Дэвид Линдсей - Путешествие к Арктуру
– Подожди минутку. Я хочу сказать лишь слово. Как раз начинается блодсомбр, и тебе лучше переждать его здесь. Мы можем быстренько убрать это тело из вида, а раз ты так меня ненавидишь, мы можем не разговаривать и даже не видеть друг друга – места тут достаточно много.
– Я не хочу даже дышать тем же воздухом.
– Странный человек! – Она сидела прямо и недвижно, как прекрасная статуя. – А как насчет твоей беседы с Суртуром и всех тех несделанных вещей, которые ты намеревался сделать?
– Я не стану с тобой это обсуждать. Но, – он задумчиво оглядел ее, – пока я еще здесь, ты можешь сказать мне вот что. Что означает это выражение на лице трупа?
– Это что, тоже преступление, Маскалл? Все мертвецы так выглядят. А что, они не должны?
– Я как-то слышал, что это назвали «лицом Кристалмена».
– Почему бы нет? Мы все дочери и сыновья Кристалмена. Это, вне сомнения, семейное сходство.
– Мне также говорили, что Суртур и Кристалмен это одно и то же.
– У тебя были мудрые и правдивые знакомые.
– Тогда как мог быть Суртуром тот, кого я видел? – сказал Маскалл, обращаясь скорее к себе, чем к ней. – Тот призрак был совсем другим.
Она оставила свою насмешливую манеру и, незаметно скользнув к нему, нежно потянула за руку.
– Ты видишь – нам нужно поговорить. Сядь рядом со мной и задавай свои вопросы. Я не так уж умна, но постараюсь помочь.
Маскалл позволил усадить себя силой. Она умышленно склонилась к нему, будто доверительно, так, чтобы ее ароматное, свежее, женственное дыхание достигало до его щеки.
– Разве ты здесь не для того, чтобы изменить зло к лучшему, Маскалл? Тогда какая разница, кто тебя послал?
– Что можешь ты знать о добре и зле?
– А ты наставляешь только посвященных?
– Кто я, чтобы наставлять кого-либо? Однако ты абсолютно права. Я хочу сделать, что смогу – не потому, что я обладаю особыми качествами, а потому, что я здесь.
Голос Ошикс опустился до шепота:
– Ты гигант, и телом и душой. Что ты хочешь сделать, ты сделать СМОЖЕШЬ.
– Это твое искреннее мнение, или ты мне просто льстишь ради каких-то своих целей?
Она вздохнула.
– Неужели ты не видишь, как трудно с тобой разговаривать? Поговорим не о нас, а о твоей работе.
Вдруг Маскалл заметил странный синий свет, сияющий в северной части неба. Он исходил от Альпейна, но сам Альпейн находился за холмами. При виде этого зрелища в нем поднялась странная волна самоотречения, вызывающая тревогу. Маскалл взглянул на Ошикс, и ему впервые пришла в голову мысль, что он был излишне груб с ней. Он забыл, что она женщина и беззащитна.
– Ты не останешься? – вдруг напрямую спросила она вполне искренне.
– Да, думаю, я останусь, – медленно ответил он. – И еще одно, Ошикс, – я неверно понимал твой характер, прости меня ради Бога. Я вспыльчивый, страстный человек.
– Беззаботных людей хватает. Тяжелые удары – это хорошее лекарство для порочных сердец. И ты отнюдь не неправильно понял мой характер, насколько смог – только у каждой женщины не один характер. Разве ты этого не знаешь?
В наступившей паузе послышался треск сучьев, и они оба встревоженно обернулись. Они увидели женщину, медленно идущую по перешейку, отделявшему их от основной части суши.
– Тайдомин, – пробормотала Ошикс раздраженным и испуганным голосом. Она тут же отпрянула от Маскалла и встала.
Незнакомка была среднего роста, очень тонкая и изящная, но уже не очень молодая. Лицо ее выражало самообладание женщины, знающей в этом мире все входы и выходы. Сильная бледность покрывала его, и сквозь его спокойствие изредка мелькало что-то странное и опасное. Оно чем-то привлекало, хотя и не было очень красивым. Ее собранные в пучки мальчишеские волосы доставали только до шеи и были необычного цвета – индиго. Ее причудливое одеяние, состоявшее из туники и брюк, сделанных из скрепленных между собой сине-зеленых чешуек какой-то рептилии, оставляло обнаженной небольшую, цвета белой слоновой кости грудь. Сорб был черным и печальным – и довольно задумчивым.
Даже не взглянув на Ошикс и Маскалла, она тихо скользнула прямо к трупу Кримтифона. Подойдя к нему на несколько футов, она остановилась и, скрестив руки, смотрела вниз.
Ошикс оттащила Маскалла немного в сторону и зашептала:
– Это другая жена Кримтифона, которая живет под Дискурном. Это самая опасная женщина. Говори осторожно. Если она попросит тебя что-нибудь сделать, откажись наотрез.
– Бедняжка выглядит довольно безобидно.
