Роберт Джордан - Великая охота
Дверь взорвалась дождем щепок, и Ранд пригнулся, стараясь увернуться от летящих осколков дерева. Две облаченные в красное Айз Седай шагнули через порог, кланяясь своему входящему господину. Лицо Ба'алзамона скрывала маска цвета запекшейся крови, но Ранд разглядел в прорезях маски огненные глаза; он услышал гудящий пламенник рта Ба'алзамона.
– Между нами еще не кончено, ал'Тор, – сказал Ба'алзамон, и он и Фейн говорили как один: – Для тебя битва никогда не кончится.
Сдавленно вздохнув, Ранд сел на полу, словно когтями продираясь из сна в явь. Голос Фейна еще звучал у него в ушах, так четко и резко, будто торговец стоял перед ним. Это никогда не кончится. Битва не кончится никогда.
Ранд мутным взглядом посмотрел вокруг себя, чтобы убедиться, что он по–прежнему сидит в том убежище, где его спрятала Эгвейн, – на соломенном тюфяке в углу ее комнаты. Комнату тускло освещала единственная лампа, и Ранд удивился, увидев Найнив, которая расположилась в кресле-качалке по другую сторону нерасстеленной кровати. Найнив вязала. За окном царила ночь.
Темноглазая и стройная, Найнив по-прежнему заплетала волосы в толстую косу, переброшенную сейчас на плечо и доходящую почти до талии. Она не забыла о родных краях. Лицо ее было спокойным, и ее, казалось, не занимало ничего, кроме мягко покачивающихся вязальных спиц. Мерное "клик-клик" спиц было единственным звуком. Ковер скрадывал шорох кресла-качалки.
В последнее время не одну ночь Ранд сожалел, что на холодном каменном полу в его комнате нет ковра, но в Шайнаре в мужских апартаментах всегда было голо и стыло. Здесь же на стенах висели два гобелена с видами горных водопадов, а у бойниц – вышитые цветами занавеси. На столике у кровати в низкой круглой вазе плавали свежие, недавно срезанные цветы, белые утренние звезды, и еще больше цветов склоняло головки в белых глазурованных бра на стенах. В углу стояло высокое зеркало, еще одно висело над умывальником, отражая кувшин и тазик в голубую полоску. Ранда заинтересовало, зачем это Эгвейн два зеркала; в его комнате не было ни одного, и нельзя сказать, чтобы они были ему позарез нужны. Горела всего одна лампа, но в комнате было еще четыре – причем она размерами не уступала той, что отвели Ранду на троих с Мэтом и Перрином. Эгвейн же занимала ее одна.
Не поднимая глаз, Найнив сказала:
– Если спишь днем, то вряд ли хорошо будешь спать ночью.
Ранд насупился, хотя она и не могла заметить его недовольного лица. Найнив была старше юноши всего на несколько лет, но то, что она – Мудрая, добавляло ей лет пятьдесят к авторитету и куда больше веса ее словам.
– Мне нужно было где-то спрятаться, и я очень устал, – сказал Ранд, потом торопливо добавил: – Я сюда не просто так пришел. На женскую половину меня пригласила Эгвейн.
Найнив опустила вязание, окинула юношу насмешливым взглядом и улыбнулась. Она была красивой женщиной. Дома Ранд как-то не замечал ее красоты – просто никто и не думал так о Мудрой.
– Да поможет мне Свет, Ранд, ты с каждым днем все больше и больше становишься шайнарцем. Ну как же, приглашен на женскую половину. – Найнив фыркнула. – Того гляди, назавтра ты еще начнешь толковать о своей чести и просить, чтобы мир был благосклонен к твоему мечу. – Юноша залился румянцем, надеясь, что в этом неверном освещении она не заметит его смущения. Она смотрела на меч, рукоять которого торчала из длинного свертка на полу рядом с Рандом. Он знал, что Найнив неодобрительно относится к мечу, вообще к любому мечу, но на этот раз она ничего не сказала. – Эгвейн объяснила мне, почему тебе где-то надо спрятаться. Не волнуйся. Мы спрячем тебя от Амерлин или от любой другой Айз Седай, если тебе этого так хочется. Найнив встретилась с ним взглядом и быстро отвела глаза, но Ранд успел до того заметить ее смущение. Ее сомнение. Все верно, я ведь могу направлять Силу. Мужчина, владеющий Единой Силой! Тебе же следовало бы помогать Айз Седай выследить меня и укротить.
Хмурясь, Ранд одернул кожаную короткую куртку, которую ему нашла Эгвейн, и, повернувшись, прислонился спиной к стене.
– Как только смогу, я спрячусь в телеге или как-нибудь еще выберусь отсюда. Вам не придется долго укрывать меня. – Найнив ничего не ответила; она вновь принялась за вязание и сердито фыркнула, когда у нее соскочила петля. – Где Эгвейн?
Найнив уронила вязание на колени:
– Не знаю, с чего это я мучаю себя этим вечером. Я даже почему-то петли отследить не могу… Она пошла вниз проведать Падана Фейна. Она считает, что если он почаще будет видеть знакомые лица, то это ему поможет.
