Стив Эриксон - Сады Луны
Он замер от неожиданности, потом рассмеялся. Ей понравился звук его негромкого смеха.
Дверь открылась, вошел Маллет. На его круглом румяном лице отражалось смущение. Он быстро взглянул на Быстрого Бена, потом подошел к Порванному Парусу и присел рядом с ней на корточки.
– По всем правилам, – начал он негромко, – капитан Паран должен был бы сейчас находиться на офицерском кладбище с двумя метрами грязи над его симпатичной физиономией, – он кивнул Каламу, подошедшему к ним. – Первая рана была смертельна, прямо над сердцем. Удар профессионала, – добавил он, многозначительно глядя на убийцу. – Вторая прикончила бы его медленно, но так же надежно.
Калам скривился.
– Значит, он должен быть мертв. А он жив. Что это означает?
– Вмешательство, – ответила Порванный Парус, ощущая, как внутри нее все похолодело. Ее глаза с тяжелыми веками обратились на Маллета. – Твоих умений Денула было достаточно?
Лекарь усмехнулся.
– Это было несложно. Я помог, – пояснил он. – Раны уже затянулись, повреждения залечены. Я ускорил процесс, но это все. Травма, и телесная, и душевная, слишком велика. По всем правилам, ему понадобятся недели, чтобы выздороветь физически. Уже одно это станет проблемой.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Порванный Парус.
Калам подошел к столу, где стояли три глиняных кружки и кувшин с вином. Он начал разливать вино, пока Маллет продолжал рассказывать.
– Врачевание не может разделять тело и чувства тела. Это трудно объяснить. Пути Денула затрагивают все аспекты врачевания, поскольку повреждение, когда оно имеет место, касается всех уровней. Шок оставляет шрам, который и становится мостиком от тела к душе.
– Все и разом, – пробормотал Калам, протягивая лекарю вино. – А что с Параном?
Маллет сделал большой глоток и утер рот.
– Лечения плоти здесь недостаточно. Он сможет встать на ноги уже через день-другой, а вот шок потребует лечения временем.
– Этого ты не сможешь? – спросила Порванный Парус.
Он покачал головой.
– Это будет означать вмешательство. А вмешательство может разрушить мостик от тела к душе. Сколько шоковых ситуаций и драм пережил Паран в своей жизни? Какой из шрамов мне врачевать? Мое неведение может наделать множество бед.
Порванный Парус подумала о молодом человеке, которого они час назад внесли в ее комнату. После того стона, благодаря которому Старьевщица поняла, что он жив, он впал в забытье. Все, что было ей известно о Паране, – это что он благородного происхождения, родом из Унты, что он новый командир отряда, отправляющегося с заданием в Даруджистан.
– В любом случае, – сказал Маллет, осушая свою кружку, – Еж глаз с него не спускает. Паран может прийти в себя в любой момент, но никто не знает, в каком состоянии окажется его сознание, – лекарь усмехнулся, глядя на Калама, – Еж ощущает симпатию к своему подопечному, – он улыбнулся еще шире после того, как убийца выругался.
Порванный Парус вопросительно посмотрела на лекаря.
Маллет пояснил.
– Еж у нас подбирает бродячих собак, ну, и остальных... несчастных, – он посмотрел на Калама, который снова забегал по комнате. – И в этом он проявляет изрядное упрямство.
Убийца продолжал неслышно ругаться.
Порванный Парус улыбнулась. Но ее улыбка увяла, как только она подумала о капитане Паране.
– Его собирались использовать, – сказала она без всякого выражения. – Как меч. Маллет очнулся от ее слов.
– Никакого сострадания в лечении нет, только голый расчет.
Они разом вздрогнули от внезапно раздавшегося голоса Быстрого Бена.
– Свою жизнь он отнял у Тени.
В комнате повисло молчание.
Порванный Парус вздохнула. Раньше это было просто предположение. Она заметила, как Маллет и Калам переглянулись, и догадалась, о чем они подумали. Где бы ни была Горечь, когда она вернется, ей придется ответить на несколько вопросов. Теперь Порванный Парус знала: эта девушка служила Тени.
– Это значит, – подытожил Быстрый Бен, – что кто бы ни вступился сейчас за Парана, он выступит против Аркана Теней, – он повернул голову, посмотрев черными глазами на чародейку. – Нам необходимо узнать, что знает Паран, когда он очнется. Только...
– Нас здесь не будет, – завершил Калам.
– И поскольку Хохолка недостаточно, – пробормотала Порванный Парус, – вы хотите, чтобы я осталась выхаживать капитана.
Быстрый Бен поднялся, отряхивая пыль с кожаных штанов.
– Хохолок через некоторое время уйдет. Гончие упрямы. Пройдет некоторое время, прежде чем они найдут его. И, если произойдет самое худшее, – маг мрачно ухмыльнулся, – он переметнется к ним и даст Повелителю Теней пищу для размышлений.
