Питтакус Лор - Восстание девяти
Я до сих пор поражена тем, как он узнал кто я такая; теперь он говорит так, словно у него были места в переднем ряду в моей жизни. Моё тело сильно отклоняет влево, и я понимаю, что должно быть я нахожусь в только что тронувшемся передвижном транспортном средстве, везущем меня черт знает куда. Я надавливаю на ремешок вокруг моего лба — ничего не происходит. Затем я пытаюсь использовать свой телекинез, но так же скоро, как я начинаю фокусировать свои мысли, боль пронизывает мой живот так, что меня чуть ли не вырывает снова.
— Что тебе нужно сделать, так это расслабиться. Если ты будешь пытаться сопротивляться, это тебя ни к чему хорошему не приведет. У тебя обезвоживание и скорее всего солнечный удар. Некоторое время ты будешь чувствовать себя очень нехорошо.
— Кто ты такой? — спрашиваю я, превозмогая боль.
— Агент Дэвид Парди, ФБР, — отвечает он. Я чувствую себя немного лучше, зная, что нахожусь в руках правительства США, а не пойманной Могадорианцами. Я бы не смогла пройти через это снова, зная, что меня ждет, особенно сейчас, когда чары, защищающие меня, разрушены. С ФБР же мои шансы на выживание только что взлетели до небес. Не имеет значения, насколько они агрессивны, они не монстры. Всё что мне нужно сейчас — это немного терпения, а уж шанс на побег придет. Парди не знает этого, вероятно предполагает, что этого не может случиться. Сейчас я лишь последую его совету — расслаблюсь, справлюсь с обезвоживанием и подожду. Я также понимаю, что еще он намеревается мне сказать, показывая свою осведомленность обо мне и обо всем происходящем.
— Где я нахожусь? — спрашиваю я.
Громкоговоритель взвизгивает до того как Агент Парди дает ответ.
— Вы находитесь в транспорте. Это короткая поездка.
Я опять пытаюсь использовать свой телекинез, чтобы освободить на этот раз ноги от ремешков, но я всё также слишком слаба, и попытка вновь вызывает у меня тошноту. Я делаю еще пару глотков воды, чтобы дать себе время подумать.
— Куда вы меня везете?
— У нас есть план по воссоединению тебя с твоим другом, или, может быть, я должен сказать с другом Джона Смита. Ты называешь его Джон или же Четвертый?
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — говорю я, делая паузу перед ответом. — Я не знаю никого под именем Джон Четвертый.
Неожиданно я вспоминаю что произошло в пустыне до того как я потеряла сознание у ворот. Я была наполовину без сознания, настолько, что я даже не была уверена в том, приземлились ли вертолеты неподалеку или были ли они вообще реальны. Я помню, как услышала голос Эллы. Нет, я не только услышала ее голос, мы говорили друг с другом. Она спрашивала, а я отвечала. Учитывая тот факт, что я нахожусь у ФБР, вполне реально, что там были вертолеты, а, следовательно, возможно я и связалась с Эллой. Неужели у меня развилось новое наследие именно в тот момент, когда оно мне больше всего нужно?
Элла, ты слышишь меня? Я пробую снова, на всякий случай. Я была схвачена ФБР, какой-то агент называемый Парди запер меня в каком-то транспортном средстве. Парди говорит, что место, куда мы едем не так далеко.
— Как ты оказалась в пустыне, Шестая? — прерывает голос Парди. — Не была ли ты в Индии со своими друзьями? Помнишь такое? Как и другие дети, читающие школьные книжки и похищенные в аэропорту.
Как он узнал об этом?
— Как ты выяснила местоположение базы? — его голос потерял частичку нейтральности. Я думаю, что слышу всего лишь намек на нетерпение.
— Какая база? — спрашиваю я. У меня очень трудное время для ясного мышления.
— Мы нашли тебя умирающей снаружи ее в пустыне. Как ты узнала, как ее найти?
Я пытаюсь стать невидимой, но опять в момент моей попытки использовать Наследие, в моем животе отдает свирепой и внезапной болью. Я так сильно хочу свернуться в клубок, но ремни крепко держат меня и боль перехватывает дыхание.
— Выпей воды, — советует агент вновь. Его голос опять возвращается к беспристрастному нейтралитету.
Так же как я делала первые разы, я слушаюсь, делаю глоток и жду. В конце концов, боль начинает сходить на нет, но за ней приходит мощная волна головокружения. Мое сознание начинает мутиться, как машина теряющая управление, входящая в занос так и сяк. Куча мыслей, слишком много, чтобы быть последовательными, становятся быстрыми и неистовыми. События нескольких последних дней проносятся передо мной. Я вижу себя держащейся за руку Марины прямо перед телепортацией. Я вижу Крэйтона, лежащего без единого движения. Я вижу, как прощаюсь с Джоном и Сэмом. Я почти забыла, где нахожусь. Так продолжается до того момента, пока голос не заставляет меня вернуться в мое нынешнее положение.
