Морин Джонсон - Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга II
– О, пожалуйста, – молитвенно сложил руки Саймон. – Я томился в заточении, умоляя, чтобы кто-нибудь сильный, храбрый и сексапильный прорвался бы сюда и спас меня. Прошу, спаси меня!
– Сильный, храбрый и сексапильный? Губа у тебя не дура, Льюис.
– Я знаю, чего хочу, – отозвался он, добавив в голос убедительности. – Мне нужен герой. Требую героя, и непременно до наступления утра. Герой – точнее, героиня – должна очень сильно постараться вызволить меня отсюда, и как можно быстрее – потому что меня похитили злые фейри. И она должна быть просто сногсшибательна.
Изабель и в самом деле выглядела сногсшибательно – как настоящая киногероиня с блеском на губах, сверкающим, как звездный свет, и музыкой, сопровождающей каждый взмах ее роскошной гривы.
Она открыла дверь клетки и ступила внутрь. Хлипкие доски затрещали под ее каблуками. Девушка сделала еще шаг и обвила руками шею Саймона, прильнув к нему всем телом – высоким, сильным и прекрасным. Саймон поцеловал ее, и губы Изабель можно было сравнить с изысканным вином, которое извлекли из погреба специально для него, – одновременно и вызов, и исполненное обещание. Прижимаясь губами к ее алому рту, он чувствовал, как девушка улыбается.
– Ох, лорд Монтгомери, – пробормотала Изабель, – как много времени прошло. Я уже боялась, что никогда тебя больше не увижу.
Саймон пожалел, что так и не решился сегодня в Академии встретиться лицом к лицу с душем. Что такое мертвые крысы, когда речь идет о настоящей любви?
В ушах у него грохотала кровь, но сквозь шум все-таки прорвался еле слышный скрип – это снова закрылась дверь клетки.
Саймон с Изабель резко отстранились друг от друга. Девушка напоминала сжатую пружину, готовую в любой момент распрямиться и нанести смертельный удар, – точно тигрица в кружевах! Хефейда, впрочем, это не особо взволновало.
– Два Сумеречных охотника по цене одного и новая птичка для моей клетки, – промурлыкал он. – Да какая симпатичная птичка-то…
– Думаешь, твоя клетка удержит эту птичку? – поинтересовалась Изабель. – Ну-ну, мечтай дальше. Как влетела, так и вылечу.
– Без стила и оружия? Это вряд ли, – все так же нараспев отозвался Хефейд. – Немедленно бросай все наружу из клетки, а не то я пристрелю твоего любимого и он будет умирать у тебя на глазах.
Изабель глянула на Саймона и, закаменев лицом, начала снимать с себя оружие и пропихивать его через прутья клетки. Теперь Саймон знал, где девушка носит снаряжение, и потому заметил, что она оставила нож, запрятанный в левом ботинке. И еще длинный кинжал в ножнах на спине.
Да уж, ножей у нее всегда имелось с запасом.
– Не так уж много времени понадобится, чтобы ты начала умирать от жажды, прекрасная птичка, – заявил Хефейд. – А ждать я умею.
И он растворился в воздухе.
Изабель рухнула на дно клетки, словно кто-то разом перерезал державшие ее до сих пор струны.
Саймон в ужасе уставился на девушку.
– Изабель…
– Я облажалась, – она прятала лицо в ладонях. – Даже не слышала, как он подошел. Имя Лайтвудов отныне покрыто позором. Совершенным позором. Какое унижение!
– А я вот ужасно польщен. Если это, конечно, тебе поможет.
– Ну надо же – отвлечься, целуясь с парнем, и оказаться запертой в клетке! Не заметить какого-то жалкого гоблина! – простонала Изабель. – Ты не понимаешь! И не помнишь, конечно, но я никогда так себя не вела. До тебя. Ни один парень никогда ничего для меня не значил. Я не теряла самообладания. У меня была цель. Я не позволяла задурить себе голову. Я всегда сражалась идеально – даже в юбке и на каблуках. Ни одному демону еще не удавалось выбить меня из колеи. Я была крутой, пока не встретила тебя! А теперь трачу время, таскаясь за парнем с демонической амнезией, и теряю голову прямо посреди логова врага! Вот я тупица!
Саймон потянулся к руке Изабель, и после недолгого сопротивления девушка все же позволила ему отвести ее ладонь от лица и сплести ее пальцы со своими.
– Нам ничто не мешает быть двумя тупицами в одной клетке. Вместе.
– Ну ты-то уж определенно тупица, – припечатала Изабель. – Ты же все еще простец, забыл?
– Разве я мог об этом забыть?
– А тебе не приходило в голову, что я могу оказаться фейри? Что, если я – одна из них и на меня наложили чары иллюзий и послали соблазнить тебя?
Помнишь ли ты имя своего сердца?
– Нет, – совершенно убежденно ответил Саймон. – Может, я и тупица, но не настолько. Я не все помню из нашего прошлого, но того, что помню, вполне достаточно. Я пока еще знаю о тебе не все, – но знаю не так уж мало. И точно знаю, ты ли это, когда вижу тебя, Изабель.
