Владислав Кетат - Флорентийская голова (сборник)
Дома я первым делом ринулся в душ, а после плотно позавтракал. Так мне удалось ещё на одну ночь оттянуть момент развязки, что странным образом меня позабавило.
На работу я явился неестественно бодрым, и все коллеги это заметили. Одна сотрудница даже поинтересовалась, какие именно мультивитамины я принимаю. Я ответил, что принимаю я исключительно героин, причём струйно в вену, после чего от меня все отстали. Окинув коллег взглядом победителя, я принялся за работу.
Работа в то утро у меня неимоверно спорилась. До обеда я успел перелопатить столько документов, сколько раньше не смог бы разобрать за неделю. Коллеги решили, что я действительно употребляю тяжёлые наркотики, и с расспросами не лезли, только иногда косо посматривали в мою сторону.
Где-то в полдвенадцатого на моём столе запиликал телефон.
— Да, Силантьев, — сказал я бодро в трубку.
— Валентин Сергеевич? — спросил неизвестный мне женский голос.
— Он самый, с кем имею честь?
— Это Кси.
— Здравствуй.
— Вы стесняетесь сказать: «Здравствуй, Кси»?
— Здравствуй, Кси, — повторил я, убедившись сначала, что вокруг никого нет.
— Здрасьте. Я тут кое-что для вас нашла. Оказалось, у нас целый стеллаж в разделе «Фантастика» этому, м-м-м, вопросу посвящён: Вельтман, Уэллс, Хайнлайн, Муркок, Азимов и ещё этот, Нивен. Ещё есть статья в «Мирах науки», называется: «Путешествия во времени? Нет ничего проще!», но я вам честно скажу, там полный бред написан. Полёты со скоростью света, Эйнштейн какой-то, парадокс убитого дедушки… в общем, чушь собачья. Зато есть прикольное стихотворение. Вот послушайте:
«Шустрая мисс Антуанетт,
Носилась по свету быстрее, чем свет,
Ей в завтра хотелось попасть, да всё втуне:
Умчится теперь, прилетит накануне!»[28]
Классно, правда?
— Классно, — подтвердил я. — Сам почитаю. Что ещё?
— Ещё есть одна статья из журнала «Мужчина будущего», две страницы всего.
— Что, есть такой журнал?
— Выходит, что есть. Вы зайдёте сегодня, да? Когда, в час? Ой, не могу больше говорить, носатая идёт… ну, всё, пока, то есть, до свидания.
И в трубке послышались короткие гудки. Я представил себе Кси, которая, поспешно бросив трубку, изображает бурную деятельность, а носатая Лариса, мать её, Ивановна в высоких чёрных сапогах и со стеком в руке прохаживается вокруг.
Я зашёл в книжный магазин ровно в час, но Кси там не оказалось. Потратив пару минут на поиски, я решил обратиться за помощью.
— Ксения сегодня занимается приёмом товара, — сказала, стоявшая за стойкой, Лариса, мать её, Ивановна, — но она оставила для вас вот это. — И она со снисходительной улыбкой протянула мне довольно толстый, формата А4 журнал с накачанным парнем на обложке и тоненькую, похоже, напечатанную на туалетной бумаге брошюру.
Я взял в руки журнал, и тот немедленно раскрылся на цветной вкладке, с которой на меня посмотрел ещё один мясистый.
— Будете брать? — кривясь спросила Лариса, мать её, Ивановна.
— Возьму, раз пришёл, — ответил я, понимая, насколько глупо сейчас выгляжу.
— С вас триста тридцать рублей за всё, мужчина будущего.
Придя обратно на службу, я тут же открыл добытую в «Буквице» брошюру и прочитал аннотацию:
«…на самом деле, путешествовать во времени очень просто, надо только придать пространственно-временной структуре форму концентрической воронки. Перемещаясь по такой концентрической структуре, человек с каждым новым витком будет всё глубже погружаться в толщу прошедшего времени…»
Через полчаса я закрыл «Миры науки» и тихо выругался. В брошюре было целых четыре статьи, посвящённых интересующему меня вопросу, и все четыре (ох, и права была Кси) — полный бред. Точнее, сплошное прожектёрство при полном отсутствии здравого смысла.
Меня всегда покоряли такие статейки, где автор вначале предполагает возможным что-нибудь, мягко говоря, труднореализуемое, а потом красочно расписывает, как с помощью этого чего-нибудь устроить путешествие во времени, проще которого, если верить названию брошюры, нет ничего.
