Яна Ясинская - Голодные игры: Из пепла (СИ)
- Да, - неуклюже лепечу я.
Когда Пит в таком состоянии, с ним лучше не спорить, а то чего доброго, и в правду, реализует свою угрозу. С него станется.
Остаток ночи, Пит в прямом смысле демонстрирует мне, что будет, если я ослушаюсь его - не даёт спать до самого утра.
========== 6. Ложка к обеду ==========
С нашего последнего разговора с Питом о детях прошло уже несколько лет. Однако, независимо от этого, мне всё ещё периодически сняться кошмары, в которых дети моего мужа каждый раз оказываются в опасности. Я кричу по ночам. Пит, как обычно, успокаивает меня.
Я в очередной раз убеждаюсь, что была права в своём нежелании заводить детей, когда одной зимой в нашем Дистрикте начинает бушевать нешуточная эпидемия гриппа. Новая мутированная форма этого заболевания подкосила многих. В том числе и Хэймитча. Мы с Питом сразу хотели забрать его к себе, чтобы было проще ухаживать за ним. Но наш вредный упрямый ментор наотрез отказался куда-либо переезжать, заявив при этом, что лучше сдохнет у себя в кровати. Мы с Питом уже всерьёз вознамерились сами перебраться к нему в дом, но тут нам пришла помощь, откуда не ждали. По делам в Дистрикт приехала Эффи. Поскольку по старой привычке она каждый раз останавливается у Хэймитча, то и заботу о нём Эффи взяла на себя. Нам с Питом досталась лишь роль помощников. Я раньше и не подозревала, что Эффи может быть замечательной сиделкой. Только у неё хватает терпения и выдержки на причуды больного капризного Хэймитча. Я бы, например, уже давно бы его послала.
Но Хэймитч взрослый. Это полбеды. Его организм, несмотря на пропитость, всё же смог побороть грипп. Сложнее всего это же мутированное заболевание переносили дети. В ту зиму из-за этого гриппа в Дистрикте-12 умерло сразу трое малышей, в том числе и младший новорожденный сынишка Айлин.
Я рыдала неделю.
Бедный Пит! Он не знал, что со мной делать – я никак не могла успокоиться. Одна лишь мысль, что маленький ребёнок, которого холишь и лелеешь, над которым трясёшься, может взять и вот так погибнуть от какого-то гриппа, просто не укладывается у меня ни в голове, ни в сердце. Всё это лишний раз подтверждает мою правоту в решении никогда не иметь детей.
Ситуация с эпидемией становится настолько серьёзной, что к нам в Дистрикт из Капитолия присылают бригаду врачей. Какого же моё удивление, когда среди них я узнаю… маму.
Почти четырнадцать лет.
Именно столько я не видела свою мать. Безусловно, мы периодически разговариваем с ней по телефону. Но разве можно сравнить телефонный разговор с «живым» общением?
Я узнаю её не сразу. Мама заметно постарела, осунулась. О Господи! Сколько же у неё седых волос! А ведь ей всего немногим больше пятидесяти. Она подходит ко мне, обнимает.
- Здравствуй, дочка.
А я стою и тупо молчу.
Она даже не позвонила! Не предупредила, что приедет! Действительно, кто я такая, чтобы сообщать мне об этом!
Я в ужасе осознаю, как много обиды за эти годы накопилось в моей душе на мать. Она смогла приехать в родной Дистрикт, где всё ей напоминает о папе и Прим, ради спасения чужих незнакомых ей людей, но при этом она не захотела этого сделать, когда спасать нужно было собственного ребёнка – меня!
Да, рядом со мной были Пит, Хэймитч, Сальная Сэй, Эффи и даже Гейл.
Кто угодно, но только не моя родная мать.
Вместо того чтобы сказать «Здравствуй, мама» и обнять её, я молча разворачиваюсь и ухожу из переполненного пациентами госпиталя, где помогаю в качестве добровольца. Мама растерянно смотрит мне в след. По-своему мне даже жаль её, но у меня нет сил лицемерить и лгать матери, что я рада её видеть.
