Стив Эриксон - Сады Луны
Оцелот перекатился на спину, направив арбалет на Раллика. Лицо Главы клана исказила гримаса ярости и страха. Он не стал тратить время на слова и тут же выпустил стрелу.
Раллик напрягся, решил, что удар будет сильным, и он не удержится на краю крыши. У него перед глазами мелькнула красная вспышка, но удара не последовало. Моргнув, посмотрел вниз. Стрела исчезла. Секунду спустя он понял, в чем дело. Стрела была магической, она должна была лететь невидимо для других, но ржавый порошок Барука сработал. Как только осознание этого пришло ему в голову, он рванулся к Оцелоту.
Оцелот выкрикнул что-то и бросил арбалет в сторону. Когда он потянулся за ножом, Раллик уже был рядом. Оцелот громко закричал, его глаза закатились от страха и боли.
Раллик всадил ему в грудь тот кинжал, что был в правой руке. Оружие со скрипом вошло в кольчугу, надетую под рубаху. Проклятье, он усвоил урок прошлых ночей. Раллик вспомнил, что сам посоветовал ему это. Кинжал в левой руке Раллика был нацелен на правую руку Оцелота. Он вонзил его в плоть и провел дальше.
Раллик увидел, как кинжал вышел из закрытой рукавом руки Оцелота, сопровождаемый фонтанчиком крови. Он услышал, как лезвие заскрежетало по плитам площадки.
Оцелот оскалился, выбросил вверх левую руку и ухватил Раллика за шею, стараясь нащупать волосы, собранные в хвост. Он дико вскрикнул, дергая Раллика за волосы, потом попытался зубами впиться ему в шею.
Оцелот начал хватать ртом воздух, когда Раллик надавил на него коленом. Он снова ухватил его за волосы, на этот раз ближе к голове.
Раллик услышал скрежетание металла и инстинктивно откатился вправо. Несмотря на рану в правой руке, у Оцелота достало сил вонзить кинжал так, что он прорезал кольчугу на груди. Рана загорелась огнем. Оцелот выдернул кинжал и, все еще не отпуская Раллика, попытался вонзать его еще раз.
Раллик перехватил его руку и одним мягким движением провел ею под своими волосами. Освободившись, он откатился вбок, одновременно выхватывая свой кинжал. Оцелот лишь на дюйм промахнулся, целясь ему в лицо.
Собрав все силы, что еще оставались в его левой руке, Раллик вонзил кинжал Оцелоту в живот. Что-то хрустнуло, и лезвие вошло по рукоятку. Тело Оцелота дернулось вверх и перегнулось пополам над вошедшим кинжалом. Раллик, хватая воздух, ринулся к нему и вонзил второй кинжал ему прямо в лоб.
Раллик полежал немного без движения, удивляясь отсутствию боли. Теперь план придется выполнять Мурильо. Колл должен быть отомщен. Мурильо сделает это, выбора у него нет.
Тело Оцелота, казалось, стало тяжелее, несмотря на вытекшую из него кровь.
– Я всегда знал, что когда-нибудь мы столкнемся с ним, – пробормотал Раллик, перекинул себя через скрюченное тело, и перекатился через спину на середину площадки. Он хотел еще раз посмотреть на небо, на его яркую бесконечную синеву. Вместо этого он обнаружил, что смотрит на крышу колокольни снизу и видит ее древние камни и колонии летучих мышей. Все эти подробности он отмечал машинально, чувствуя, как кровь потоком хлещет у него из груди. Ему показалось, что снизу за ним наблюдают маленькие блестящие глазки.
Не увидев больше никаких признаков движения, Паран переключил свое внимание на улицу слева от него. Подошел Вилдрон, он вел двух лошадей, впряженных в телегу. Тот стражник, что стоял рядом с лошадью Парана, сказал:
– Поможете мне, да? Надо переложить беднягу.
Паран спешился и поспешил ему на помощь. Он посмотрел Коллу в лицо. Хотя тот спокойно сидел в седле, но был без сознания. Сколько он еще протянет? «Если бы я был на его месте, – решил Паран, – я был бы уже покойником».
– После этого всего, – пробормотал он, стаскивая Колла с седла, – тебе бы лучше выжить.
Серрат со стоном перевернулась на спину. Солнце жарко светило ей в лицо, пока она пыталась собрать воедино разрозненные воспоминания. Тисте Анди была готова пойти к женщине в переулке под ней. Если ее убить, то защитников Несущего Монету поубавится. А когда они покинут дом под покровом ночной темноты, они сразу же угодят в подготовленную ею ловушку.
Чародейка-убийца открыла глаза, когда солнце уже проделало изрядный путь по небосводу. Ее кинжалы, которые она сжимала в руках, скорчившись на краю крыши, теперь аккуратно лежали прямо перед ней бок о бок. По затылку разливалась тупая, но сильная боль. Она дотронулась до раны, поморщившись, потом села.
