Морин Джонсон - Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга II
А еще его интересовало, разучился ли Блэкторн лгать.
– Как ты думаешь, ученик Сумеречных охотников, кто я? – спросил юноша. – Как думаешь, что я должен делать?
– Показать всем, из чего сделан Марк Блэкторн, – ответил Саймон. – Всем им показать.
– Хелен, Джулиан, Ливия, Тиберий, Друзилла, Октавиан. И Эмма, – прошептал Марк. Такой тон, почтительный и приглушенный, Саймону уже доводилось слышать: в синагоге, на улице, когда мать зовет своих детей, – всегда и всюду, где люди говорят о том, что для них священно. – Мои братья и сестры – Сумеречные охотники, и во имя их я помогу тебе. Обещаю.
Он повернулся и крикнул:
– Хефейд!
Хефейд тотчас выскочил из-за деревьев, навострив фиолетовые уши.
– Этот Сумеречный охотник – мой родич, – с некоторым усилием произнес Марк. – Ты смеешь настаивать, что имеешь право на родича Дикой Охоты?
Это было смешно. Саймон даже Сумеречным охотником не был. Хефейд ни за что ему не поверит… Но ведь Марк, как бы там ни было, – фейри и один из тех, кого стоило бояться. Даже Саймон не смог бы сейчас определить, лжет Блэкторн или нет.
– Конечно, я бы не посмел, – ответил Хефейд, кланяясь. – Только…
Саймон поднял голову. Только теперь он осознал, что время от времени поглядывает наверх, проверяя небо с тех самых пор, как Марк оттуда свалился. На сей раз никто сверху падать не собирался, но по небу диким галопом мчалась лошадь, белая, как облако или туман. Еще миг – и она плавно спустилась на землю. Всадник, соскочивший с седла, тоже был облачен в ослепительно белое. Волосы его были отливали глубокой синевой поздних сумерек, один глаз зиял чернотой, другой сверкал серебром.
– Принц, – прошептал Хефейд.
– Охотник Марк, – заговорил вновь прибывший, – Гвин послал тебя выяснить, почему Охоту столь грубо прервали. Ему и в голову не могло прийти, что ты сам задержишь Охоту, застряв тут на год и день. Ты что, пытаешься сбежать?
За вопросом крылось какое-то сильное чувство, хотя Саймон и не смог бы сказать, какое. Единственное, что он точно знал, – что вопрос куда серьезнее, чем того, быть может, хотел сам вопрошающий.
– Нет, Кьеран! – Марк взмахнул рукой. – Как видишь, нет. Хефейд самолично поймал Сумеречного охотника, и мне стало немножко любопытно.
– С чего это вдруг? – удивился Кьеран. – Нефилимы – это твое прошлое, а если оглядываться назад, это не принесет ничего, кроме разрушенных чар и напрасных страданий. Смотри вперед, на дикий ветер и на Охоту. И на мою спину, потому что я и впредь намерен скакать перед тобой на каждой Охоте.
Марк улыбнулся – так, как улыбаются другу, которого привыкли поддразнивать.
– Могу вспомнить несколько Охот, на которых тебе это не удалось. Да и в будущем ты, как я погляжу, надеешься на удачу, – тогда как я полагаюсь на свое мастерство.
Кьеран рассмеялся. Саймон с трудом сдержал вздох облегчения: если этот фейри – друг Марка, тогда надежда еще есть. Он подсознательно пододвинулся ближе к Блэкторну, рука его легла на один из прутьев клетки. Боковым зрением Кьеран заметил движение, и на секунду его глаза встретились с глазами Саймона. Они были абсолютно ледяными: черные, как у акулы, острые, как осколки зеркала.
В этот миг Саймон понял – нет, прочувствовал до глубины души, хотя и не мог бы сказать почему, – что Кьерану не нравятся Сумеречные охотники и добра он Саймону не желает.
– Оставь Хефейду его игрушку, – приказал принц фейри. – Пошли.
– Он рассказал мне кое-что любопытное, – сдержанно произнес Марк. – Он сказал, что Конклав проголосовал против. Против того, чтобы идти сюда за мной. Мой народ, люди, среди которых я рос, которым доверял, согласились оставить меня здесь! Можешь ты в это поверить?
– А что тут удивительного? Его сородичам всегда нравилась жестокость – почти так же сильно, как и правосудие. Но они больше не имеют к тебе никакого отношения, – ласково проговорил Кьеран и положил руку на шею Марка. – Ты – Марк из Дикой Охоты. Ты скачешь верхом на ветре, ты на сто головокружительных миль выше любого из них. Они больше не причинят тебе боли, если только ты сам этого не допустишь. Вот и не допускай. Пойдем отсюда.
Марк колебался, и Саймон с удивлением понял, что и сам сомневается. Кьеран прав, как ни крути. Марк Блэкторн ничего Сумеречным охотникам не должен.
– Марк, – в голосе Кьерана зазвучала сталь, – ты же знаешь: в Охоте немало таких, кто воспользуется малейшим поводом, чтобы наказать тебя.
