Владислав Кетат - Флорентийская голова (сборник)
— Что с тобой? — спросила вошедшая в шесть часов ко мне на кухню сонная Алёна. — Ты что, ночь не спал?
Я кивнул.
— Почему? Что-то случилось?
Я помотал головой из стороны в сторону — сил объясняться не было.
— Не хочешь говорить — не надо, — сказала Алёна, — только я, если помнишь, твоя жена, мог бы и нормально ответить.
— Просто мне не спалось, — выдавил из себя я, — бессонница.
Алёна села на табуретку напротив меня.
— Валя, бессонница просто так не бывает. Ты и вчера среди ночи вскакивал. У тебя что, на работе проблемы? Или, может, ещё чего?
— Что, чего? — поинтересовался я.
— Того самого, — Алёна прищурила глаза, — ты ведь так и не объяснил мне, откуда у тебя тот блядский халат.
Алёна встала с табуретки и подошла к полке, на которую я приспособил DVD-проигрыватель.
— А что это ты тут смотрел? Так, «Настоящая любовь», «Любовное настроение», «Вам и не снилось»…
Вероятно, крику было бы меньше, если бы я всю ночь пил где-нибудь с друзьями. Просто некоторые женщины отчего-то полагают влюблённость мужа таким же грехом, что и измену, а влюблённость вычисляется именно по таким милым пустякам, как пересматривание старых романтических фильмов.
Мне не хотелось ни оправдываться, ни выяснять отношения, но и уходить от разговора и, таким образом, разжигать ещё большие Алёнины подозрения тоже было нельзя.
Как вы, наверное, уже догадались, я решил соврать. Это ведь практически всегда помогает; умелой ложью можно быстро исправить любую ситуацию (а вот неумелой ещё быстрее довести её до катастрофы). Короче говоря, я на ходу придумал историю про то, что у меня сейчас кризис, что это всё возраст и лишний вес и облысение и что я не хочу стареть. На самом деле, никаких комплексов я по этим поводам не испытывал (разве что самую капельку). Песен про кризис я наслушался от моего коллеги и соседа по рабочему месту Серёжи Калинкина, который не стеснялся обсуждать свои личные проблемы с женой по служебному телефону. Я использовал его терминологию, чуть подогнав её под мой размер. Все эти его словечки: «личностный кризис», «ощущение неполноты проживания жизни», «постоянно чувство вины пред самим собой», «боязнь будущего» и прочую бурду — с некоторыми оговорками я и транслировал Алёне.
Алёна слушала, Алёна бродила по кухне, Алёна курила сигарету за сигаретой. В какой-то момент мне показалось, что она, хоть и не сразу, и, возможно, не до конца, но всё-таки мне поверила. Первым признаком этого стало то, что она сразу же после объяснения потащила меня в ванну и инициировала там примирительный секс, а после предложила свою помощь. Она перевела мой рассказ на более понятный ей язык и высказалась в том смысле, что подобные проблемы у женщин решаются а) фитнессом, б) шопингом и в) общением с подругами. Можно ещё пойти на какие-нибудь курсы. А уж если и это не помогает, то тогда практикуется смена мужа и (или) любовника.
— Но это, в крайнем случае, — оговорилась Алёна, — обычно хватает первых трёх.
На работу я ехал с тяжёлым чувством лёгкой, но совершенно бессовестно добытой победы. Так, если бы я ударил противника в пах, пока не видел судья, или забил мяч рукой, или вообще, сбежал с поля боя, но всем раззвонил о том, что победил. Мне было так противно от самого себя, что я решил срочно сделать какое-нибудь доброе дело.
Немного не доезжая до перекрёстка улиц Обручева и Волгина, я остановился около двух, как мне показалось, совершенно закоченевших девиц. Одна из них тут же подскочила к пассажирской двери моей «Мазды». Я опустил боковое стекло.
— До метро «Проспект Вернадского»! Двести! — выпалила просунувшаяся в салон симпатичная мордочка.
Я кивнул и разблокировал двери.
Их оказалось четверо. Одна, та, что спрашивала, села рядом, трое других разместились сзади. Я дождался зелёной стрелки, выехал на «Волгина» и сразу перестроился в левый ряд.
— В машине курить можно? — спросила одна из задних, когда мы остановились на светофоре перед поворотом на «Лобачевского».
— А у вас «Мазда» шестая? — спросила вторая.
— Музычку включите, — попросила третья.
— Курить можно, в дверце есть пепельница, «Мазда» шестая рестайлинговая, музыка моя вам не понравится, так что выбирайте радио, — ответил я скороговоркой.
— Шансон! — крикнули девицы хором.
Я чуть не въехал в оттормозившуюся передо мной в пол тонированную «классику».
