Яна Ясинская - Голодные игры: Из пепла (СИ)
- Что это ты делаешь? – с лёгким недоумением интересуется он.
От неожиданности я подскакиваю. Торопливо опускаю рубашку на живот.
- Напугал! Ты же уже ушёл!
- Я вернулся, - показывает на масляное пятно на футболке, - переодеться хочу. Футболку заляпал. Так я не понял, что ты делала со своим животом?
- Рассматривала, не потолстела ли от булочек! – ворчу я, параллельно доставая Питу чистую футболку. – На, держи.
Кидаю футболку мужу. Тот снимает грязную, бросает на кресло. Потом постираю.
Невольно любуюсь рельефным телом Пита. Зазёвываюсь на этом деле. Муж перехватывает мой взгляд. Хитро улыбается. В результате свежевыпеченный хлеб поступает в магазины на час позже, а я, даже если и не была до этого момента беременной, то сейчас уже залетела наверняка.
***
И вот я опять сижу на кухне, задумчиво жую новую партию сырных булочек (Пит только что специально для меня напёк ещё кучу) и размышляю на тему, сказать о своих подозрениях мужу относительно ребёнка или пока рано и надо ещё подождать? Чтобы быть уверенной уже наверняка.
Подождать я решила недели две.
***
Бедный Пит! Похоже, он в полной растерянности.
Вот уже две недели подряд моё настроение меняется, как флюгер.То я рыдаю от умиления при виде красивого пирожного, то смеюсь невпопад над собственной глупой шуткой, то ни с того ни с сего дико обижаюсь на Пита за то, что он не поцеловал меня в третий раз перед уходом на работу. То с возмущением гоняю гусей Хэймитча, которые опять залезли в мой огород, а затем, словно сорвавшись с цепи, ору на обескураженного ментора, который от моего ора даже заметно трезвеет. Вдоволь наоравшись на всякий случай рыдаю на груди у всё того же опешившего Хэймитча. Что будет с моей не на шутку расшатавшейся нервной системой к зиме, когда придёт пора рожать, я даже подумать боюсь!
Кстати, Пит пока о «рожать» ничего не знает.
Однажды вечером захожу на кухню, и застаю Хэймитча и Пита за «военным советом» насчёт меня. Они не замечают, что я стою возле приоткрытой двери, так что я имею прекрасную возможность с наглым видом подслушать их разговор.
- Пит, уйми свою жену! Иначе она меня до психушки доведёт! – жалуется на меня ябеда-Хэймитч, - она вчера моего гусака пристрелить обещала! Нет! Ты представляешь, до чего дошло?! Совсем страх потеряла! Есть что выпить?
- Есть.
Пит достаёт настойку. Наливает две рюмки. С учётом того, что муж у меня практически не пьёт, это значит только одно – за последние две недели я умудрилась довести до ручки даже моего архи-спокойного и выдержанного Пита.
- Что происходит с Китнисс?
- Сам бы хотел знать! – не на шутку обеспокоенный Пит задумчиво смотрит на бутылку. – Я порой просто не узнаю Китнисс. Она так эмоционально на всё стала реагировать.
От жалости к себе у меня трясутся губы. Ещё бы он меня не узнавал! Да я сама себя из-за этих не на шутку разбушевавшихся гормонов не узнаю. А виноват в этом, между прочем, исключительно сам Пит!
Да… Похоже, всё-таки Хэймитч в чём-то прав. Такими темпами мне точно дорога в психушку заказана. Что до бедного Пита…
Тут я внезапно начинаю, ни с того ни с сего, злиться на мужа.
И никакой он не бедный! Умудрился практически с первой попытки сделать мне ребёнка! Так что ничего! Пускай, пускай тоже мучается! В конце концов, почему я одна должна «страдать», вынашивая нашего малыша?! Меня ведь, помимо эмоционального «зашкаливания» последние дни ещё и жутко мутит по утрам! К тому же теперь всё время дико хочется спать.
В том, что я беременна, у меня уже почти не остаётся сомнений. Месячных нет три недели. Надо бы для верности, конечно, сходить к врачу, и провериться. Но я трушу. Никогда не общалась с врачом на такие темы. Да что там с врачом! Я собственному мужу-то не знаю, как сказать, что он скоро станет папой.
- Может, просто подождать, пока вырастет живот? – мелькает предательски трусливая мысль. – Тогда Питу точно ничего рассказывать не придётся, сам всё поймёт.
А что? Мне нравится эта идея! Представляю лицо обескураженного Пита, который с недоумением смотрит на мой огромный живот. Это даже забавно.
Захожу на кухню.
