью Дантиса для сбора дополнительной информации он пользовался услугами чуть ли не всех торговцев Кавелина.
– Вы все сегодня, похоже, не в духе, – заметил король, обведя взглядом своих советников. – Что же. Пусть будет так. Если вы не расположены со мной беседовать, до возвращения Дерела нам делать нечего. Прошу вас пока поразмышлять о том, что там происходит. Обратитесь к своим контактам. Нам предстоит выработать политику. Гжердрам! Если ты действительно считаешь, что должен следить за Креденс Абакой, отправляйся в Карлсбад. Но будь здесь, когда вернется Пратаксис. Хорошо? Генерал Лиакопулос…
Генерал являлся постоянным представителем гильдии наемников в Кавелине и помогал совершенствовать вооруженные силы королевства.
– У меня сообщение не по повестке нашего собрания, сир, но оно заслуживает внимания. У меня скверные вести из Высокого Крэга. Сэр Тури умирает.
– Новость действительно печальная. Но… Он был очень немолод ещё во время Войн Эль Мюрида. Я впервые встретил его в ту ночь, когда мы прорывались из Симбаллавейна, – произнес задумчиво Браги. – Мне тогда было всего шестнадцать.
Король целиком ушел в воспоминания. Шестнадцать лет. Бегство из Тролледингии, где жестокая война за наследование уничтожила его семью. Ему с братом некуда было податься, они вступили в Гильдию и почти сразу же оказались в кипящем котле Эль Мюридских войн. В то время Браги и его брат Хаакен были всего-навсего несмышлеными мальчишками, но со временем сумели прославиться. Точно так же, как и их друзья: Рискерд Драконоборец, Гарун и маленький смешной толстяк по имени Насмешник.
Браги повернулся спиной к присутствующим, на его глазах выступили слезы. Они уже ушли. Все четверо. И ещё так много друзей вместе с ними. Рискерд и брат пали под Палмизано. Гарун исчез где-то на востоке. Насмешник… Браги был вынужден своими руками убить лучшего друга.
Праккия захватила сына Насмешника, чтобы превратить отца заложника в убийцу.
«Лишь я смог выжить, – думал Браги. – Сумел пройти через все это. Я из ничего поднялся до самых вершин. Мне удалось добиться эры покоя, и жители этой крошечной бородавки на карте мира избрали меня своим королем».
Но какой ценой! Какой проклятой ценой!
Не только брата и друзей – он потерял жену и нескольких детей.
Всем, кто находится сейчас в этой комнате, пришлось пережить потери. И потери эти – часть связующих уз. Браги смахнул слезу. Он даже рассердился на свою излишнюю сентиментальность.
– Вы можете идти, – сказал король. – Держите меня в курсе событий. Майкл, останься на минуту.
Все потянулись к выходу. Браги задержал также генерала Лиакопулоса и спросил:
– Должен ли я послать своего представителя на похороны?
– Это был бы знак уважения. Сэр Тури был вашим сторонником в Цитадели.
– В таком случае я это сделаю. Он был великим полководцем. Я перед ним в долгу.
– Сэр Тури испытывал самые теплые чувства как лично к вам, так и к Кавелину.
Браги следил за тем, как его приближенные покидают комнату. Большая часть их так и промолчала, обменявшись лишь приветствиями. Не является ли это опасным предзнаменованием?
В нем где-то глубоко-глубоко засело весьма неприятное чувство. Он не мог избавиться от ощущения, что надвигается время больших перемен. Злой рок набирает силы. Где-то далеко за горизонтом начинают клубиться черные тучи.
ГЛАВА 2
1016 ГОД ОТ ОСНОВАНИЯ ИМПЕРИИ ИЛЬКАЗАРА
РАЗГОВОРЫ
– Похоже, что перед нами может встать проблема, проблема серьезная и долгосрочная, – заметил Майкл Требилкок. – Но у вас ещё есть время на то, чтобы предотвратить её появление.
– Что именно?
– Это «что именно» минуту назад находилось здесь. Сколько их было? Двадцать? Весь внутренний круг руководителей Кавелина. Поднимите руку и посчитайте на пальцах, сколько из них являются уроженцами королевства. Гжердрам. Мундуиллер. Арал. Барон Хардл. И это все. Кто отсутствовал? Королева. Пратаксис. И ещё один туземец Креденс Абака – единственный представитель Марена Димура.
