Джен Коруна - Год багульника. Весенняя луна
Обзор книги Джен Коруна - Год багульника. Весенняя луна
Год багульника
Весенняя луна
Глава 1. Все, что может случиться во время грозы
Сигарт разбил лагерь у красивого ручья. Здесь было довольно и воды, и дичи, чтобы провести три дня — срок, выпрошенный Моав. Эльфа ушла рано утром. Перед тем как уйти, она долго разговаривала с конем тихим голосом, оглаживала его, точно убеждая в чем-то. Сигарт усмехнулся, глядя на это — оказывается, уговорить его легче, чем коня!..
После ухода веллары бедное животное некоторое время удрученно ходило вокруг, а потом вдруг пропало. Сигарт и не заметил, как оно исчезло. Только что его серебристая спина была ясно видна среди деревьев, и вот его уже нет. Хэур оббегал все окрестности в поисках Хожа, но все тщетно — он точно сквозь землю провалился. Наверное, пошел искать хозяйку, да и заблудился. Злой и расстроенный, хэур вернулся к ручью — Моав ведь попросила присмотреть за лошадью, а он…
Моав вернулась наутро третьего дня. Сигарт еще издалека заметил, что она будто чем-то опечалена. Когда же она поравнялась с ним, он увидел, что ее лицо бледнее обычного, а глаза опухли так, словно она проплакала всю ночь.
— Ну что, ты успела втиснуться в Лунные врата? — попытался пошутить Сигарт.
— Как видишь…
— Ну и хорошо, а то бы осталась — половина там, половина здесь, куда ж это годится.
— Тебе бы, конечно, больше подошло, чтобы я осталась полностью там, — с какой-то неожиданной злобой заметила она.
Сигарт промолчал. Моав осмотрелась по сторонам.
— А где Хож?
Стараясь не смотреть на нее, Сигарт вкратце рассказал о таинственном исчезновении коня. Он ожидал, что эльфа будет кричать, убиваться, клясть его последними словами, но, к его удивлению, она ничего не ответила — выслушала молча, развернулась и медленно побрела прочь. Сигарту стало грустно: он еще никогда не видел ее такой потерянной. Он подождал у костра; когда же она не вернулась, отправился вслед за ней.
Он нашел Моав у ручья, она стояла, вперив взгляд в воду. Как только вдали показался хэур, она быстро отвернулась и скрестила руки на груди. Сигарт подошел, тронул ее за плечо и застыл в удивлении — васильковые глаза были полны слез. В длинных пальцах эльфы была зажата кленовая ветка — она нервно покусывала молоденькие листья, оставляя на них отпечатки зубов… На мгновение Сигарт смутился — ему еще никогда не приходилось утешать плачущих женщин, а уж тем более, плачущих эльф. Но в следующий миг его сердце сжалось, наполненное странным чувством: ему вдруг очень захотелось растерзать на части неведомого врага, обидевшего эльфу. Рука, привыкшая убивать, неловко коснулась волос Моав.
— Что с тобой? Ты ранена?.. — он сам удивился тому, как странно прозвучал его голос.
Она помотала головой и отстранилась от него.
— Ты расстроилась из-за коня? Ну прости, это я виноват — не уследил. Да и ты тоже хороша — нашла, кому доверить животное…
Перестав плакать, эльфа вдруг резко развернулась и приблизила свое лицо к Сигарту, так что белые волосы коснулись его одежды.
— Ты ведь не хочешь, чтобы я шла с тобой, правда?! — неожиданно выкрикнула она, ее синие глаза сверкали явной ненавистью.
— С чего ты взяла?!
— Да я же вижу! Почему ты прямо мне не скажешь, чтобы я убиралась куда подальше, а?! Это все рыси такие вежливые?
Странный разговор начинал злить Сигарта.
— Ну да, не хочу! И что с того?..
— Да ничего!.. Наконец-то ты сказал то, что думаешь!
Моав развернулась и широкими шагами, стараясь не бежать, скрылась в ближайших кустах.
Раздраженно хмыкнув, Сигарт вернулся в лагерь и с подчеркнутым рвением стал разжигать костер. «Вот и славно, — размышлял он, — наконец, все решилось само собой!» Наверное, это был самый лучший выход из ситуации — рано или поздно они все равно бы рассорились…
Смачно поужинав запеченным в углях тетеревом, он вытянулся у костра. Его взгляд упал на вышитый колчан — Моав забыла его, в спешке убегая. Сигарту стало грустно — она так дорожила этой сумочкой. Он осторожно подобрал колчан с земли и осмотрел: и впрямь красивый, — Моав говорила, подарок… А вдруг ее еще можно догнать?.. Сам не зная почему, он был почти уверен, что она не ушла далеко.
