Роберт Джордан - Перекрестки сумерек
Замыслы! Не раздумывая, Карид поднял кубок Аджимбуры и чуть не выпил из него вина, прежде чем понял что делает. Чтобы не выдать волнения он продолжал держать его в руках. Все, точнее, все кто был осведомлен о случившемся, были уверены, что исчезновение Верховной Леди Туон – часть соперничества за честь стать наследником Императрицы, да живет она вечно. В имперской семье это было естественно. Если Верховная Леди была все-таки мертва, то должен был быть объявлен новый наследник. А если нет… Если бы Белая Башня задумала захватить ее, они бы послали в Эбу Дар своих лучших людей. Если только Взыскующий Истину не вздумал сыграть собственную партию, ведь его собратья могут расставить ловушку для любого приближенного к Императрице, да пребудет она вечно.
– Ты высказал это предположение вышестоящим, и они отвергли его. Иначе ты бы не пришел ко мне. Или же… Ты просто не сказал им ничего, не так? Почему?
– Все еще гораздо запутаннее, чем ты представляешь, – мягко сказал Мор, глядя на дверь, как будто опасаясь того, что их подслушивали. Почему же он стал таким подозрительным именно сейчас? – Здесь много… сложностей. Эти две дамани взяла Леди Эгинин Тамарат, которая связана с Айз Седай. Причем эти связи крепки, очень крепки. Ясно, что она освободила других дамани, с тем чтобы прикрыть свое бегство. Она покинула город той же ночью. С ней были три дамани, а также ее сопровождал, как мы полагаем, Меррилин и другие. Мы не знаем, кем была третья дамани. Есть подозрение, что она занимает важный пост среди Ата'ан Миэйр, или, может быть, одна из Айз Седай, прятавшаяся в городе. Сул'дам, которые вели дамани, были опознаны. Две из свиты Верховной Леди Сюрот, которая сама очень тесно связана с Айз Седай.
Несмотря на настороженность, Мор сообщил эти ошеломляющие новости будничным тоном. Неудивительно, что он так напряжен.
Итак, Сюрот вступила в сговор с Айз Седай и подкупила, по крайней мере, нескольких Взыскующих Истину, стоящих над Мором, а Белая Башня отправила сюда своих людей, чтобы выполнить какое-то задание. В это можно было поверить. Когда Карида отправили с Хайлине, ему были даны инструкции следить за тем, чтобы амбиции Высокородных не взяли верх над их верностью Трону. Всегда существовала возможность, что вдали от Трона они могут попытаться отхватить себе во владение какое-нибудь королевство. Он сам отправил людей подорвать вражескую защиту изнутри, чтобы захватить город, который пал бы под их натиском в любом случае.
– Алмурат, ты можешь сказать, куда они направились?
Мор потряс головой:
– Они пошли на север, во дворцовых конюшнях упомянули Джеханнах, но это явная попытка запутать следы. Они сменят направление при первой же возможности. Мы проверили все корабли, способные перевезти такую группу людей на другой берег реки, но их слишком много и они быстро сменяют друг друга. В этом месте нет никакого порядка.
– Мне нужно все это обдумать.
Взыскующий Истину поджал губы, но понял, что Карид не может обещать большего. Он кивнул:
– Что бы ты ни решил предпринять, ты должен знать следующее: девчонка смогла выудить что-то из этих купцов, потому что ее якобы сопровождали двое-трое солдат. Описание их доспехов также было очень точным. – Он протянул руку, чтобы коснуться мантии Карида, но мудро решил не делать этого. – Большинство людей называют этот цвет черным. Ты понимаешь меня? Чтобы ты ни предпринял, не откладывай этого. – Он поднял свой кубок: – Ваше здоровье, Генерал Знамени Фурик Карид. Ваше здоровье, и за здоровье всей Империи.
Карид опрокинул кубок Аджимбуры, не раздумывая.
Взыскующий Истину исчез так же внезапно, как и появился. Как только за ним закрылась дверь, вошел Аджимбура. Он укоризненно посмотрел на свой кубок в руках Карида.
– Аджимбура, до тебя дошел этот слух?
– Я не запятнаю себя пересказом подобного вздора, мой господин, – ответил слуга, выпрямившись во весь рост. Его слуга как всегда подслушивал, это было ясно. Он и не отрицал.
Карид позволил себе вздохнуть. Чем бы ни объяснялось исчезновение Верховной Леди Туон, выполнением ее собственных планов или планов других, она была в большой опасности. Даже если слух был выдуман самим Мором, то лучший способ нанести поражение противнику в этой игре состоял в том, чтобы начать свою собственную игру.
– Достань мою бритву, – приказал он сев за стол, он взял перо и закатал рукав мантии с левой руки чтобы не испачкать чернилами. – Потом найдешь Капитана Музенге и отдашь ему это письмо лично в руки. Проследи, чтобы он был при этом один, и возвращайся быстрее. Я должен дать тебе другие поручения.
