Питтакус Лор - Восстание девяти
— Восьмой! Как ты думаешь, что ты делаешь? — кричу я встревоженно. — Ты помнишь, где мы? Это священное, историческое, древнее место! Ты не можешь просто пинать скалы вокруг! Верни их туда, где они были!
Прежде чем у него появляется шанс вернуть камни, я использую телекинез, чтобы самой все сделать. Стоунхендж может и не моя история, но чья-то, и это заслуживает большего уважения, чем Восьмой сейчас проявляет. Я хочу покинуть это место так же, как мы нашли его.
Восьмой смотрит на меня, удивленный моим гневом.
— Я ищу Лоралит. Я знаю, что часть похоронена где-то здесь, под одним из этих камней, и мы должны найти его, если мы хотим куда-нибудь отправиться, — сказал Восьмой.
— Ну что ж, только когда закончишь искать, удостоверься, что вернул их на те места, где они были, — ворчу я. — Стоунхендж одно из самых известных мест на земле. Давай не будем портить. Я устала оставлять разрушения после себя.
Восьмой сделал большое шоу из возвращения камней на место, деликатно брал скалу и возвращал ее на место.
— Я только хотел сказать, что Стоунхендж здесь только из-за Лориенцев. Рейнольдс сказал, что построили его как кладбище, для тех, кто погиб, сражаясь на Земле.
— Правда? Это кладбище? — спрашивает Элла, подойдя ко мне сзади и осматриваясь с любопытством.
— Было, — говорит Восьмой, похлопывая большой булыжник. — В течение тысячи лет, по крайней мере. А потом люди стали тыкать вокруг, производить тут исследования, которые они так любят. Больше ничего, только задача понять все, даже если тут нечего узнавать. В любом случае я буду чтить расположение камней.
Он продолжил двигаться, как будто по полотну тюльпанов.
— Дай я тебе помогу, — я иду помогать Восьмому осторожно искать Лоралит среди камней, плавающих в нескольких дюймах над землей, прежде чем они будут установлены точно на то место, где ранее и стояли. Когда я двигаюсь к другой группе камней, я слышу крики вдалеке. Я заглянула за камень, и увидела двух мужчин в форме, бегущих к памятнику, лучи фонарей прыгали в темноте. Элла и я присели за ближайший большой камень.
— Все прячьтесь, — шепчу я.
Мы можем видеть, как лучи фонарей шарят по земле, и когда один подходит близко, мы меняем нашу позицию за другими камнями вокруг.
— Я знаю, что слышал здесь что-то. Детские голоса, — сказал меньший из двух охранников.
— Хорошо. Ну, и где они тогда? — спросил другой охранник, осматриваясь. Слышна четкая нотка недоверия в его голосе.
Оба замолчали ненадолго. Я высунулась из-за камня, что бы увидеть, как больший охранник осматривается, раздраженный отсутствием доказательств наличия злоумышленников. Затем что-то привлекло его внимание, но я не вижу что это. Я встревожена. Что он мог найти?
— Билл? Иди сюда и посмотри на это. Как думаешь, откуда это взялось?
— Хм, не знаю. Их конечно, раньше там не было, — сказал другой.
Я чуть не выпрыгнула из кожи, когда Восьмой появился рядом со мной.
— Они нашли наши Ларцы, — шепчет он. — Я просто брошу их на пастбище, хорошо? Нам нужно найти Лоралит, так мы сможем убраться от сюда, а этого не случится, пока эти охранники не уйдут. И я не дам им уйти с нашими Ларцами, — его голос помрачнел.
Я уже была готова сказать «нет», когда до моего слуха дошли звуки. После краткого неподвижного эха я услышал голос Эллы в голове: я могу отвлечь их, пока вы найдете Лоралит. Я смотрела на нее в шоке, широко раскрыв глаза.
Элла сжимает мою руку и шепчет.
— Я не могу отвлечь их…
— Я уже слышал тебя, — прервала ее я. — Элла, я слышала тебя в моей голове!
Она широко улыбнулась.
— Я подумала, это сработает на этот раз. Вау! Я сделала это! — взволнованно шепнула она.
— Эй, вы двое, прекращайте, — шепчет Восьмой. — У нас есть план?
— У меня есть идея, — ответила Элла. Уменьшив себя до шестилетней, она бежит мимо внешнего круга камней, затем идет обратно к мужчинам. Она использует свой лучший голос маленькой девочки и зовет: — Папочка? Где ты?
Один из охранников ответил, повернувшись.
— Кто там?
Восьмой телепортировался куда-то, пока я смотрела за Эллой. Она стояла на месте, защищая глаза от света фонариков. Она хорошая актриса. Она звучит законно потерянной и взволнованной.
— Я ищу своего папу. Вы его не видели?
— Что такая маленькая девочка делает здесь? Где твои родители? Ты знаешь, сколько сейчас времени?
Когда они начинают приближаться к Элле, она начинает всхлипывать, пытаясь остановить приближающихся людей.
— Сейчас-сейчас, только успокойся, не надо плакать, — говорит больший успокаивающим тоном.
Слеза скатывается по щеке Эллы и уже громче она говорит:
— Не трогайте меня!
— Послушай, никто тебя не трогает, — говорит другой с тревогой. Они смотрят друг на друга, оба сконфуженные и уже в замешательстве, как с ней поступить.
