Ева Никольская - Красавица и ее чудовище
Пятеро против одного. Нечестно! Но… разве здесь кого-то волновало такое понятие, как честность? Я хотела увидеть Хранителя в бою? Что ж, мне предоставили такую возможность. Накаркала, ворона глупая! Глупая, глупая… если бы я только могла остановить это все, если бы… Но за холодной стеной мой голос не был слышен окружающим, а кулаки оказались бессильными против тонкого, но такого прочного льда. Я тщетно пыталась вырваться из холодного плена, пока… Пока мой Хранитель не погиб. Как только его тело коснулось окропленной черно-красной кровью земли, прозрачное кольцо рассыпалось миллиардом хрустальных кристаллов, покрыв сверкающим бисером багряную землю вокруг моих ног. Магия Арацельса, судя по всему, потеряла свою силу в момент его гибели.
Губы шевельнулись, беззвучно произнося эти слова. Нереальное ощущение. Ум понимает, а сердце не верит, но пустота внутри все нарастает, как доказательство случившегося. Мне не больно. Уже… Мне просто холодно.
Затянутая в перчатку рука безликого предводителя крепче стиснула мою талию, другая по-прежнему сжимала тонкие металлические тросы, служившие поводьями для огромного длинношеего существа, покрытого тонкими стальными пластинами разной величины. Пластины двигались, наслаиваясь друг на друга и разъезжаясь на максимально допустимое расстояние, двигались и скрежетали, аккомпанируя тяжелым шагам запряженных зверей. Двое других всадников следовали за нами на своих бронированных монстрах. В обратный путь выжившие воины отправились по одному тоннелю, а не по разным, как вначале. Рядом с мордами животных, освещая дорогу, плыли огненные шары, но их света не хватало, чтобы рассмотреть окружающих в подробностях. Да и смотреть было не на что, а главное, у меня полностью отсутствовало желание делать это. Нагляделась я на убийц с их живностью еще наверху. Уроды со скрытыми под плотными масками лицами, четэри… Черные как ночь черти со сгорающей при дневном свете кожей. По меньшей мере один из них, тот, которому Хранитель умудрился сорвать с лица защитную маску и содрать с головы капюшон. Вспыхнувший точно свеча воин мучился недолго. Его добили свои же. Странные существа со странными принципами.
Что за чувства я испытывала к ним? Не знаю. Мне уже было все равно. Черная бездна отчаяния утопила в своей пучине другие эмоции. Зияющая пропасть стала неотъемлемой частью измученной души, ее большей частью. И жизнь, и моя дальнейшая роль в ней потеряли какое-либо значение. Наверное, я сломалась. У каждого из нас есть тот предел, переступать который не следует. Я и не переступала, за меня это сделали другие. Не спросили. Их не интересовало мое мнение, не беспокоили мои чувства, им нужна была только живая кукла, которую они бережно, словно антикварную ценность, завернули в черный балахон и повезли прочь… Меня увозили все дальше и дальше от мертвого Арацельса.
Безразличие… по отношению ко всему, что будет. Боль и печаль… по отношению к тому, что было. Обреченность… перед тем, что есть. Зачем я им? Неважно.
Разве можно так быстро к кому-то привязаться? Мне всегда казалось, что для этого нужны годы, ну хорошо, месяцы… да хотя бы дни, а никак не половина суток, добрую треть которой объект этой самой привязанности носился за мной в чудовищном виде с не менее чудовищными намерениями. А теперь его не было, и я понимала, что меня тоже… нет. Осталась одна оболочка с какими-то крохами души, сохранившимися в теле для того, чтобы продлить агонию безвозвратной потери. Что же это такое? Неужели то самое влияние Заветного Дара, о котором говорил Смерть? Наверняка… Но важно ли это теперь, когда все так по-дурацки закончилось…
Отяжелевшие веки опустились на глаза, и темнота озарилась яркими красками воспоминаний.
Это было красиво и одновременно жутко. Впервые в жизни я видела, как посреди красно-оранжевого пейзажа танцует белая вьюга. Снег сыпался с рук Хранителя, кружил вокруг его гибкой фигуры, падал и взлетал, смешиваясь с бурой пылью, летел хлопьями в четыре спешившихся фигуры и бесследно исчезал прямо в воздухе. Дивное зрелище, не будь оно окрашено мрачными тонами боя. Красно-черными… Первый – цвет крови Арацельса, тонкие струйки которой вплетались в снежное кружево после каждой полученной раны. Второй – цвет крови его врагов, черной и густой как смола. Эта странная жидкость тонула в складках одежд четэри и растекалась по земле блестящими пятнами, напоминая о том, что и они уязвимы.
