Стив Эриксон - Врата Мёртвого Дома
Антилопу охватил шок. «Еще не все, еще не конец». Развернувшись в сторону кровавого поля, он заметил, что солдаты подняли в воздух огромный крест, на котором висел какой-то распятый человек.
«Они не смогут освободить его!» – закричала Невеличка. Прильнув к историку, она посмотрела на могильный курган. В следующее мгновение девочка начала изо всех сил рвать на себе волосы, драть ногтями кожу до тех пор, пока по лицу не потекли струйки крови. Антилопа схватил ее за тонкие детские запястья и прижал у себе – только это спасло глаза девочки, которые должны были стать следующей жертвой безумия и отчаяния.
Дон Корболо продолжал стоять на широкой платформе, рядом находился Камист Рело. В воздухе взорвался сполох волшебства: дикая волна бросилась вперед и поглотила большую стаю воронов. С неба посыпалось вниз множество черных перьев...
– Нет! – закричала Невеличка, извиваясь в руках Антилопы, пытаясь разбить голову о стену.
Однако спустя несколько секунд еще большая туча воронов показалась над городом.
Камист Рело напрягся и уничтожил еще сотню птиц.
– Освободите его душу! Разнимите ее с телом! Освободите Колтайна!
Стоящий рядом гарнизонный командир развернулся и ледяным тоном подозвал к себе одного из помощников:
– Приведи ко мне Косоглазого, капрал! Живо! Помощник стремглав бросился вниз по лестнице. Командир спокойно подошел к дальней стене и, перегнувшись через перила, закричал:
– Косоглазый! Сюда, наверх, черт бы тебя побрал.
В этот момент еще один сполох волшебства осветил небо. На землю посыпались новые птичьи жертвы, однако, подобно прошлому разу, это не повлияло на их массовое продвижение вперед.
Шум, доносящийся со стороны стен Арена, начал стихать. Наконец в воздухе повисла полная тишина. Невеличка ослабла и повисла на руках Антилопы, словно младенец. Антилопа видел и Нила – мальчик лежал, скорчившись, на каменному полу платформы. Он находился либо без сознания, либо уже на том свете. Вокруг мальчика растекалась большая прозрачная лужа.
По лестнице забарабанили шаги.
Помощник произнес в сторону командира:
– Этот парень был на улице, помогая беженцам. По всей видимости, он ничего не знает...
Антилопа вновь развернулся и посмотрел на одинокую фигуру, прибитую гвоздями к кресту. Он до сих пор продолжал жить, и вороны не могли освободить его душу от страданий. Камист Рело был абсолютно точно об этом осведомлен. Весь кошмар этого преступления заключался в том, что викан продолжал мучиться, а душа медленно распадалась на части. Толпа кричащих воинов со всех сторон окружила распятье; они усыпали курган, словно надоедливые насекомые.
Каждый из солдат пытался достать Колтайна своим оружием; на теле появилось множество красных следов.
«Куски плоти, боги, куски плоти – это все, что осталось от армии...» Антилопа съеживался даже от мысли о подобном кошмаре.
– Сюда, Косоглазый! – услышал он рев командира. Мимо историка пронесся коренастый широкоплечий человек с серыми волосами. Его глаза на впалом, покрытом морщинами лице остановились на далекой фигуре, висевшей на кресте.
– Пощада, – прошептал он.
– Ну? – торопил его командир.
– Распятье находится на расстоянии полутысячи шагов, Блистиг...
– Я знаю.
– Возможно, потребуется не один выстрел, сэр.
– Тогда начинай целиться, черт бы тебя побрал! Старый солдат, одетый в униформу, которая не стиралась и не чинилась, по всей видимости, в течение десятилетий, снял с плеча длинный лук. Натянув тетиву, он отступил на один шаг назад и припал на колено в проекции плоскости стрелы. Примостившись около бойницы, лучник хорошенько прицелился. Затем Косоглазый поднялся на ноги и принялся изучать металлический наконечник смертоносной стрелы.
В этот момент еще одна волна волшебства расколола небо на две части.
Наконец Косоглазый решился.
– Я постараюсь попасть в грудь. Понимаете ли, сэр, это самая большая мишень, кроме того, там покоится душа этого несчастного.
– Еще одно слово, Косоглазый, – прошептал Блистиг, – и я отрежу тебе язык.
Лучник вновь зарядил стрелу.
– В таком случае предоставьте мне больше места для размаха.
Антилопа поднял Невеличку и оттащил ее на несколько шагов назад.
Размер лука даже в натянутом состоянии равнялся росту лучника. Историк заметил, как напряглись мышцы Косоглазого – они, словно морские канаты, вздулись под кожей. Тетива под огромным натяжением легко коснулась его давно не бритой щеки.
Внезапно Антилопа заметил, как рука лучника задрожала, а щелочки глаз широко раскрылись, обнажив маленькие испуганные зрачки.