На следующий день, после полудня, он стоял на борту пересекающего гавань парома, что уходил каждый час строго по звонку колокольчиков. Паром громыхал, взбираясь по волнам, часто пересекавшим водную гладь. Удерживающие на месте полдюжины купеческих парусиновых повозок веревки, привязанные к крепительным уткам на палубе, скрипели при каждом движении парома, лошади нервно били копытами, а гребцы отгоняли возчиков и наемников, столпившихся у борта, чтобы извергнуть содержимое своих желудков. Некоторые просто не приспособлены к морским поездкам. Сама купчиха, темнокожая круглолицая женщина в темном плаще, с легкостью балансировала, стоя на носу корабля позади Карида. Она смотрела прямо перед собой на приближающийся берег, не обращая внимания на него. По седлу на его гнедом мерине она могла догадаться, что он шончанин, но отделанную красным темно-зеленую мантию Карида скрывал безликий серый плащ, поэтому, что бы она ни думала, он был для нее простым солдатом. С мечом на боку его вряд ли могли принять за фермера. В городе за ним могли следить с большей внимательностью, но, несмотря на все свои ухищрения, он ничего не мог с этим поделать. Если повезет, у него был день или два, пока кто-нибудь не догадается, что он покинул свою гостиницу надолго.
Едва паром тяжело пришвартовался к подбитым кожей сваям причала, как Карид вскочил в седло и первым выехал с палубы в открытые ворота. Купчиха еще разводила своих возчиков по повозкам, а команда парома отвязывала колеса фургонов.
Карид пустил Алдазара медленным шагом пока пересекал каменную пристань, скользкую от утреннего дождя, размазанного конского навоза и овечьих лепешек, и только когда копыта мерина коснулись дороги на Иллиан, воин позволил ему перейти на рысь, все еще слегка его придерживая. Терпение – вот что необходимо для поездки, которая продлится неизвестно сколько.
Вдоль дороги тянулись ряды гостиниц, плосковерхих домишек, покрытых старой и осыпавшейся штукатуркой, с выцветшими вывесками, а то и вовсе без оных. Дорога проходила через северную часть Рахада. На скамейках перед гостиницами горбились неопрятно одетые люди, мрачно провожавшие его глазами. Вряд ли они подозревали, что он из Шончан; вероятно, таким взглядом они провожали любого всадника. Если быть точным, любого, у кого за душой было больше одного-двух золотых. Вскоре город закончился и несколько часов Карид скакал вдоль посадок оливковых деревьев и небольших ферм, где работники настолько привыкли к виду путников на дороге, что даже не поднимали головы от земли. Так или иначе, по дороге ему повстречалось не так уж много людей: несколько фермерских телег на высоких колесах, два купеческих обоза, громыхавших в сторону Эбу Дар, сопровождаемые наемниками. Оба купца и многие возчики имели примечательные иллианские бороды. Казалось странным, что Иллиан продолжал вести торговлю с Эбу Дар во время войны с Империей, но по эту сторону Восточного Моря люди вообще были особенными. Их странные обычаи мало соответствовали тем историям, что рассказывали о родине великого Ястребиного Крыла. Зачастую совсем не соответствовали. Несомненно, в обычаях этих людей нужно было разобраться, раз они станут частью Империи, но постижение чужих обычаев было заботой других, более знатных. Он же будет исполнять свой долг.
Фермы сменились лесами и зарослями чахлого кустарника, а отбрасываемая им тень удлинилась ко времени, когда он увидел то, что искал – солнце прошло уже больше полпути к закату. Прямо впереди, на северной обочине дороги, сидел на корточках изображающий бездельника Аджимбура и лениво играл на камышовой флейте. Прежде чем Карид успел подъехать, его слуга сунул флейту за пояс, схватил свой коричневый плащ и растворился в подлеске. Оглянувшись, чтобы проверить, нет ли кого на дороге, Карид повернул Алдазара в том же направлении.
Невидимый со стороны дороги слуга поджидал его сразу за первыми соснами, вздымавшихся больше, чем на сотню футов. Он согнул плечи в своем полупоклоне и вскочил в седло тощего гнедого с белыми бабками. Он настаивал, утверждая что белые бабки у лошади приносят удачу.
– Выдвигаемся, господин? – спросил Аджимбура, и получив в ответ одобрительное движение рукой, направил коня в сторону чащи.
Ехать пришлось недолго, всего около полумили, но ни один путник не догадался бы, что находилось на укромной поляне неподалеку от дороги. Музенге привел с собой сотню конных Стражей Последнего Часа и двадцать Садовников Огир, все в полном вооружении, а также вьючных животных с двухнедельным запасом провизии. Среди них должна была быть и вьючная лошадь с доспехами Карида, Аджимбура привел ее еще вчера. Рядом со своими лошадьми стояли, спешившись, сул'дам и шесть дамани на поводках. Когда Карид приблизился, Музенге выехал навстречу, рядом с ним шагал мрачный Харта, Первый Садовник Огир, держа на плече зеленый топор. Одна из женщин, Мелитене, дер'сул'дам Верховной Леди Туон, вскочила в седло и присоединилась к ним.