Я ничего не слышала. Ледяное кольцо не перекрывало вида, но напрочь гасило звуки. Только мой голос, удары собственных ладоней о прозрачную преграду – и все. Происходящее за пределами магической стены напоминало немое кино. Не забавный фильм прошлых лет, а современный фантастический боевик, по воле рока лишенный озвучки. Мои глаза не были способны уловить некоторые движения, другие же, напротив, я видела четко и во всех подробностях.
Танец на лезвии ножа… схватка пятерых и невмешательство шестого, того самого, который сейчас крепко держал меня перед собой в седле.
Быстро, быстро… медленно. Снова быстро… и снова медленно, словно дикие звери обходили по кругу загнанную жертву. Мягко и настороженно, обнажив острые лезвия выхваченных из рукавов ножей. Еще мгновение, и ситуация изменится… Жертва уже позади одного из них. Поворот, плавный уход в сторону. Две фигуры, одетые в черное, расходятся, одна уносит за собой снежный шлейф, другая хищно щерится зажатыми между пальцев дисками, но не спешит бросать их в противника… выжидает. Я постоянно теряла воинов из виду, не успевая следить за передвижениями. Лишь в редкие моменты пауз мне более-менее удавалось определить расстановку фигур на поле брани. Черные на рыжем… тени на солнце.
Перекрестные молнии сверкающих лезвий ударили по белокурой цели. Наклон, поворот – и жертва плавно ушла от атаки, галантно пропустив рой метательных ножей. Парочка из них попала в окружавший меня лед и, не повредив его, упала на землю. Наверное, со звоном. Я об этом могла только догадываться.
Закружившийся коконом снег отвлек мое внимание. Смазанное движение – и вот Хранитель уже за спиной одного из нападавших. Так погиб первый четэри. Я видела его удивленное лицо всего мгновение перед тем, как оно полыхнуло огнем. Сверкающий диск вонзился в горло загоревшегося как факел мужчины… прощальный подарок от братьев по разуму. Черти! Безжалостные и расчетливые. Как же трудно было просто наблюдать за этим беспределом и не иметь возможности вмешаться. Пусть даже и по-глупому встать посреди дерущихся и потребовать остановиться. Ведь глупости иногда срабатывают… иногда.
Когда мертвец, продолжая пылать, повалился на землю, Арацельса рядом с ним уже не было. Безумный танец продолжался. Трое против одного. Не так уж и мало. Они не сходились близко, стараясь держаться друг от друга на расстоянии в несколько метров. То ли оружие у этих существ было в основном метательное, то ли инцидент с товарищем оказал на них свое влияние. Драка продолжалась и, когда закончились ножи и диски, подбирать их хозяева не бросились, вместо этого в бой пошли длинные светящиеся кнуты и небольшие огненные бомбы. Были ли воины по совместительству еще и магами, я не знала, но странный вид их боевого арсенала настораживал. Несколько пылающих шаров Хранитель сумел перехватить и отправить обратно. Одному противнику шар подпалил руку, другой же оказался более проворным и умудрился улизнуть.
А бой все набирал и набирал обороты, не желал останавливаться… Удар хлыста – ответный взмах субстанции из заледеневших кристаллов, в мгновение ока из облака нежных снежинок превратившейся в колючую плеть. Еще удар, и новая плеть, на этот раз широкая и сильная, но по-прежнему гибкая, как кусок ткани, сразила облаченного в черный костюм противника. Временно… Но и такая короткая передышка радовала. Смотреть на Хранителя было страшно, по моему мнению, он «играл» на грани. И грань эта с каждой минутой становилась все тоньше.
Золотые искры хлыстов, серебряный снег… И снова события завертелись в бешеном ритме. Раны множились, тела четэри дымились сквозь прорехи в плотных тканях их одеяний, а Арацельс все больше серел лицом и все чаще ошибался.
Я даже не предполагала, что ослабленный после ранения в шею Хранитель способен на такую активность. Но, как это ни прискорбно, состояние его все чаще напоминало о себе, постепенно перетягивая канат предстоящей победы в сторону врагов. Ему следовало сдаться! Наверное… Хотя не факт, что это изменило бы исход битвы. Пытавшегося помочь Ринго блондин вышвырнул к камням чуть позже, чем заковал в ледяную крепость меня. Это было мудро с его стороны, потому что зверек только мешался, а я… Я была тем самым призом, ради которого эти четверо бились насмерть. Они периодически пробовали меня достать, но ледяная толща оставалась равнодушной и к колюще-режущим предметам, и к огню, и к светящимся энергетическим лентам в руках воинов. Возможно, это лишь упрочило их желание убить Арацельса. И… они своего добились.