- Привет, детка, - одаривает меня любопытным взглядом Хэймитч. – Что-то ты паршиво сегодня выглядишь. Бледно-зелёная какая то.
- На себя посмотри! – огрызаюсь я. – Со мной всё в абсолютно полном порядке!
Делаю шаг к Питу, и тут перед моими глазами всё плывёт.
Уже через пару секунд я как подкошенная бухаюсь на пол. Точнее – на руки перепуганного мужа, который в самый последний момент всё же успевает меня подхватить.
- Китнисс! Китнисс! – откуда-то издалека до меня ещё доносится встревоженный голос Пита, но с каждой секундой он становится всё тише и тише.
Я окончательно отключаюсь.
========== 9. Новость ==========
Я прихожу в себя уже лёжа на нашей кровати. Рядом сидит перепуганный Пит, гладит меня по голове.
- Китнисс, любимая, как ты?
- Жива. Вроде.
Ничего более умного в качестве ответа мне на ум не приходит.
- Как же ты меня напугала, - Пит целует мою бледную ладонь. – Я отправил Хэймитча за врачом. Доктор Роуз скоро приедет.
- Не надо никакого врача! – с испугу резко сажусь на кровать и тут же понимаю, что зря это сделала – голова вновь идёт кругом.
Медленно приземляюсь обратно на подушку. Так-то лучше.
- Извини, Китнисс, но я настаиваю, чтобы доктор тебя осмотрела, - хмурится Пит. – Я же вижу, что с тобой последнее время происходит что-то странное. Вчера утром тебя рвало. Может, это отравление или какая инфекция?
- Не надо никакого врача, - упрямо повторяю я.
- Китнисс, это не обсуждается!
Вот послал же Бог мне такого упрямого мужа!
- Ты же помнишь, какие осложнения в прошлый раз дал грипп. Я должен быть уверен, что ты не подхватила никакую инфекцию.
- Ещё как «подхватила», - ворчу про себя я, - сам же и «заразил».
Испытующе смотрю на мужа. У меня есть не так много времени до приезда доктора, чтобы, либо сказать ему новость о ребёнке самой, либо… это сделает врач.
В душе у меня всё же ещё остаётся крошечная толика сомнения: а вдруг, я всё-таки не беременна? Что, если это всего-навсего банальная задержка на фоне моего нестабильного эмоционального состояния, точнее - слишком большого желания иметь ребёнка? Мне так не хочется разочаровывать Пита. Но сказать про мои подозрения насчёт беременности по любому надо. Иначе он всё равно узнает об этом от доктора. Мне почему-то кажется, что это будет не совсем правильно.
- Пит, мне не нужен никакой врач. Мне кажется… Точнее, я почти уверена, что знаю, что со мной.
- Китнисс, прости, но пусть тебя лучше всё-таки осмотрит доктор. Если это инфекция, то…
- Это не инфекция. Это… ты, - краснея, бормочу я.
- Что я? – Пит с недоумением смотрит на меня.
- Это ты меня «заразил».
Пит явно в растерянности.
- Я не понимаю, Китнисс… О чём ты сейчас говоришь?
Собираюсь с духом, затем выдаю на одном дыхании.
- Я перестала пить отвар багряницы.
До Пита не сразу доходит смысл моих слов.
- Давно? – настороженно интересуется он, словно боясь услышать ответ.
Интересно, он будет на меня орать или нет? Собираюсь с духом…
- Почти два месяца назад. С твоего Дня рождения.
Осторожно смотрю на реакцию Пита. Мне кажется, моему мужу сейчас просто не хватит воздуха. До него медленно, но верно доходит, о чём я пытаюсь ему сказать.
- И…? – словно боясь спугнуть меня, не отваживаясь поверить в происходящее, осторожно спрашивает Пит.
И тут меня прорывает. Я реву, параллельно взахлёб выдавая опешившему мужу целую тираду своих переживаний. Всё, что у меня накопилось за эти два месяца на душе, и о чём я всё это время не решалась ему сказать.
- И теперь я целыми днями хочу спать! Я веду себя как ненормальная, потому что не могу контролировать свои эмоции. И ты меня, наверняка разлюбишь, потому что не сможешь жить под одной крышей с такой сумасшедшей, как я. Да ещё к тому же с толстой сумасшедшей! Потому что я теперь всё время хочу есть. Я даже сейчас хочу сырную булочку! Вот! А когда поем, меня тошнит. Особенно по утрам. А ещё… ещё ты сказал, что категорически не хочешь иметь от меня детей… А у меня задержка три недели, - тут я уже откровенно рыдаю, исходясь от жалости к себе.