— Пссс, Марина, — шепчет Восьмой. Он стоит позади меня с ларцами под мышками. — Нам нужно найти Лоралит, срочно! Она не может отвлекать их вечно!
Мы вбегаем в центр Стоунхенджа. Восьмой и я начинаем проверять под каждой видимой плитой настолько быстро, насколько можем. Остается проверить всего несколько штук, когда мы слышим людей, идущих обратно по направлению к нам. Тем временем Элла всё еще стоит, шмыгая носом.
— Окей, кажется, пришло время для очередного сумасшествия, — говорит Восьмой и снова исчезает. Он появляется снаружи каменного круга, кладет руки на вертикальную плиту и с силой толкает. Все что я могу делать — это с ужасом смотреть на это, застыв на месте. Огромная плита качается, а затем медленно падает, а за ней падает и горизонтальная плита на верхушке, впоследствии чего Восьмой начинает кричать. — Помогите! Помогите! Камни падают! Стоунхендж рушится!
Я убью его. Я сжимаю кулаки и понимаю, что все еще держу в руке небольшой камень. Я наклоняюсь и аккуратно, непонятно зачем, возвращаю его на место.
Охранники спринтуют в направлении места, откуда исходит голос Восьмого, и когда их фонари улавливают падающие камни, они начинают в панике кричать. Меньший охранник бежит к двум вертикальным плитам, чтобы спрятаться, но уже слишком поздно. Они соединяются и коллективно наклоняются в правую сторону. Горизонтальная плита, лежавшая на них, падает на землю с глухим звуком. У меня отвисает челюсть, когда я вижу, как плиты начинают падать одна за одной как домино.
— Черный код! Черный код! — кричит больший охранник в свою рацию, после чего бросает ее на землю. Он обхватывает руки вокруг одного из массивных камней, оставшихся в вертикальном положении, пытаясь изо всех сил предотвратить дальнейшее обрушение, но это бессмысленно. Огромные камни продолжают падать.
Восьмой появляется сзади меня, опрокидывая пару небольших камней, и внезапно слабое голубое свечение освещает его ноги.
— Я нашел его! Прямо здесь! — шепчет он воодушевленно. Я успокаиваюсь, услышав, что он нашел Лоралит, но я слишком сфокусирована на рушащемся Стоунхендже, чтобы также торжествовать. Я не могу поверить, что он это сделал. Я просто вне себя. Элла пробегает около меня, когда я бросаюсь к одной из еще не упавших плит, чтобы использовать телекинез для замедления падения оставшихся валунов.
Больший охранник ударился спиной об следующий падающий камень, а другой охранник присоединился к нему. Я захватила своим умом их камень и удерживала его стоя. Когда его ударил другой падающий булыжник, я не даю ему наклониться. Охранники скользнули от камня и упали на траву, в шоке от их внезапной демонстрации силы. Далее я обратила эффект домино так, что падающие валуны толкнули остальные на место, и я стабилизировала их на исходных позициях. За тем, используя остатки сил, которые у меня еще были, я медленно подняла с земли горизонтальные перекладины и поставила их обратно наверх булыжников.
Охранники смотрят на все это, разинув рты. Они так ошеломлены, что даже не могут ответить на треск заинтересованных голосов, исходящих из рации.
— Марина, — шепчет Элла. — Эй, Марина, нам нужно идти. Сейчас же. Давай.
Я возвращаюсь обратно к центру памятника, облегченная тем, что могу оставить его. Теперь, когда мне удалось поставить все обратно на свои места.
Я подхожу к Восьмому и выдергиваю свой Ларец у него. Я все еще рассержена и неспособна смотреть на него. Я хватаю его за руку. Элла несет Ларец Восьмого, когда она цепляется за него другой рукой. Мы стоим вместе, объединившись над синим Лоралитом. Последнее, что я слышу перед тем, как наступает тьма — это голос большого охранника. Побежденный и усталый в связи с этим особенным приключением — отвечающий в свою рацию:
— Ложная тревога.
Глава 24
Я прячусь за одним из рядов шкафчиков в длинном темном коридоре. И становлюсь видимой. Боль от использования Моего Наследия настолько сильна, что мне хочется свернуться в клубочек. Я давлю двумя полицейскими дубинками на ребра, чтобы получить хоть какое-то облегчение. Я прижимаю свою мокрую от пота голову к прохладной цементной стене, пытаясь отдышаться. Надеясь, что боль утихнет быстро. Я прошла вниз и вверх по коридорам, но я опасаюсь, что просто хожу по кругу. До сих пор я нашла лишь пустой ангар и много электронных запертых дверей. Я узнала, после того как Джон и Сэм, были пойманы полицией, что телекинез не действует на электрические двери. Я думаю. О Джоне, о Сэме, Марине и других. Я надеюсь, что с ними все в порядке. Или, по крайней мере, они чувствуют меньше боли, чем я. Я представляю, как Джон и Сэм ждут меня на месте нашей встречи. Мы, как предполагалось, должны были встретиться там через несколько дней. Что они подумают, когда меня там не будет. Я так расстроена — и испугана — я чувствую, что задыхаюсь. Я знаю, что такое мышление не помогает, поэтому стараюсь сосредоточить свое внимание на том, как бы убраться отсюда.