Саймон не понял, предупреждение ли это или угроза.
Тень улыбки наползла на лицо Марка, черная как ночь.
– Как и тебя, – мрачно парировал он. – Но спасибо за заботу. Я пойду с тобой и объяснюсь с Гвином. – Блэкторн обернулся к Саймону, смерил его взглядом. В глазах его не читалось ничего: один глаз – сплошная бронза, другой – стекло цвета морской волны. – Я вернусь. Не вздумай его тронуть, – приказал он Хефейду. – Дай ему попить.
Марк многозначительно кивнул фиолетовоухому фейри, а потом и Саймону. Саймон кивнул в ответ.
Кьеран, которого Хефейд назвал принцем, сжал плечо Марка мертвой хваткой и развернул юношу так, чтобы Саймон исчез из его поля зрения. Он что-то неслышно прошептал на ухо Блэкторну, и Саймон не смог понять, что стояло за этим жестом: дружеская привязанность, беспокойство или желание удержать Марка на цепи. Но в одном он не сомневался: если Кьеран захочет, Марк сюда уже не вернется.
Блэкторн свистнул, и принц последовал его примеру. На крыльях ветра, словно тень и облако, примчались два коня, темный и светлый, и спикировали вниз, к своим всадникам. С радостным, победительным вскриком Марк подпрыгнул и исчез в мерцающей тьме.
Хефейд хихикнул, и листья кустарника зашелестели, словно подхватив его смешок.
– О, я с удовольствием дам тебе попить, – сказал он и подошел к клетке, держа в руке чашу, вырезанную из коры и полную какого-то прозрачного сияющего напитка.
Саймон потянулся через прутья и принял чашу, но рука его дрогнула, и половина напитка пролилась. Хефейд с проклятиями подхватил чашу и, зловеще улыбаясь, поднес ее к самым губам Саймона.
– Там еще осталось, – прошептал он. – Можно попить. Пей.
Вот только Саймон учился в Академии, и его неплохо натаскали. Он не имел ни малейшего желания что-либо пить или есть в стране фейри и был уверен, что Марк и не собирался устраивать ему такую ловушку. Тем самым кивком Блэкторн просто указал на ключ, висевший на одном из длинных рукавов плаща ушастого фейри.
Саймон притворился, что пьет, и заметил довольную ухмылку Хефейда. Свободной рукой он незаметно отцепил ключ и спрятал его себе в карман. Хефейд скрылся из виду, но Саймон еще долго считал минуты, пока не решил, что пора попытать счастья. Просунув руку сквозь доски, он вставил ключ в замок и повернул. Дверь клетки медленно отворилась.
В этот миг до ушей его донесся странный звук, и Саймон застыл на месте.
Красный бархатный жакет и длинное черное кружевное платье, ниже коленей становившееся совсем уж прозрачным, как паутина. Зимние сапоги и красные перчатки, которые показались Саймону смутно знакомыми…
Из-за шепчущих листвой деревьев, изящная, как газель, и сосредоточенная, как тигр на охоте, на опушку широким шагом вышла Изабель Лайтвуд.
– Саймон! – воскликнула она. – Ну и какого демона ты тут делаешь?
А Саймон буквально пил девушку глазами, как пересушенная земля пьет воду. Она пришла сюда за ним. Должно быть, остальные вернулись в Академию и сказали, что Саймон потерялся в Волшебной стране. И Изабель тут же бросилась искать его в царстве фейри. Первой из всех, хотя ей полагалось сейчас готовиться к поездке на свадьбу. Но это же Изабель! Она всегда готова сражаться и защищать слабых.
Саймон вдруг вспомнил, какие противоречивые чувства раздирали его, когда Изабель спасла его от вампира в прошлом году. Сейчас он даже не мог представить, с чего вдруг он так разволновался. За минувший год он узнал ее лучше – узнал ее заново – и теперь понимал, почему она всегда придет за ним.
– Э-э… Сбегаю из жуткого плена, – ответил Саймон. Потом шагнул обратно в клетку, встретился с Изабель взглядом и ухмыльнулся. – Впрочем… могу и не сбегать, если не хочешь.
Темные глаза девушки, до того полные беспокойства и решительности, вдруг озорно блеснули.
– Да что ты говоришь, Саймон?
Он раскинул руки.
– Говорю, что если уж ты проделала весь этот путь, чтобы спасти меня, я не желаю казаться неблагодарным.
– Да ну?
– Конечно. Я же умею благодарить, – твердым голосом произнес Саймон. – Так что я тут, смиренно жду избавления. Ты заметила, что путь к спасению меня совершенно свободен?
– Ну, может быть, меня можно попробовать убедить, – кокетливо улыбнулась Изабель. – Подбросить мне какой-нибудь стимул.
– О, пожалуйста, – молитвенно сложил руки Саймон. – Я томился в заточении, умоляя, чтобы кто-нибудь сильный, храбрый и сексапильный прорвался бы сюда и спас меня. Прошу, спаси меня!