Вот, полюбуйтесь: «…для создания тоннельной машины времени необходимо построить пространственно-временной тоннель, соединяющий две далеко разнесённые в пространстве точки. После того, как тоннель будут построен, перемещение во времени станет легкодоступным…» Волшебно. Дело за малым — построить тоннель. Или вот ещё: «…перед тем, как отправлять в тоннель исследователя, его необходимо преобразовать в цифровой формат. На выходе из тоннеля исследователь обратным преобразованием возвращается в свой первоначальный вид». А вы у исследователя спросили, хочет ли он, чтобы его в цифровой формат преобразовывали? И, вообще, задумывались, КАК это сделать? Или: «…для локального искривления пространства нам понадобится небольшая чёрная дыра…»
Но не это разозлило меня, убивала собственная беспомощность. Вот он, я — путешественник во времени безо всяких пространственно-временных тоннелей и чёрных дыр, сижу на рабочем месте и совершенно не понимаю, что мне делать дальше. И ни одна учёная собака мне помочь не может, судя по тому, что я только что прочитал.
Я отправил «Миры науки» в «Шрёдер», предварительно раскрепив листы, а сам направился в сортир и стал там изучать журнал «Мужчина будущего», который оказался иллюстрированным пособием по наращиванию мышечной массы на разных участках мужского тела.
Нужная мне статья под названием «Работа — от слова „раб“» была любезно заложена цветным листочком, на котором детским почерком было написано: «Это оно?» Я поудобнее устроился на унитазе и углубился в чтение.
Написанную довольно живым языком статью я пробежал быстро. Потом ещё раз. Собственно, к интересующему меня вопросу можно было отнести только последние полстраницы, да и то с огромной натяжкой, всё же остальное относилось к так называемому дауншифтингу. Эти полстраницы я и перечитал раз, наверное, двадцать, пока до меня не дошло, что ровным счётом ничего из того, о чём там говорилось, я не могу применить к себе, хотя сама идея показалась мне весьма здравой. А было там вот что:
…Победить время пробовали многие, но не у всех получалось. Чаще всего над этим вопросом начинают задумываться те, кому за тридцать, когда кончается молодость. Для нашего, советского, человека она заканчивается, когда он начинает работать летом. Имеется в виду не просто переход от студенческой вольницы к восьмичасовому рабочему дню, а сдвиг в сознании, порождаемый необходимостью тратить жалкие наши чуть тёплые месяцы на дядю. Отсюда следует, что оставаться молодым можно, проводя все три (или хотя бы два) летних месяца где-нибудь на юге, где по-настоящему тепло. Это — первое и самое главное условие обретения молодости. Идеальным вариантом, разумеется, является не работать вообще. Этот вариант был описан выше, и, поэтому, мы его здесь не рассматриваем.
Второе условие: как ни грустно звучит, но это — лишний вес. Молодость и живот несовместимы. Нельзя быть одновременно молодым и толстым, по моему глубокому убеждению, жирдяи вообще рождаются стариками.
Ну, и третье: молодой человек должен быть всегда влюблён, и желательно в молодую красивую девушку. Без этого — никак, но прошу вас, поосторожнее, любовь — очень сильное средство от старости, и его передозировка сможет привести к печальным последствиям.
Так что, други, отдыхайте летом, сбрасывайте вес и влюбляйтесь в молодых девиц. И будет вам молодость!
Я аккуратно, чтобы не услышали из соседней кабинки, вырвал страницы со статьёй, положил журнал на сливной бачок и проследовал на рабочее место.
Кси позвонила часа через полтора.
— Здрасьте, — сказала она, — почитали?
— Привет, почитал, — ответил я.
— И как?
— Ты была права, чушь собачья и ерунда при том.
— Ну, извиняйте, чем богаты…
— Ничего, спасибо за хлопоты. Я только не понял, зачем ты мне этот журнал подсунула?
В трубке повисло непродолжительное молчание.
— Я подумала, может, вы захотите применить на практике приведённые там советы.
— Какие советы?
— Ну, там, в самом конце.
Я достал из кармана сложенный вчетверо лист, развернул его на столе и вслух прочитал:
— Влюбляйтесь в молодых девиц. И будет вам молодость!
Такого поворота событий я не ожидал, поэтому тоже закатил мхатовскую паузу.
— Алё, Валентин Сергеевич, вы ещё здесь? — не дожидаясь её окончания, спросила Кси.
— Я-то здесь, — сказал я, — а вот где ты. Ты хоть представляешь, сколько мне лет?
— Под сорок, наверное.
— Спасибо, тридцать четыре. А тебе, восемнадцать-то есть?
— Спасибо, мне через месяц уже девятнадцать.
— Вот видишь, уже большая, понимать должна, — сказал я, а сам подумал: «Тебе уже восемнадцать, мне ещё тридцать семь».