Мир вокруг завертелся, потом успокоился. Серрат была в недоумении и гневе. Она ничего не видела на периферии зрения. Кто бы ни сделал это, сделано было прекрасно, настолько прекрасно, что могло конкурировать с магами-убийцами Тисте Анди. Беспокоило только то, что в Даруджистане до сих пор таких не было, за исключением тех двух Когтей в засаде. Но если бы сейчас работал Коготь, она была бы уже мертва.
Больше всего озадачивали аккуратно сложенные кинжалы. Оставить ее здесь среди бела дня, уложив рядом оружие, тут необходимо тонкое чувство юмора. Опонны? Возможно, хотя боги редко действовали так вот прямо, они предпочитали выбирать агентов среди смертных.
Правда, хоть какое-то объяснение загадке. Но она упустила свой шанс покончить с Несущим Монету, по крайней мере, сегодня. В следующий раз, пообещала она, поднимаясь на ноги и открывая Путь Куралд Галейн, ее таинственные враги увидят, что она готова ко встрече с ними.
Воздух вокруг нес засветился от присутствия в нем магии. Когда сияние прошло, Серрат уже не было.
Хлопья пыли летали в мертвом, жарком воздухе чердака корчмы Феникса. Потолок поднимался над восточной стеной на пять футов, над западной – на семь. Солнце било в окна, расположенные по обоим торцам длинной и узкой комнаты.
И Крокус, и Апсала спали в противоположных сторонах комнаты. Сидя напротив люка, ведущего вниз, Миссе чистила ногти деревянной палочкой. Выйти из дома Маммота и добраться в это укрытие по крышам оказалось совсем просто. Слишком даже просто. Ирилта сказала, что за ними никто не следил. На крышах тоже не было ни души. Как будто кто-то специально очистил для них путь.
Еще одна блестящая работа Угря? Миссе зевнула. Может быть, Миссе всю дорогу казалось, что она ощущает у себя на затылке чей-то взгляд. И теперь ей казалось, что за ними наблюдают чьи-то глаза, хотя это, сказала она себе, оглядывая пыльный чердак, было уж точно невозможно.
В крышку люка тихо постучали. Появилась Ирилта.
– Миссе? – позвала она громким шепотом.
– Пригнись, – проворчала Миссс, бросая палочку на замасленный пол. – Передай Скурву, что эта дыра ждет не дождется хорошего пожара.
Ирилта со вздохом протиснулась в комнату. Она закрыла крышку люка и отряхнула пыль с рук.
– Там внизу что-то странное делается, – сказала она. – Приехала телега с городской стражей, вылез охранник и еще один парень, они вынесли Колла. Старый дурень едва жив, он ранен мечом в бедро. Они положили его в комнате Круппа внизу. Салти бросилась искать лекаря, но дела его плохи. Совсем плохи.
Миссе оглядела летающую по воздуху пыль, потом посмотрела на спящего Крокуса.
– А как же выглядит тот, другой? – поинтересовалась она.
Ирилта фыркнула.
– Достаточно хорош, чтобы с ним позабавиться, я бы согласилась. Сказал, что нашел Колла на Трясучке, истекающего кровью. Колл очнулся на время и сказал, чтоб он вез его сюда. Этот парень сейчас там, внизу, и ест за троих.
– Иностранец? – спросила Миссе.
Ирилта подошла к окну, выходящему на улицу.
– На Дару он говорит так, словно здесь родился. Но он сказал, что с севера, из Засеки, и из Генабариса. Он похож на солдата, я бы сказала.
– От Угря что-нибудь есть?
– Пока парня ведено держать здесь.
– А девчонку?
– Тоже.
Миссе громко вздохнула.
– Похоже, что Крокус от этого не в восторге. Ирилта посмотрела в сторону спящего Крокуса. «Действительно ли он спит?»
– Выбора нет. Сейчас у дома Маммота уже стоит засада из стражников. Конечно, они опоздали, но мы едва разошлись с ними, – Ирилта смахнула пыль с подоконника и облокотилась на него.
– Я клянусь, что иногда я вижу кого-то или что-то, но стоит моргнуть, и его уже нет.
– Я понимаю, о чем ты, – хрустя суставами, Миссе встала.
– Думаю, что и Угорь уже вспотел, – хихикнула она. Жизнь пошла веселая, подруга. И время не ждет.
Ирилта угрюмо кивнула.
– Не ждет, не ждет.
Капитан Паран в третий раз наполнил кружку. Не это ли имел в виду Тисте Анди, говоря о том, что удача отвернется от него? У него в жизни было всего три друга, что-то неожиданное для него, новое и, без сомнения, чрезвычайно ценное. Но Порванный Парус погибла... ее заменила девочка. Тук мертв. А теперь, похоже, и Колл собирается пополнить список потерь.
Он провел пальцем по лужице пива на столе, превратив его в реку и озеро, довел до щели в досках стола и смотрел, как пиво стекает туда. Он чувствовал, как его правая нога под столом намокает, но не двигался, уставившись в щель. Стол был сделан из прочных досок и поставлен на прочные грубые ножки.