В голосе Блистига послышался животный страх.
– Косоглазый...
– Да это же Колтайн, сэр! – с трудом выдохнул старик. – Вы хотите, чтобы я убил Колтайна...
– Косоглазый!
Невеличка подняла голову и воздела окровавленные руки в отчаянной мольбе.
– Освободи его. Пожалуйста.
Старик в течение некоторого времени рассматривал девочку, а затем по его лицу внезапно потекли потоки слез. Внезапно дрожь пропала – лучник взял себя в руки. Лук замер.
– Дыхание Худа! – прошипел Антилопа. – Он рыдает. Этот человек не сможет прицелиться, не сможет...
Струна лука огласила воздух своими пением. Длинное древко со свистом понеслось вперед.
– О, боги! – застонал Косоглазый. – Слишком высоко – слишком высоко!
Пролетев через стаю воронов, причем не задев ни одной птицы, стрела начала постепенно снижаться.
Антилопа был готов поклясться, что Колтайн поднял взгляд и с благодарностью принял острый наконечник, который с хрустом проломил ему череп, оставив во лбу маленькую отметину, и моментально разрушил мозг. Голова по инерции отклонилась назад, а затем бессильно повисла.
Воины на склоне кургана бросились врассыпную.
Воздух огласился жуткими криками воронов, они, словно огромная темная туча, бросились в сторону тела Колтайна. Дон Корболо попытался вновь применить волшебство, однако огненный шар внезапно круто изменил траекторию и рассыпался в прах. «Неужели душа Колтайна пришла на помощь воронам?»
Темная туча опустилась на Колтайна и поглотила его целиком, вместе с распятьем. С позиции Антилопы казалось, что чье-то огромное тело покрыто ползающими черными насекомыми.
Внезапно, сорвавшись, они поднялись в воздух... предводителя клана Ворона на кресте уже не было.
Антилопа покачнулся и прислонился к каменной стене. Невеличка скользнула на землю, освободившись от хватки историка, и беззвучно легла на пол, закрыв лицо окровавленными волосами.
– Я убил его, – простонал Косоглазый. – Я убил Колтайна. Кто же забрал жизнь этого величайшего человека? Развалюха-солдат из армии верховного кулака, именно он убил Колтайна... О Веру, пощади же мою душу...
Антилопа обхватил старика своими руками и яростно сжал. Лук, покачнувшись, упал с грохотом на каменный пол. Историк почувствовал, что человек начал съеживаться под ним, будто все его кости мгновенно превратились в пыль. Складывалось впечатление, что каждый вздох лучника отнимал у него по веку от жизни.
Командир Блистиг схватил Косоглазого за воротник и поднял вверх.
– Слушай меня, ублюдок, – прошипел он, – к исходу дня десять тысяч солдат только и будут делать, что вспоминать твое имя, – слова командира потрясли историка. – Это будет молитва, Косоглазый, твое имя превратится в проклятую Худом молитву.
Антилопа изо всей силы зажмурил глаза. Наконец настал тот день, когда приходилось брать в свои руки потерявших жизненные ориентиры людей.
«Но кто сделает то же самое для меня?»
Антилопа открыл глаза и поднял голову. Рот верховного кулака Пормквала двигался, будто бы прося всех присутствующих о пощаде. Тонкое, потное лицо этого человека исказилось в шоке. Встретившись со взглядом историка, он побелел как мел.
Тем временем на склоне кургана армия Дона Корболо пришла в движение. Суматоха, охватившая огромное количество людей, напоминала бурю в зарослях тростника. Наконец-то до солдат дошло, какие последствия ожидают их. В воздухе повисла тишина, ее не могли нарушить крики нескольких наиболее слабых солдат. Последние не выдержали морального напряжения и впали в сумасшествие.
Вороны исчезли, оставив распятье девственно чистым. Оно возвышалось над грудой мертвых тел, утыканных окровавленными пиками.
А небо над головой продолжало гаснуть.
Антилопа вновь повернулся к Пормквалу. Верховный кулак пытался спрятаться под тенью Маллика Рела. Он бешено мотал головой, будто бы проклиная прошедший день.
«Этот день будет трижды проклят, верховный кулак.
Колтайн погиб. Они все погибли».
Глава двадцать вторая
Я видел, как, яростным светом сверкая,
Пронзила забрало стрела немая.
И тотчас, подобно ночи без края,
Его поглотила воронов стая.
Цепь Псов.
Сеглора
Небольшая рябь подернула поверхность грязной мути, поднятой со дна моря у подножия доков. В нескольких дюймах над водой танцевали ночные насекомые, да и вся отмель неистово кишела мальками некой разновидности угрей. Они блестели своей чешуей, весело играя друг с другом и мелкими воздушными насекомыми. Единственной причиной, по которой люди позволяли рыбе столь вольготно плескаться у самого берега, являлся тот факт, что данная разновидность угрей была практически несъедобна.