– Мое ему точно не поможет. Ей бы подальше от него держаться. Он опасен.
– Она хочет помочь ему, – спокойно сказала Найнив. – Не забывай, она обучалась у меня, готовясь мне в помощницы, а быть Мудрой – не значит лишь предсказывать погоду. Целительство тоже часть работы Мудрой. У Эгвейн мечта – лечить людей, ей это нужно. А если Падан Фейн настолько опасен, то Морейн что-нибудь да сказала бы.
Ранд рассмеялся коротко, лающе:
– Ты же у нее и не спрашивала. Эгвейн призналась в этом, а ты… я просто представить не могу, чтобы ты о чем-то спрашивала разрешения. – Приподнятая бровь Найнив смела смешливость с лица Ранда. Правда, извиняться он и не собирался. От дома их отделял ох какой неблизкий путь, и он не понимал, как Найнив ухитрится остаться Мудрой в Эмондовом Лугу, если сама собирается в Тар Валон. – Но ведь меня уже ищут, верно? Эгвейн не была уверена, что станут разыскивать, но Лан сказал, что Амерлин здесь из-за меня, и я решил, что лучше положиться на его мнение, а не на ее.
С минуту Найнив не отвечала. Вместо ответа она принялась возиться со своими клубками. Наконец Найнив сказала:
– Я не уверена. Одна из служанок заходила, совсем недавно. Чтобы приготовить постель на ночь, как она заявила. Как будто Эгвейн уже собралась спать, когда вечером пир в честь Амерлин. Я отослала ее; тебя она не видела.
– На мужской половине никто не разбирает вечером постель. – Найнив окинула его холодным взглядом, от которого год назад Ранд начал бы заикаться. Он покачал головой. – Найнив, вряд ли бы они отправили искать меня прислугу.
– Когда немногим раньше я пошла в кладовую за чашкой молока, то в коридорах было что-то многовато женщин. Те, которые приглашены на пир, должны бы одеваться к празднику, а другие – либо помогать им, либо готовиться прислуживать на нем, либо… – Найнив озабочено нахмурилась. – Раз здесь Амерлин, то у всех наверняка по горло работы. И встречались они не только на женской половине. Я видела, как из кладовой рядом с молочной вышла сама Леди Амалиса, и лицо у нее было все в пыли.
– Это нелепо! Зачем ей участвовать в поисках? Да и любой из женщин? Они бы отправили солдат Лорда Агельмара и Стражей. И Айз Седай. Им же надо чем-то заниматься к празднику. Чтоб я сгорел, если знаю, что имеется в виду под шайнарским праздником.
– Иногда кажется, Ранд, будто в голове у тебя одна шерсть. Мужчины, которых я видела, не знали, чем это заняты женщины. Я слышала, как некоторые сетовали, что им приходится всю работу делать самим. Я понимаю, нет никакого смысла в том, что они ищут именно тебя. Никто из Айз Седай, похоже, никакого интереса не проявляет. Но вряд ли Амалиса готовится к празднику, пачкая себе платье в кладовой. Они что-то искали, что-то важное. Даже если она начала прихорашиваться к пиру сразу после того, как я ее увидела, то у нее едва хватит времени, чтобы принять ванну и переодеться. Кстати об этом: если вскоре Эгвейн не вернется, ей придется выбирать – или переодеться, или опоздать.
Только сейчас до Ранда дошло, что на Найнив не шерстяное двуреченское платье, к которому он привык. Теперь ее платье было из бледно-синего шелка, вышитое цветками подснежника по горлу и внизу по рукавам. В центре каждого цветка сверкала маленькая жемчужина, а пояс был тиснен серебром, с серебряной же пряжкой, отделанной жемчужинами. Ранд никогда не видел Найнив в похожем наряде. Даже дома праздничная одежда не шла ни в какое сравнение с таким платьем.
– Ты собралась на пир?
– Конечно. Даже если б Морейн не сказала, что я должна идти, я все равно не позволила бы ей думать, будто я… – На миг глаза ее яростно вспыхнули, и Ранд понял, что она имела в виду. Найнив никогда и никому не позволит думать, что она боится, даже если это и в самом деле так. И уж конечно, не Морейн, и тем более не Лану. Ранд надеялся, она не подозревает, что ему известно о ее чувствах к Стражу.
Через минуту взгляд Найнив, упав на рукав платья, смягчился.
– Его мне подарила Леди Амалиса, – сказала она так тихо, что Ранд уж решил, что Найнив разговаривает сама с собой. Она провела пальцами по шелку, обводя вышитые цветы, улыбаясь, думая о чем-то своем.
– Оно очень красиво на тебе смотрится, Найнив. Сегодня вечером ты очень красивая.
Ранд вздрогнул, едва произнеся эти слова. Любая Мудрая болезненно относилась ко всему, что касалось ее авторитета, а Найнив была обидчивее большинства из них. Дома Круг Женщин вечно стоял у нее над душой – из-за того, что она была молода, и, может быть, из-за того, что она была красива, – а ее стычки с мэром и Советом Деревни были стержнем многих историй.