— Где Четвертый? — он есть ничто, не имеющий плотности, этот парень.
— Кто? — спрашиваю я, заставляя себя сфокусироваться на заданном мне вопросе. Если я этого не сделаю, то облажаюсь, как в прошлый раз.
Вдруг спокойный голос исчезает и я слышу громкоговоритель.
— Где Четвертый? — я морщусь от шума.
— Иди к черту, — я сплевываю. Я ни за что не скажу ему ни слова.
— Элла? — Марина? — Кто-нибудь? — Если кто-то меня слышит, скажите что-нибудь. Мне нужна помощь. Я где-то в пустыне. Все что я знаю, это то, что я нахожусь около государственной базы США в руках ФБР. Мы куда-то направляемся, но я не знаю куда. Со мной что-то не так. Я не могу использовать свои Наследия.
— Кто был с тобой в Индии, Шестая? Кто тот мужчина и те две девушки?
Я продолжаю молчать. В голове рисуется образ Эллы, самой молодой из Лориенцев, покинувших родную планету. Я представляю, как это может на нее влиять. Особенно теперь, когда Крэйтон мертв. Всего день назад я завидовала тому, что они имеют, а теперь его просто нет.
— Какие они номера? Кем были те девушки? — агент Парди кажется нетерпеливым, хотя его голос спокойнее сейчас.
— Это моя группа. Я играю на барабанах, а они поют. Я люблю Джози и Пуссикэтс, а вы? Мне нравится смотреть ретро мультфильмы, как и всем детям, — мои губы трескаются и кровоточат опять, когда я улыбаюсь. Я пробую свою кровь языком и улыбаюсь шире.
— Шестая? — говорит мужчина мягким голосом. Мне кажется, что он хочет поиграть в Хорошего Копа. — Были ли с тобой Пятая и Седьмая в аэропорту в Индии? Кто тот пожилой человек? Кто эти девочки?
Внезапно, как будто бы я не могу контролировать, что говорю, а мой голос даже звучит как не мне принадлежащий, я произношу.
— Марина и Элла. Они очень, очень хорошие девочки. Я лишь надеюсь на то, что они чуть посильнее, — что я говорю? Почему я вообще что-то сказала?
— Марина и Элла члены твоей гонки? Почему они должны быть сильнее? И какой номер Марина?
На этот раз я ловлю себя, перед тем как ответить, шокированная тем, что я вообще открыла рот, чтобы это сделать. Я собираю всю свою энергию, чтобы найти себя и отреагировать так, как должна бы. Это похоже на борьбу самой с собой.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. Почему вы начали говорить о номерах?
Голос агента Парди врывается в клетку.
— Я знаю кто ты такая! Ты с другой планеты! Я знаю, что вы, детки, каждый имеете свой номер! Господи, да у нас ваш корабль!
При упоминании нашего корабля, мои мысли начинают кружиться. Я возвращаюсь к путешествию с Лориена. Я вижу себя всего лишь ребенком, смотрящим из окна корабля на бессодержательный космос во время нашего полета на Землю. Я ем за длинным белым столом и смотрю на других восемь детей, каждый из которых со своим Чепаном. Там находится мальчик с длинными темными волосами, смеющийся и кидающийся едой, девочка с светлыми волосами, которая сидит напротив него и спокойно ест кусочек фрукта. Чепаны в конце стола внимательно наблюдают за детьми. Я вижу маленькую плачущую Марину, сидящую с ногами, прижатыми к груди на полу под контрольной панелью. Ее Чепан стоит на коленях рядом с ней, пытаясь уговорить ее встать. Я помню, как попала в передрягу с мальчиком, у которого были короткие темные волосы.
Следующее лицо, которое я вижу — это маленький Четвертый. Его светлые волосы длинные и волнистые. Он пинает стену своими босыми ногами, разозленный на что-то. Он оборачивается и хватает подушку, кидая ее об пол. Четвертый поднимает глаза, видит меня наблюдающей и его лицо становится ярко красным. Я протягиваю ему игрушку, которую видимо, украла у него. Чувство вины бросается на меня снова и снова так же сильно, как это было в тот раз. Другие лица в помещении становятся нечеткими.
Затем я вижу себя в руках Катарины в момент нашего приземления на Землю. Я помню, как открывается дверь корабля.
Откуда пришли эти воспоминания? Как бы сильно я не старалась в прошлые разы, я никак не могла вспомнить много о нашем путешествии на Землю за исключением нескольких мелких деталей. Раньше у меня никогда не было такого яркого воспоминания.
— Ты вообще меня слушаешь? — выкрикивает Парди. — Мы говорили с Могадорцами, — говорит он. Это заявление выдергивает меня обратно в настоящее с головой. — Ты знала это?