— У меня «Шансон» не настроен, так что, пожалуйста, — я указал той, что сидела рядом со мной на магнитолу, — дерзайте.
Она шустро потыкала пальчиками по кнопкам, и по салону разлилась хриплая блатная гадость. Я непроизвольно поморщился. Девушка удивлённо подняла брови. Вероятно, в её понимании я совершенно не соответствовал образу мужчины за рулём.
Насколько я успел разглядеть до момента попадания в пробку перед «Ленинским», эта девушка была самая симпатичная из всех четырёх. Заметив, что я на неё посматриваю, она вытянула вперёд ноги, вероятно, для более удобного обозрения. Сзади три раза щёлкнула зажигалка — девушки закурили.
До входа в метро «Проспект Вернадского» доехали без приключений. Правда, пару раз я несколько откровеннее, чем это позволено приличиями, высказался по поводу водительских навыков других участников дорожного движения, но это, похоже, никого не смутило. Остановились. Денег я с девиц брать не хотел, о чём и сообщил, но настроенные «по понятиям» попутчицы молча побросали на пассажирское сиденье четыре мятых полтинника, оставив после себя в салоне смесь запаха ядрёных духов и сигаретного дыма. Я опустил все стёкла, чтобы проветрить машину, и немедленно стёр из памяти магнитолы радио «Шансон».
На работу я явился в совершенно расстроенных чувствах. В голову лезли унижающие достоинство воспоминания. Для начала — утренний разговор с женой, то есть, бездарное моё враньё, и на закуску — надменные утренние девицы. Оба эти, никак не связанные между собой события, в очередной раз убедили меня в неспособности общаться со слабым полом. Чтобы выкинуть всё это из головы, я начал разбирать вчерашнюю почту.
Обычно мой обеденный перерыв обычно проходит так: в 12.15 я встаю с нагретого собственной задницей кожаного кресла на колёсиках и, какая бы погода за окном ни была, иду в «Чайную таун». Дождь, снег, жара — всё равно иду и ем там бизнес-ланч № 4 за двести девяносто девять рублей. Понимаю, дорого, но ничего лучшего в округе просто нет. Одни тошнилки. Там, разумеется, дешевле, можно поесть рублей за двести, и даже за сто пятьдесят можно, вот только качество съеденного будет, увы…
После еды я обязательно иду в книжный. Он находится на втором этаже павильона, который недавно возвели рядом со входом в метро. На первом там ювелирный магазин и салон связи, а весь второй занимает уютный, но и ничем особенным невыдающийся (дорого, и выбор маленький), книжный магазин «Буквица». Я редко там чего покупаю, просто брожу, иногда беру с полок какие-нибудь книжки, обычно уже прочитанные, и листаю. За остаток обеденного перерыва, разумеется, много не прочтёшь, но кое-как отвлекает.
Итак, в 13.00 следующего после общения со Славуцким дня я неспешно бродил по пустому залу, пока не был остановлен молоденькой служащей магазина в разделе «Фантастика». Мысли мои, само собой, разумеется, кружили вокруг рассказанного не выносящим ездить в машинах эскулапом.
— Здравствуйте, ищете что-нибудь конкретное? Может быть вам подсказать? — изобразив на лице озабоченность, спросила она.
На девушке был полосатый свитер, джинсы и фирменный сине-белый галстук, завязанный на манер пионерского. Именно в такой униформе слонялись между полками и другие продавцы-консультанты, периодически приставая к покупателям.
Обычно на подобные вопросы я отвечаю: «Спасибо, нет» или: «Спасибо, справлюсь сам» и иду своей дорогой, но в этот раз что-то заставило меня остановиться и сказать:
— Меня интересуют путешествия во времени.
На девушку мой запрос подействовал странно: она аж рот раскрыла от удивления.
— Вы зна-а-а-аете, — протянула она, — путешествия во времени это, наверное…
— В «Фантастике»? — предположил я.
— В «Фантастике», безусловно, — сказала девушка так, будто разговаривала сама с собой, — но должно быть ещё что-то, может, в «Науке и технике», или… извините, а зачем это вам?
«Она, ведь совсем ещё девчонка, — подумал я, когда девушка подняла на меня свои полные раздумий серые глаза. — Должно быть, не поступила с первого раза в институт, и родители решили, что неплохо бы ей годик поработать, прежде чем попробовать ещё раз. А книжный магазин был выбран, чтобы не дай бог, не официанткой в ресторане и не в каком-нибудь поганом офисе в должности подай-принеси…»
— Что вы на меня так смотрите, я что-то не так сказала? — Девушка смотрела на меня также озабоченно, как и вначале. — Просто я подумала, зачем это вам?
