Морин Джонсон - Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга II
– Вы выпили воды, – сказал Джем. – И мысленно присоединились друг к другу в одном и том же месте. Вы смогли отыскать друг друга. Вы были связаны. «Когда кончил Давид разговор, душа Ионафана прилепилась к душе его, и полюбил его Ионафан, как свою душу»[4].
– Парабатаи? – удивился Саймон. – Стоп-стоп-стоп. У меня не может быть парабатая. Мне исполнилось девятнадцать два месяца назад.
– Не совсем, – поправил Магнус.
– Как это «не совсем»?
– Саймон, – Магнус посмотрел ему прямо в глаза, – ты умирал. Ты был мертв почти полгода. Конечно, ты при этом не лежал в гробу, но и по-настоящему живым ты не был. Так что это время не в счет. По меркам Сумеречных охотников тебе все еще восемнадцать. И у тебя есть целый год до девятнадцатилетия, чтобы найти парабатая. – Маг глянул на Клэри. – Ну а Клэри, как тебе известно, пока еще не достигла предельного возраста. У тебя есть еще время совершить Восхождение, а затем вы двое сразу сможете стать парабатаями – если, конечно, вы этого и в самом деле хотите. Некоторые люди, не побоюсь этого слова, рождены, чтобы стать парабатаями. Им может казаться, что они просто всегда дружили, всегда соглашались друг с другом, были, что называется, на одной волне. Но дело не в этом – а в том, что вместе им лучше, чем порознь. Сражаться вместе им тоже лучше. Алек с Джейсом не всегда и не во всем соглашались друг с другом, но вместе им всегда было лучше, чем поодиночке.
– Мне часто говорили, – мягким голосом подхватил Джем, – насколько вы двое преданы себя друг другу. Как вы всегда поддерживали друг друга и всегда ставили друг друга на первое место. Когда между парабатаями возникает истинная связь, когда дружба по-настоящему глубока и верна, это может быть… ангельски совершенно. – В глазах Карстерса читалась пугающе глубокая грусть. – Мы должны были удостовериться, что все это правда, а не только внешнее впечатление. Вы собираетесь стать свидетелями на церемонии. Истинные парабатаи могут отреагировать на это очень сильно. И мы должны были удостовериться, что все так и есть и вы сможете с этим справиться. Испытание сказало нам все, что мы хотели узнать.
Глаза Клэри изумленно расширились.
– Саймон… – прошептала она. Голос девушки был хриплым от волнения.
– Этот случай – из ряда вон выходящий, – добавил Магнус, – но у Сумеречных охотников с необычными ситуациями проблем не бывает. Им такое даже нравится. Взгляните на Джема. Вот уж кто по-настоящему необычен! Из ордена Безмолвных Братьев никто не возвращается – и тем не менее он здесь.
Карстерс улыбнулся тираде Магнуса, но взгляд его сразу же вновь стал печальным.
– Парабатаи, – произнесла Клэри.
И в этот момент на Саймона снизошел покой. Как будто ему накинули на плечи одеяло: что-то умиротворяющее и теплое окутало его душу.
– Парабатаи, – повторил он.
И в этот миг все решилось окончательно. Не нужно было даже говорить вслух. Ты же не спрашиваешь себя, должно ли биться твое сердце или должен ли ты дышать. Они с Клэри и впрямь были парабатаями.
Саймон и думать забыл, что он только что сердился на магов. Теперь он знал. У него есть Клэри, а у Клэри есть он. Навсегда. Их души связаны навечно.
– Как же вы догадались? – наконец спросил он.
– Это не так уж трудно заметить, – отозвался Магнус со своим обычным легкомыслием. – Кроме того, не забывайте: я же волшебник.
– Это и правда бросалось в глаза, – подтвердила Катарина.
– Даже я знал, – заметил Джем. – Хоть я и почти не знаком с вами. В настоящих парабатаях всегда есть что-то такое. Им не нужно высказываться вслух, чтобы говорить друг с другом. Я видел, как вы двое общаетесь друг с другом, не произнося ни слова. Так же когда-то было и у меня с моим парабатаем, Уиллом. Я никогда не спрашивал его, о чем он думает. Хотя, честно говоря, спрашивать, о чем он думает, было себе дороже…
Магнус и Катарина заулыбались.
– То же самое я увидел и между вами, – продолжал Джем. – Связь между истинными парабатаями всегда возникает задолго до церемонии.
– Так мы сможем… мы сможем пройти церемонию? – спросила Клэри.
– Сможете, – заверил Джем. – Но, конечно, не прямо сейчас. Чует мое сердце, в Городе Молчания столь необычный случай вызовет много споров.
– Что ж, – сказала Катарина, – пора медсестре заступать на смену. На сегодня хватит. Вам обоим нужно поспать. Эта водичка, знаете ли, даром не проходит. Утром вы будете в порядке, но нужно отдохнуть. Отдохнуть и напиться нормальной воды. Пойдемте-ка.