Девушка несколько долгих мгновений не сводила с него взгляда и наконец улыбнулась – своей милой дерзкой улыбкой.
– Мы – двое тупиц, собравшихся на свадьбу, – подытожила она. – Надеюсь, ты заметил: я позволила ему думать, что забралась в клетку по доброй воле. Но, конечно же, я сохранила ключ – спрятала его, прежде чем войти внутрь. – Изабель вытащила ключ из лифа платья и подняла повыше. Золотистый свет Волшебной страны сверкнул на кусочке металла. – Может, я и тупица, но точно не идиотка.
Девушка вскочила на ноги. Ее кружевная юбка раздулась, словно колокол. Еще пара мгновений – и оба выбрались из клетки. Изабель собрала оружие, валявшееся в грязи, подняла стило и взяла Саймона за руку.
Они успели сделать лишь несколько шагов под сень волшебного леса, когда перед ними выросла какая-то тень. Девушка потянулась за ножами – но это оказался всего лишь Марк.
– Ты что, до сих пор не сбежал? – юноша явно беспокоился. – Задержался пообжиматься с девчонкой?
Изабель замерла как вкопанная. В отличие от Саймона, девушка сразу поняла, кто перед ней.
– Марк Блэкторн? – уточнила она.
– Изабель Лайтвуд, полагаю, – отозвался Марк, в точности копируя ее тон.
– Мы уже знакомы, – ввернул Саймон. – Он помог мне добыть ключ от клетки.
– Что ж, – заметил Блэкторн, наклоняя голову странным, похожим на птичье движением, – это была взаимовыгодная сделка. Ты поделился со мной очень интересной информацией о Сумеречных охотниках и о том, как они хранят верность своим сородичам.
Изабель выпрямилась, словно принимая вызов; черные волосы флагом взметнулись над головой, когда девушка шагнула к Марку.
– Ты совершаешь ужасную ошибку, – заявила она. – Я знаю, что ты – настоящий Сумеречный охотник.
Юноша сделал шаг назад.
– Правда? – мягко переспросил он.
– Раз уж ты спросил, то знай: я не согласна с решением Конклава.
– Это ведь Конклав во всем виноват, да? Ну, то есть Джиа Пенхоллоу мне нравится, и не то чтобы я… совсем уж ненавидел твоего отца. – Саймон еле выдавил из себя эти слова – Роберт Лайтвуд ему вообще-то совершенно не нравился. – Но те, кто заседает в Конклаве, – это же сплошные засранцы, все как на подбор! Мы все это знаем, разве нет?
Изабель неопределенно повертела ладонью, как бы говоря: «В чем-то ты, конечно, прав, но я отказываюсь признаваться в этом вслух».
Марк рассмеялся.
– Да уж, – сказал он, и голос его на этот раз прозвучал чуть человечнее. Что-то такое появилось в его речи, отчего Саймону вдруг показалось, что перед ним не фейри, а обычный лос-анджелесский парень. – Сплошные засранцы.
В деревьях послышался шорох, поднялся ветер. Саймону почудился смех и чьи-то зовущие голоса, стук копыт по облакам и порывы ветра, лай собак. То были звуки охоты – Дикой Охоты, самой безжалостной в этом мире, да и в любом другом из миров. Пока еще она была далеко, но приближалась.
– Идем с нами, – вдруг сказала Изабель. – Какую бы цену ни потребовалось за это заплатить, я ее заплачу.
Марк одарил ее странным взглядом – равно восхищенным и презрительным. Потряс своей светлой головой: вздрогнули запутавшиеся в локонах листья, яркими копьями ринулся сквозь пряди свет.
– Как по-твоему, что будет, если я это сделаю? Я мог бы пойти домой… домой… но Дикая Охота последовала бы за мной и туда. Неужели ты решила, что я не мечтал сбежать домой тысячи раз? Но каждый раз, как я об этом думаю, я вижу нежного Джулиана, пронзенного копьями Дикой Охоты. Вижу маленькую Дру и малышку Тавви, затоптанных копытами. Вижу моего Тая, разорванного псами. Я не могу уйти, пока не придумаю, как это сделать, не подвергая их опасности. Я не пойду. А вы – вы идите, и лучше бы вам поторопиться.
Саймон потянул Изабель назад, к деревьям. Девушка сопротивлялась, не сводя глаз с Марка, но все-таки позволила утащить себя под укрытие листвы – все больше всадников верхом на волшебных лошадях спускалось с неба, все ярче сверкали молнии между деревьями и все чаще пробегали тени по диску солнца.
– Что ты там опять затеваешь, Охотник-в-Сумерках? – со смехом крикнул Марку фейри на чалом коне. – Или как вы там себя называете, а?
– Никак, – пробормотал Марк.
К чалому коню присоединилась целая кавалькада – Дикая Охота все прибывала. Саймон заметил Кьерана – белого и безмолвного. Фейри, окликнувший Марка, развернул коня в ту сторону, где стояли Саймон и Изабель, и Саймон заметил, что чалый настороженно втягивает воздух ноздрями, как собака.