– Что ты пытаешься мне сказать?
– Неоправданное засилье иностранцев. Пока это никого не волнует, у всех на уме Шинсан. Предположим, соглашение состоится и мы заживем в мире и согласии с Империей Ужаса. Торговля приведет к развитию экономики. Что останется, когда народ перестанет думать о хлебе насущном, а Шинсан уже не будет пугалом? Останемся мы. Они не утратили своего национального сознания. Вы можете оказаться даже в большей дыре, чем последний король династии Криф.
– Большой ты у нас ученый, – проворчал Браги, однако понимая, что в словах Майкла что-то есть.
Этнический состав Кавелина среди всех Малых королевств был наиболее разношерстным. Состоял он из четырех ярко выраженных групп. Марена Димура были потомками древних туземных племен. Силуро вели свое происхождение от гражданских чиновников тех дней, когда Кавелин был частью Империи Ильказар. Вессоны были потомками тех итаскийцев, которых Империя переселила в Кавелин. И наконец, Нордмены вели свой род от тех людей, которые сокрушили Империю. Трения между этими этническими группами не прекращались вот уже много столетий.
– Возможно, ты прав, Майкл. Прав. Я обдумаю твои слова.
– С какой целью вы меня задержали?
– Сегодня во второй половине дня мы играем в «Захват». Я играю справа и хочу видеть тебя рядом с собой.
Требилкок даже фыркнул от отвращения. Он не выносил никаких игр и ненавидел физические упражнения более утомительные, нежели утренние верховые прогулки в обществе друзей. «Захват» требовал серьезных затрат энергии и мог продолжаться бесконечно, если силы команд оказывались примерно равными.
– Против кого играете?
– Против «Пантер из Чаргин-Холла».
– Команда торговых кругов? Я слышал, что они очень хороши. За ними стоят большие деньги.
– Они молоды, выносливы, сильны. Но тонкости мышления им не хватает.
– Раз уж речь зашла о молодости, то не стары ли вы для игры в «Захват»? Сами понимаете, что я не хочу вас обидеть.
«Захват» был придуман давным-давно племенами Марена Димура, а местом для игры служили бесконечные леса древнего Кавелина. При помощи игры они решали возникавшие между поселениями споры, однако в результате неопределенности правил игры в лесах частенько оставалось несколько трупов.
В городском варианте игра велась на более ограниченном пространстве. «Поле» Форгреберга занимало всего лишь одну квадратную милю к северу от кладбища. Каждая команда насчитывала по сорок игроков, а правила позволяли сделать игру очень веселой.
Все пытались обжулить противника.
«Захват» напоминал известную игру «Укради знамя». Игроки пытались захватить у своих оппонентов шары и перенести их в свой «замок», защищая всеми силами свои шары. Каждая команда начинала игру с пятью шарами, размером примерно с голову быка. Можно было попытаться вернуть и те шары, которые уже были захвачены. Игра имела два варианта. В первом, коротком, побеждала команда, собравшая все шары противника. Во втором, более продолжительном, победителем считался тот, кто ухитрялся доставить в свой «замок» все шары до единого. Долгая игра могла тянуться неделями. В Форгреберге предпочитали разыгрывать короткую версию.
– Дыхания мне иногда действительно не хватает, – признался Браги. – Да и ноги стали уставать быстрее. Но это единственное развлечение, которое у меня ещё осталось. Кроме того, находясь во время игры в одиночестве, я могу подумать. Никто меня не отвлекает.
– И никто не услышит, если вам вдруг вздумается поговорить по душам с находящимся рядом игроком.
– Здесь, Майкл, даже и стены имеют уши.
Требилкок застонал. Ему так не хотелось тратить вторую половину дня на беготню по лесу… Но ему – главному шпиону Кавелина – пришла в голову чудная мысль, и он ухмыльнулся. Он может нарушить правила так, что его выведут из игры. Если противник уличит его в жульничестве перед лицом рефери, то он не сможет вернуться к игре.