Быстро поднявшись, он двинулся в ту сторону, где скрылась эльфа. Он шел уверено: для опытного хищника выследить, куда ушла добыча, не составляло никакой проблемы. По дороге он заметил несколько свежесломанных веток, некоторые из них были довольно толстыми — значит, девушка не шла, а бежала, не разбирая дороги… Сигарт пошел по этим следам, они вели по руслу ручья в самую глубину леса. Несколько раз ему пришлось продираться сквозь завалы, перегородившие ручей — и как только она здесь проскочила?.. Пройдя пару лиронгов он вышел на песчаную отмель, нанесенную течением. На поваленном бревне спиной к нему сидела эльфа. Услышав шаги, она вздрогнула, но не обернулась. Тяжело дыша, Сигарт подошел и встал за ее спиной, сосредоточенно глядя на пробор лунных волос.
— Ты забыла свою сумку…
Эльфа не пошевелилась.
— Моав, послушай, я не хочу ссоры. Просто ты спросила — я ответил.
До уха Сигарта донесся едва слышный звук — не то вздох, не то всхлип. Ему вдруг стало жаль ее.
— Прекращай реветь и пошли ужинать, — тихо произнес он, — завтра рано выходить.
Маленькая узкая рука протянулась из-под плаща. Все еще не в силах оторваться от неровной полоски, разделяющей белые пряди, Сигарт молча пожал лапку эльфы.
***
Пусть подобные истерики больше не повторялись, хэур не мог не заметить — какая-то мысль продолжала глодать эльфу. Она все чаще выглядела задумчивой: казалось, она пытается придумать выход из крайне сложного положения. Сигарту уже начали надоедать эти загадки, когда Моав сама разрешила их.
Как-то днем, за обедом, она выглядела особенно угрюмой: вода в чайнике давно успешно выкипала, но эльфа, казалось, не замечала этого. Сидя совсем рядом с костром, она то сворачивала, то разворачивала мешочек с травами, поглощенная своими мыслями. Сигарт специально не стал обращать ее внимание на чайник, чтобы посмотреть, чем же это все закончится. Ему вдруг показалось, что она хочет заговорить с ним… Он развернулся и выжидающе сел, подогнув одно колено. Моав, похоже, поняла намек.
— Я давно хотела тебя спросить… — робко начала она. — Что если твой авлахар окажется благородным воином, что если он будет сражаться честно и достойно? Ты все равно убьешь его?
— Моав, ты опять за свое! — с досадой воскликнул Сигарт. — Ты же знаешь — не я это придумал!..
— Я тебя кое о чем спросила…
Синие глаза эльфы смотрели остро и выжидающе. Хэур вздохнул.
— Да, убью, но не потому, что мне этого очень хочется, а потому, что я должен это сделать. Таков закон — пойми ты это, наконец!.. Ты из-за этого ходила такая зеленая последние несколько дней?
Эльфа ничего не ответила, только печально опустила взгляд; в следующий миг она, спохватившись, натянула рукав и сняла чайник с огня — воды в нем осталось едва ли на стакан. Получив ответ, она больше не заговаривала на эту тему; заново приготовив чай и выпив его, они снова двинулись в путь.
К вечеру погода стала портиться, солнце спряталось, сразу же похолодало. Похоже, собиралась гроза — первая за эту весну. Резкий порыв ветра растрепал серые волосы Сигарта. Он повернул голову — стремительно приближаясь, на горизонте темнела лиловая туча; гонимые ею потоки воздуха уже пробегали по верхушкам прозрачного леса. Несмело прокатилась одна волна, за ней вторая… Сигарт с наслаждением вдохнул полные легкие воздуха, пахнущего близким дождем — он всегда любил смотреть, как приближается гроза, как шквальный предгрозовой ветер сгибает вековые деревья, разворачивая листья серебристой изнанкой. Нет зрелища более величественного и грозного!
Наконец, первые тяжелые капли упали на лицо хэура, раздался раскат грома, и через мгновение с шумом хлынул яростный весенний дождь. Сигарт, задрав голову, радостно подставил ему лицо. Как же долго ждала земля этой живительной влаги. Теперь зиме конец — скоро полезут из-под сухой травы тонкие стебельки, запоют птицы, заснует, забегает зверье. Затрубят олени, сшибаясь грозными рогами, затанцуют в извечной пляске жизни, сражаясь за право продолжить свой род. Все живое начнет искать себе пару, стремясь к соединению…
Моав и Сигарт начали искать укрытие. Вскоре оно нашлось: в сплетении плюща, на небольшой возвышенности хэур заметил небольшую пещеру, образованную скальным карнизом. Под ним было сухо, пол усыпал мелкий белый песок, кое-где по стенам рос зеленоватый мох. Решив провести остаток вечера в этом укрытии, путники вбежали внутрь и, промокшие до нитки, упали на песок плечом друг к другу. Моав дрожала от холода. Скинув с себя волчью накидку, Сигарт обернул ее вокруг хрупких плеч эльфы; теплый, пахнущий зверем мех скрыл ее почти целиком.
— Вот, не мерзни, Кузнечик… — пробормотал хэур.