– Да, выглядит – но эта бедняжка вполне может проглотить самого Крэга... А теперь будь мужчиной.
Их бормотание, видимо, привлекло внимание Тайдомин, так как теперь она медленно перевела взор на них.
– Кто его убил? – спросила она.
Голос ее был так мягок, тих и изыскан, что Маскалл с трудом разобрал слова. Звук его, однако, не затихал, а странным образом, казалось, становился сильнее, вместо того чтобы ослабевать.
Ошикс зашептала:
– Не говори ни слова, предоставь все мне. – Затем она развернулась всем телом, оказавшись прямо пред Тайдомин, и громко сказала: – Я его убила.
К этому моменту слова Тайдомин звенели в голове Маскалла, как будто он на самом деле слышал их звук. Он был не в состоянии их игнорировать. Он должен был в открытую признаться в содеянном, каковы бы ни были последствия. Тихо взяв Ошикс за плечо и отодвинув ее назад, он сказал тихим, но абсолютно внятным голосом:
– Это я убил Кримтифона.
Ошикс выглядела одновременно надменно и испуганно.
– Максалл так говорит, чтобы, как он думает, спасти меня. Я не нуждаюсь в этом, Маскалл. Я его убила, Тайдомин.
– Я тебе верю, Ошикс. Его убила ты. Но не своими руками, для этой цели ты привела этого человека.
Маскалл на пару шагов приблизился к Тайдомин.
– Неважно, кто его убил, по-моему, так он лучше мертвый, чем живой. Но все же это сделал я. Ошикс к этому делу отношения не имеет.
Казалось, Тайдомин его не слышала – она задумчиво смотрела мимо него, на Ошикс.
– Когда ты убила его, разве не пришло тебе в голову, что я появлюсь здесь, чтобы выяснить?
– И мысли о тебе не было, – ответила Ошикс со злым смехом. – Ты что, действительно думаешь, что я повсюду ношу с собой твой образ?
– Что бы сделала ты, если бы кто-нибудь убил твоего возлюбленного?
– Лгунья! – выпалила Ошикс. – Ты никогда не любила Кримтифона. Ты всегда ненавидела меня, а теперь решила воспользоваться таким подходящим моментом... Мы же обе знаем, что попроси я, и он сделал бы из тебя скамеечку для ног. Меня он обожал, а над тобой смеялся. Он считал тебя безобразной.
Тайдомин быстро и ласково улыбнулась Маскаллу.
– Тебе нужно все это слушать?
Не задавая вопросов, чувствуя, что он должен так поступить, Маскалл отошел подальше, чтобы не слышать разговора. Тайдомин приблизилась к Ошикс.
– Видимо потому, что красота моя увядает и я уже немолода, он все больше был мне нужен.
Ошикс проворчала:
– Ладно, он мертв, и с этим кончено. Что ты собираешься делать теперь, Тайдомин?
Женщина улыбнулась слабо и довольно трогательно.
– А что остается, кроме как оплакать мертвеца. Ты разрешишь мне исполнить погребальный обряд?
– Ты хочешь остаться здесь? – подозрительно спросила Ошикс.
– Да, Ошикс, дорогая, я хочу остаться здесь.
– А что тогда станет с нами?
– Я подумала, что ты и твой любовник – как его зовут?
– Маскалл.
– Я подумала, что, может быть, вы вдвоем пойдете на Дискурн и проведете блодсомбр в моем доме.
Ошикс громко окликнула Маскалла:
– Ты пойдешь со мной сейчас на Дискурн?
– Как хочешь, – ответил Маскалл.
– Иди первой, Ошикс. Я должна расспросить твоего друга о смерти Кримтифона. Я его не задержу.
– Почему бы лучше не расспросить меня? – насторожилась Ошикс.
Тень улыбки промелькнула на устах Тайдомин.
– Мы слишком хорошо знаем друг друга.
– Без фокусов! – сказала Ошикс и повернулась, чтобы уйти.
– Ты, наверное, грезишь, – сказала Тайдомин. – Вон дорога – если ты не хочешь свалиться со скалы.
Тропа, на которую ступила Ошикс, вела через перешеек. В том направлении, которое ей предлагала Тайдомин, был край обрыва и пустота.
– Создатель! Я, должно быть, рехнулась, – со смехом вскричала Ошикс и послушно направилась туда, куда указывал палец Тайдомин.
Она зашагала прямо к краю пропасти, до которой оставалось шагов двадцать. Маскалл дергал себя за бороду, не в состоянии понять, что она делает. Тайдомин следила за ней, продолжая стоять с вытянутым пальцем. Без колебаний, ни на мгновение не замедляя шаг, Ошикс шагала дальше – и когда она достигла самого края земли, она сделала еще один шаг.
Маскалл увидел, как дернулись ее конечности в момент падения. Тело исчезло, и тут же раздался ужасный вопль. Она слишком поздно вернулась к реальности. Он вырвался из оцепенения, ринулся к краю скалы, не думая об опасности, бросился на землю и заглянул вниз... Ошикс исчезла.
