Ева Никольская - Красавица и ее чудовище
Кама равнодушно смотрел на Лемо, не выражая никаких эмоций по поводу его слов. По большому счету Третьему Хранителю было все равно, кто именно отправится на задание и в чем это задание будет заключаться. Несмотря на сменившийся в рабочей зоне облик, в нем еще не до конца заснула ночная ипостась. А потому вместо собранности и интереса парень испытывал умиротворение и расслабленность. И именно сейчас он, пожалуй, был бы не против предложения друга поменяться с ним местами.
– Ты третий по старшинству, а все дурачиш-ш-шься, – проворчала собеседница, рассматривая торчащие в разные стороны волосы Второго Хранителя. Внешне он скорее напоминал озорного паренька, нежели взрослого мужчину, да и характер имел соответствующий имиджу. – Мне нужно вернуть из ловушки… из опасной ловушки девуш-ш-шку, которую ты даже узнать не сможешь.
– И кто она? – заинтересовался Лемо, а стоящий неподвижным монументом Кама неожиданно ожил и метнулся к Эре.
От ее слов человеческая личность парня очнулась и перестала обращать внимание на эмоции корага.
– Катя? – встревоженно спросил он и, получив в ответ утвердительный кивок, изменился в лице. Спокойствие словно ветром сдуло. Нервно закусив губу и напрочь позабыв о друге, который удивленно взирал на происходящее, Третий Хранитель решительно заявил: – Я пойду. Какой мир?
– Да уж-ш-ш-ш… – закатив глаза, прошипела Хозяйка Карнаэла. – Он пойдет! Ещ-щ-ще один умник, готовый отправиться туда, не зная куда, с пустыми руками, но благими намерениями. Чему вы столько лет учились? Ты хоть оружие с собой возьми, благородный рыцарь, а то пугать четэри голым… э-э-э… своим черным оперением… не лучший способ вытащить Арэ из Харон-сэ, на котором поставлена очень мощная магическая защ-щ-щита.
– Срединный мир? – нахмурился Кама, переваривая услышанное.
– Арэ? – удивленно присвистнул Лемо, пропустив мимо ушей все остальное. – Чья?
– Арацельса! – в один голос и с доброй долей раздражения ответили ему.
– Ну ничего себе! Я точно многое пропустил. А сам он где?
– Там же. И С-с-смерть с ним. Два безоружных идиота… С-с-спасатели недоделанные! Их самих оттуда вытас-с-скивать надо, – со злой иронией проговорила Эра, нервно обрывая лепестки с покрытых цветами волос. – Впрочем, с ними прощ-щ-ще. А девушку готовят к ритуалу. И у меня не самые лучшие подозрения насчет его сути.
– Я пойду, – тупо повторил Кама, двинувшись по направлению к нужному колодцу.
Глаза женщины недобро прищурились, а из хищно сложенных пальцев вырвалась белая молния. Ударив парня чуть ниже спины, она заставила его подскочить на месте и растерянно обернуться.
– Во-первых, ты забыл оружие. Во-вторых, Срединный мир большой, а ты даже не удосужилс-с-с-ся уточнить расположение нужного тебе Харон-сэ. А в-третьих… я начинаю сомневаться в нормальном функционировании мозгов некоторых из моих Хранителей, – проговорила Эра.
– Вот-вот, – подтвердил ее слова Лемо. – Отправь лучше меня, прекраснейшая. Я все сделаю, как надо, а девчонку разыщу по словесному портрету и знанию единого языка.
– Заткнис-с-сь! – Мрачное шипение и не менее мрачный взгляд заставили его примирительно улыбнуться и предусмотрительно замолчать. – Я рассчитываю на твое благоразумие, Кама. Верни мне девуш-ш-шку. Без нее и Арацельсу со Смертью там делать нечего.
Глава 6
Мне снился странный черно-белый сон. Будто застывшая фотография, без движения, без жизни… просто кадр, на котором замер безликий пейзаж. Графичные очертания деревьев, темное небо, серые холмы – ничего запоминающегося. И чем больше я вглядывалась в эту картину, тем сильнее становилось ощущение неестественности, словно кто-то неизвестный специально подсунул ее в мою память. А может, это мое утомленное сознание решило самовыразиться таким странным способом? Кто знает?
В сотый раз я посмотрела на неподвижный пейзаж и… замерла, затаив дыхание. Нет, ничего в своей основе не изменилось: холмы не превратились в равнину, деревья не расцвели яркими красками, и рассвет на ночном небосклоне не забрезжил. Безжизненная картинка по-прежнему «радовала» меня разными градациями серого, но теперь на ее мрачном фоне шел снег.