– Сходи за Ежом, – сказал Калам Маллету. – Мы уходим.
От последних слов Быстрого Бена Порванный Парус похолодела. Он сморщилась от вкуса золы во рту и молча следила за тем, как собирается к отходу отряд. Перед ними задача, которая зовет их прямо в Даруджистан. Этот город следующий в имперском списке, последний из Вольных Городов, единственная драгоценная жемчужина, которой не хватает в короне империи. Отряд будет взрывать, подготавливая путь войску. Они будут предоставлены сами себе. Как ни странно, Порванный Парус почти позавидовала той изоляции, в которой они скоро окажутся. Почти, но не совсем. Она боялась, что все они погибнут.
Образ Каменщика вернулся к ней, словно вызванный ее страхами. «Будет непросто бороться с ними», – поняла она.
Черные Моранты спускались на кворлских скакунах. На спинах Морантов и на белоснежных шкурах их коней кровавыми полосами играли первые лучи солнца. Вискиджак, Скрипач и верховный кулак следили за приближением всадников. Дождь прошел совсем недавно, ближайшие крыши все еще были закрыты серым туманом, с черепицы капало.
– Где твой отряд, сержант? – спросил Дуджек. Вискиджак кивнул Скрипачу, который повернулся и пошел к дверце люка.
– Они будут здесь, – ответил он Дуджеку.
Блестящие тонкокожие крылья Кворлов, по четыре у каждого коня, двигались так быстро, что сливались в одно неясное сияние. Один из двенадцати прибывших Морантов опустился на крышу. Резкий звук машущих крыльев перемежался командами всадников, которые они выкрикивали друг другу. Они пролетели над головами стоящих на крыше и без церемоний приземлились рядом с ними.
Скрипач ушел вниз. Дуджек, уперев одну руку в бедро, смотрел на Морантов некоторое время, бормоча невнятные слова, потом тоже пошел к люку.
Вискиджак подошел к ближайшему Моранту. Его лицо закрывала хитиновая маска, он молча повернулся к сержанту.
– Среди вас был один, – начал Вискиджак, – однорукий. Его пять раз награждали за доблесть. Он еще жив?
Черный Морант ничего не ответил.
Сержант пожал плечами и переключил свое внимание на Кворлов. Хотя ему уже доводилось ездить на них, они по-прежнему изумляли Вискиджака. Окрыленные создания стояли на четырех тонких ногах, растущих прямо из-под седел. Они стояли на краю крыши, расправив крылья и работая ими так быстро, что вокруг них висело облачко мелкой водяной пыли. Их длинные, странным образом разделенные хвосты свисали на пять метров вниз. Они были всех цветов радуги. Ноздри Вискиджака дрогнули, когда он уловил исходящий от существ знакомый запах. Ближайший к нему Кворл был огромным, с тяжелой головой, на которой выделялись фасеточные глаза и нижняя челюсть. Вниз свисали две дополнительные конечности – руки, решил сержант. Пока он смотрел на Кворла, тот поворачивал голову, пока не повернулся к сержанту левым глазом.
Сержант продолжал его разглядывать, размышляя, что же видит Кворл и о чем думает, если вообще думает. Из любопытства он кивнул созданию.
Голова качнулась в ответ, затем отвернулась. Вискиджак широко раскрыл глаза, когда увидел, как кончик хвоста Кворл а быстро завернулся наверх. Он первый раз видел это движение.
Союз Морантов с империей изменил течение имперских войн. Малазане стали использовать здесь, в Генабакисе, новую тактику, транспортируя и людей, и провиант по воздуху. Они повсеместно прибегали к этому, и Вискиджак считал такую зависимость опасной: «Мы так мало знаем об этих Морантах. Никто и никогда не видел их лесных городов. Я даже их пол не разбираю». Большинство ученых считало, что они гуманоидного происхождения, но возможности проверить не было – Моранты аккуратно уносили с полей сражения всех убитых. У империи возникнут большие проблемы, если Моранты почувствуют тягу к власти. Он слышал, что цветовое разделение Морантов не случайно, оно обозначает иерархию, внутри которой никаких перемещений не бывает.
Верховный кулак Дуджек снова оказался рядом с Вискиджаком, его лицо было менее мрачно. Из-за дверцы люка донесли голоса спорящих людей.
– Они прибыли, – произнес Дуджек. – Дают за что-то взбучку вашему новому рекруту. И не говорите мне, в чем там дело, я не хочу этого знать.
Все спокойствие, которое ощущал Вискиджак, мигом улетучилось, когда он осознал, насколько он не желал возвращения Горечи. Но его люди в конце концов нашли ее, или она нашла их. В любом случае, его бойцы не очень-то рады ее видеть. Он не мог винить их за это. Не она ли пыталась убить Парана? Похоже, именно так и считают Быстрый Бен и Калам.
