Стив Эриксон - Сады Луны
Раллик Ном распростерся на садовой ограде, в темной нише под карнизом фронтона постройки. Он следил за женским силуэтом с терпеливостью змеи. Эта была пятая по счету ночь, когда он караулил в своем тайном убежище. Число любовников леди Симталь было велико, однако он выделил только двоих, заслуживающих внимания. Оба были членами городского Совета.
Стеклянная дверь балкона открылась, и на балконе появилась фигура. Раллик усмехнулся, он узнал члена Совета Лима. Убийца слегка переменил положение, крепче ухватившись одной рукой в перчатке за ствол арбалета; другой рукой он отвел назад смазанную маслом скобу. Не спуская глаз с человека, опирающегося на перила балкона напротив него, Раллик зарядил арбалет. Быстрый взгляд на железный наконечник стрелы убедил его, что все в порядке. Яд влажно блестел на заточенных гранях наконечника. Когда он поднял глаза на балкон, то оказалось, что леди Симталь присоединилась к Лиму.
«Без всякого сомнения, нехватки в любовниках с потерей Лима у Симталь не будет», – подумал Раллик. Глаза его сузились, пока он смотрел на них. Ее черные волосы, освобожденные теперь от шпилек, свободно спадали по спине и поблескивали. На ней было прозрачное ночное одеяние, свет падал из комнаты сзади, и все округлости и изгибы ее тела были видны.
Когда они заговорили, их голоса достигли укрытия, где лежал Раллик.
– Почему алхимик? – спросила леди Симталь, очевидно, продолжая разговор, начатый в комнате. – Жирный старик, пропахший серой. Едва ли обладающий каким-либо политическим влиянием. Он ведь даже не член Совета, так?
Лим тихо рассмеялся.
– Твоя наивность очаровательна. Симталь оттолкнулась от перил и скрестила руки на груди.
– Просвети же меня, в таком случае, – ее слова звучали резко, натянуто.
Лим пожал плечами.
– Мы можем только предполагать, леди. Но старый мудрый волк чует любой след, даже самый невидимый. Наверняка есть люди, которые думают про алхимика так же, как и ты. Трясущийся старый дурак.
Лим замолчал, как будто задумавшись и взвешивая, что он может сказать.
– У нас имеются источники, – осторожно продолжил он, – среди людей, сведущих в магии. Они сообщили нам об одном конкретном факте с далеко идущими последствиями. Многие волшебники в городе боятся алхимика, они присвоили ему титул, уже одно это предполагает некую тайную власть. Целое сообщество волшебников, леди, – это вещь, говорящая сама за себя.
Леди Симталь приблизилась к члену Совета. Теперь они оба стояли, опираясь на перила и вглядываясь в темный сад внизу. Женщина минуту помолчала, затем произнесла:
– Он связан с Советом?
– Если связан, то совершенно этого не афиширует, – усмехнулся Лим, – а если нет, то это может измениться, буквально сегодня ночью.
«Политика, – прорычал про себя Раллик. – И власть. Сука прибрала к рукам Совет, предлагая взамен соблазн, противиться которому могли немногие». Раллик сжал руки. Он бы с удовольствием тут же прикончил ее. Но есть контракт: Гильдия не принимает в этом участия. Месть ей является его личным делом. Она завоевывала власть, отделяя себя от окружающих, и Раллик подумал, что он знает, почему. Призраки предательства не оставят ее в покое.
«Терпение», – сказал он себе и прицелился. В последние два года леди Симталь вела праздную жизнь; захваченные ею богатства, которые она похитила, позволяли ей выполнять любой каприз, а положение единственной владелицы поместья приводило к дверям ее спальни множество мужчин. Преступление, которое она совершила, не было направлено против Раллика, но, в отличие от ее жертвы, Раллик не собирался откладывать месть.
«Терпение», – повторил Раллик, его губы шевелились, произнося слова, когда он натягивал тетиву. Качество исполнения должно соответствовать вознаграждению, а вознаграждение было недалеко.
– Прекрасная собака, – сказал Турбан Орр, передавая Роулду свой плащ.
Барук был единственным человеком в комнате, способным видеть через магическую оболочку, окружающую большого охотничьего пса, который расположился на коврике у камина. Алхимик улыбнулся и жестом указал на стул.
– Присаживайтесь, сударь.
– Прошу прощения, что побеспокоил вас в столь поздний час, – сказал Орр, усаживаясь в плюшевое кресло. Барук сел напротив него, Крон устроился между ними.
– Говорят, – продолжил Орр, – что цветы алхимии растут пышнее в ночи.
– Значит, вы рассчитывали на то, что я буду бодрствовать, – произнес Барук. – Что ж, беспроигрышная ставка. Так что же вы хотите от меня?