Пушистые снежинки медленно падали вниз, нежно касаясь моих лица, рук. Их становилось все больше, и я завороженно глядела на то, как за искрящейся стеной снегопада исчезают очертания чуждой мне местности. Белые хлопья кружили вокруг, окутывая, защищая меня и, как ни странно, согревая. Я погружалась в снежные объятия и чувствовала, как где-то в груди зарождается огонек надежды. Он рос и разгорался, даря приятное тепло оттаявшему сердцу. Тоска неохотно разжимала тиски, не желая отпускать без боя пленную душу. Сомнения мешали довериться интуиции, и я продолжала выжидать, нервно кусая губы и сосредоточенно всматриваясь в белое покрывало метелицы. Такое живое и… знакомое. А потом услышала голос, шепнувший мое имя. И мне снова захотелось жить.
А еще захотелось кого-то задушить, но на этот раз в объятиях. Хотя… плевать! Он существует, и только это важно. Пусть даже и в качестве призрака. Достаточно живого призрака. Я чувствовала его, слышала… Я знала, что это не просто сон. Откуда? Понятия не имею. Зато возникло одно похожее на правду предположение, что все дело в связи, созданной Заветным Даром. В такой необычной, порой мучительной, но почему-то очень приятной связи. И связь эта, оборвавшись во время боя с четэри, сейчас снова напомнила о себе.
Кудрявая, твой мрачный сон
Я оживить слегка пытался.
Ты любишь снег. Хочу, чтоб он
В твоем сознанье задержался.
Чтоб белым веником метель
Плохие мысли выметала.
И чтобы вьюга ночь и день
Тебя, Катенок, охраняла.
Ты подожди еще немного,
Я заберу тебя домой.
Длинна подземная дорога…
Но я иду. И я… с тобой!
Никогда не умела сочинять стихи, никогда даже не мечтала, что кто-то посвятит их мне. Пусть во сне, пусть в качестве моральной поддержки, пусть… Но на сердце стало так тепло и спокойно. И жизнь начала казаться прекрасной, несмотря на те пакости, которые она нам заготовила.
Порыв прохладного ветра бросил мне в лицо горсть мелких снежинок, а до слуха долетели насмешливые слова со слабым привкусом горчинки:
– Даже не надейся, что так легко отделаешься от меня, женщ-щ-щина…
– Дурак, – шепнула я снегопаду и улыбнулась.
Этот сон мне нравился все больше и больше, пока какая-то сволочь не ущипнула меня за… кхм… за грудь, вырвав тем самым из страны сладких грез. Я резко открыла глаза и… закрыла их опять. Когда мои веки поднялись вновь, я уже была морально готова к тому, что увижу.
– Арацельс, – позвал четэри, но тот не ответил, только продолжил стремительно двигаться вперед по неосвещенному тоннелю подземного хода.
Возможность прекрасно видеть в темноте была одной из особенностей служителей Равновесия и сохранялась в любом из их обличий, но, как показывала практика, этой замечательной способностью, увы, не обладали некоторые хвостатые бестии. То есть не то чтобы Мая совсем ничего не разбирала вокруг, в общих чертах она ориентировалась в окружающем, но при этом умудрялась периодически спотыкаться, а пару раз едва не упала, но, к счастью, Смерть вовремя успел подхватить ее за… за… да за что попало. И не суть, что первый раз в его руке оказался воротник ее короткой куртки, а второй – покрытое мягкими волосками ухо. Визга и шипения, конечно, было много, но зато острый носик этой неуклюжей девчонки остался цел, чем «ангел» и оправдал свои действия… вслух. Она оценила. Почти. Что-то тихо муркнула и натянуто улыбнулась ему, потирая распухший орган слуха. Крылатый в ответ пожал плечами, а Арацельс даже не обернулся, игнорируя короткую заминку. Он вообще не сильно интересовался постоянными перепалками этой странной парочки. Шел себе вперед да изредка отвечал на обращенные к нему вопросы. Раньше отвечал, а теперь нет.
– Ар-р-рацельс! – повысив голос, рявкнул Четвертый Хранитель. – Если ты желаешь чем-либо посыпать наш путь, то пусть это будут лепестки роз, а не снежные завалы, а? – не скрывая иронии, продолжил он.
– Что? – Желтые глаза с кровавым заревом вокруг сузившихся зрачков сверкнули в темноте, когда собеседник повернул голову. Светлые пряди очищенных с помощью магии волос колыхнулись в такт движению, временно закрыв часть лица. – Ты что-то хотел?
– Да! – не сбавляя шага, ответил Смерть. Продолжая внимательно смотреть на друга, он боковым зрением засек странный пируэт галуры и легко схватил ее за шкирку прежде, чем та растянулась на снежном ковре. Поставив девушку на ноги, мужчина потащил ее за собой, крепко сжав в руке узкую ладонь. – Прежде всего я хочу узнать, в каких облаках ты витаешь, если не слышишь, когда тебя зовут?