Саймон попытался встать, но обнаружил, что вместо ног у него – пара ватных палочек, лишь с виду напоминающих ноги. Катарина подхватила его и подставила плечо. Тем временем Магнус помог подняться на ноги Клэри.
– Переночуешь здесь, Клэри, – сказала Катарина. – Утром мы принесем вам обоим форму для завтрашней церемонии Джулиана и Эммы.
– Подождите, – заторопился Саймон, пока его не выставили за дверь. – Джейс все время твердил мне, что я должен вспомнить, как мы с ним познакомились. Что это значит?
– Это ты должен выяснить сам, – ответил Джем. – Вода озера Лин может разбудить в человеке очень сильные чувства.
Саймон кивнул. Силы у него иссякли окончательно. Опираясь на плечо Катарины, он кое-как доплелся до своей с Джорджем комнаты.
– Что с тобой стряслось? – спросил Лавлейс, вытаращив глаза на соседа.
– Сколько меня не было? – вопросом на вопрос отозвался он, лицом вниз падая на подушку. Даже эта ужасная, с торчащими пружинами кровать казалась сейчас Саймону отличным ложем – словно на огромный батут бросили сто подушек, а сверху положили его самого.
– Часа два, – ответил Джордж. – Выглядишь отвратительно. Что там было?
– Еда, – пробормотал Саймон. – Она меня все-таки добила.
И провалился в сон.
Проснувшись, он с удивлением отметил, что чувствует себя вполне сносно. Джордж все еще дрых. Саймон тихонько выбрался из кровати, подхватил полотенце и отправился вниз, в душевую.
На полу за дверью, в черной коробке, его ждала официальная форма. Официальная форма Сумеречных охотников практически ничем не отличается от обычной – только она легче, почему-то чернее и чище повседневной. Ни дыр, ни следов демонической крови. В общем, крутой прикид. Саймон положил коробку на кровать и так же тихо пошел в душевую.
Никто еще не проснулся, и все заплесневевшее пространство душевой оказалось в его полном распоряжении. Обнаружилось, что если подняться раньше всех, можно застать еще и горячую воду, так что Саймон стоял под душем, делая вид, что не замечает идущего от воды запаха ржавчины, и расслаблялся в тепле. Через окно высоко под потолком проникало достаточно света, его даже хватило на бритье.
Саймон шагал по пустым коридорам Академии, залитым мягким рассеянным светом раннего утра. Казалось, сегодня здесь ничто не может выглядеть слишком сурово и жестко. Он бы сказал, что в Академии почти уютно. В одном из коридоров нашелся даже горящий камин, и Саймон постоял рядом с огнем, набираясь тепла, прежде чем выйти за дверь глотнуть свежего воздуха.
Он ничуть не удивился, обнаружив на улице Клэри. Уже одетая, девушка сидела на верхней ступеньке лестницы, разглядывая стлавшийся над землей рассветный туман.
– Ты тоже рано встал, да? – спросила она.
Саймон сел рядом.
– Ага. Поднялся раньше, чем на кухне начали готовить. Это единственный способ избежать тамошних запахов. Хотя я умираю с голоду.
Клэри порылась в сумке и извлекла на свет божий бейгл, завернутый в несколько маленьких магазинных салфеток.
– Это что, из… – начал Саймон.
– Думаешь, я явилась сюда из Нью-Йорка с пустыми руками? Не сливочный сыр, конечно, но хоть что-то. Я же знаю, что тебе нужно.
Он некоторое время подержал бейгл в руках.
– Знаешь, это имеет смысл, – продолжала Клэри. – Мы с тобой. Кажется, это всегда было правдой. Мы всегда были такими. Ты не по… Я знаю, что ты не все помнишь, но мы с тобой всегда были вместе.
– Я помню достаточно, – отозвался Саймон. – И чувствую тоже.
Ему еще многое хотелось сказать – даже слишком многое. Пожалуй, по большей части этому лучше было оставаться невысказанным. По крайней мере, пока. Слишком свежо было в нем это чувство – чувство полноты.
Так что Саймон просто молча вгрызся в бейгл. Всегда лучше есть, чем разговаривать.
– Эмме с Джулианом, – проговорил Саймон в перерывах между очередными порциями булочки, – им же всего по четырнадцать.
– Джейсу с Алеком было пятнадцать.
– И все равно это словно… Я хочу сказать, они уже через многое прошли. Нападение на лос-анджелесский Институт…
Клэри кивнула.
– Знаю. Но плохое… оно иногда сближает людей. И заставляет взрослеть быстрее.
Вдали, в конце дороги, ведущей к Академии, показалась карета, запряженная вороными лошадьми. Чем ближе она подъезжала, тем отчетливее можно было разглядеть фигуру на облучке, одетую в простую мантию цвета пергамента. Когда экипаж остановился и кучер повернулся к ним, Саймон смог разглядеть руны, намертво запечатывавшие рот мужчины. Посетитель заговорил – не обычными словами: его голос проникал прямо в их мысли.