Орр наклонился погладить Крона по голове.
Барук отвернулся, сдерживая смех.
– Через два дня Совет голосует, – начал Орр. – Если будет принят пункт о сохранении нейтралитета, который мы выдвигаем, война с Малазанской империей будет предотвращена. Так нам кажется. Но в Совете есть люди, которые думают иначе. Гордость сделала их воинственными и не внимающими доводам разума.
– Гордость всех нас делает таковыми, – пробормотал Барук.
Орр подался вперед.
– Поддержка магов Даруджистана могла бы сильно помочь в нашем деле, – сказал он.
– Осторожно, – проворчал Крон, – сейчас беседа пойдет всерьез. Орр глянул вниз на пса.
– У него болит лапа, – пояснил Барук. – Не обращайте внимания.
Алхимик откинулся на спинку кресла и снял с одежды прилипшую к ней ниточку.
– Мне кажется, между нами существует недопонимание, сударь. Похоже, что вы принимаете на веру некоторые вещи, которые я не допускаю, – Барук развел руками и посмотрел Орру в глаза. – Во-первых, маги Даруджистана. Да обойдите вы десять миров, так не найдете более злобных и агрессивных представителей рода человеческого. Я не утверждаю, что все они до единого таковы. Встречаются среди них и такие, чьи интересы сводятся к неистовому совершенствованию их мастерства. Они так долго жили, погрузившись в книги, что спроси их, какой нынче век на дворе, – они не ответят. Некоторые из них видят единственный интерес в жизни – ссоры и споры.
Губы Орра растягивались в улыбке по мере того, как говорил Барук.
– Однако, – возразил он, и черные глаза его хитро блеснули, – есть одна вещь, о которой все они знают.
– Да? И что же это за вещь?
– Сила. Мы все знаем о вашем влиянии среди городских магов, Барук. Им будет достаточно одного вашего слова.
– Я в отчаянии от такого предположения, – воскликнул Барук. – К несчастью, вы второй раз высказываете ошибочное утверждение. Даже имей я то влияние, о котором вы говорите, – при этих словах Крон фыркнул, Барук метнул на него яростный взгляд и продолжал: – А у меня его нет, – с какой бы стати я стал поддерживать заведомо провальную позицию? Ради провозглашения нейтралитета? С тем же успехом можно плевать против ветра. Каким целям служит этот нейтралитет?
Улыбка Орра застыла на губах.
– Без всякого сомнения, господин, – промурлыкал он, – вы бы не хотели разделить судьбу магов Засеки. Барук нахмурился.
– Что вы имеете в виду?
– Они все убиты Когтем. Лунное Семя был против империи.
– Ваша информация противоречит моей, – приглушенно сказал Барук и выругался.
– Не очень-то обольщайся, – чопорно проговорил Крон, – вы оба не правы.
Брови Орра удивленно поползли вверх при этих словах Барука.
– В самом деле? Может, нам обоим было бы только выгодно обменяться имеющейся у нас информацией?
– Вряд ли, – сказал Барук, – что означает для меня ваш рассказ об империи? А то, что если Совет города голосует против нейтралитета, маги города гибнут от руки империи. Если нейтралитет принимают, вы спокойно открываете ворота Малазанской империи для мирного сосуществования, и при таком раскладе городские волшебники остаются жить.
– Ты проницателен, господин, – сказал Крон. Барук заметил, что гнев готов сменить вежливое выражение на лице Орра.
– Нейтралитет? Как вам удалось исказить это слово! Ваш нейтралитет означает первый шаг к полному подпаданию под власть империи. К счастью для вас, у меня нет веса. Нет голоса, нет влияния.
Барук поднялся с кресла.
– Роулд вас проводит. Турбан Орр тоже поднялся.
– Вы совершаете роковую ошибку, – сказал он. – Формулировка заявления о нейтралитете еще не доработана. Похоже, оттуда следует убрать все пункты, касающиеся защиты магов Даруджистана.
– Слишком грубо, – заметил Крон. – Спровоцируй его и посмотри, что будет дальше. Барук подошел к окну.
– Можно лишь надеяться, – сухо бросил он через плечо, – что ваше заявление провалится. Орр отреагировал бурно и горячо.
– По моим расчетам, алхимик, этой ночью мы получили большинство. Ты мог бы пригодиться тоже. Увы, – глумливо усмехнулся Орр, – мы выиграем одним лишь голосованием. Этого будет достаточно.
Барук повернулся лицом к Орру, когда в комнату тихо вошел Роулд, неся плащ визитера.
Крон растянулся на коврике.
– В такую ночь, как эта, – заунывно произнес он, – искушать судьбу такими словами...