Нет.
Не рада.
Потому что хороша ложка к обеду, а не четырнадцать лет спустя него.
***
Пит привозит маму к нам домой вечером. Заносит чемодан в её старую комнату. Он сам подготовил там всё, когда узнал о приезде тёщи. Это Пит настоял, чтобы мама пожила с нами, пока будет находиться в Дистрикте-12.
Легко сказать «пожила»! А что делать мне? Как находиться с ней в одном доме? Если я даже не могу смотреть ей в глаза, т.к. боюсь сорваться и сказать матери всё, что я о ней думаю. Причём думаю, с одиннадцатилетнего возраста, когда она после смерти отца, вместо того, чтобы заботиться о нас с Прим, ушла в себя, оставив нас – двоих маленьких детей на произвол судьбы.
- Ты так меня и не простила? – голос матери заставляет меня оторваться от созерцания огня в камине.
- Нет. И не уверена, что смогу простить.
- Я сильно подвела тебя.
- Да. Чересчур, - честно признаю я.
- Китнисс, я… Я, правда, не могла приехать сюда раньше. Здесь всё напоминает о них. Даже сейчас…
Я поворачиваюсь к матери, с вызовом смотрю ей в глаза.
- А обо мне тебе что-нибудь напоминает? Или мне тоже надо умереть, чтобы ты заметила, что я когда-то была жива.?!
Мама меняется в лице. Мои слова производят эффект пощечины.
- Ты несправедлива ко мне.
- Я лишь говорю то, что чувствую.
- Мне казалось, за это годы у нас с тобой наладились отношения.
- По телефону? – невесело смеюсь я. – Мне тоже так казалось, пока я не увидела тебя здесь.
-Ты сильная. Я всегда считала, что ты прекрасно справишься и без меня. Что я тебе не нужна.
- Ты ошибалась. Ребёнку всегда нужна мать.
Я выхожу из гостиной, оставив маму в глубокой задумчивости.
- Зачем ты с ней так? – Пит помогает мне вдеть ватное одеяло в свежий пододеяльник.
- Как «так»?
- Держишь на расстоянии.
- Что ты мне прикажешь делать? Лгать ей, что простила? Что ничуть не обижаюсь? Извини, но я не могу пересилить себя.
- Китнисс, - мягко напоминает мне Пит, - она всё же твоя мать.
- И от этого мне только хуже! - не выдерживаю, срываюсь я. – Прости, но я никогда не смогу понять женщину, которая, по сути, бросила своего ребёнка!
В изнеможении сажусь на кровать. Откладываю одеяло в сторону.
- Честно… Я думала, что обида на маму прошла, но нет… С годами она стала только сильнее.
Пит садится рядом, обнимает меня.
– Когда погиб папа, мы с Прим чуть не умерли от голода, и всё только потому, что она поставила свою боль превыше нашей. Если бы ты в тот дождливый день не подарил мне те две булки хлеба, меня сейчас бы точно не было в живых. А когда не стало и Прим… Мама напрочь забыла, что я-то ещё жива! И что она нужна живой мне! Понимаешь?
- Понимаю, - шепчем Пит, нежно прижимая к себе.
- Для меня это так дико, - я перехожу на шепот. – Я просто не понимаю, как такое вообще возможно! Разве для матери есть в жизни что-то важнее её ребёнка?
Пит слегка отстраняется, задумчиво смотрит на меня.
- Знаешь, из тебя бы получилась замечательная мама, - тихо с грустной улыбкой произносит он и целует меня в лоб.
========== 7. Отвар багряницы ==========
Мама живёт с нами уже вторую неделю. За это время в наших с ней отношениях наметился заметный прогресс. По крайней мере, мы стали вновь нормально разговаривать. Хотя, признаться, общение с мамой мне даётся с трудом. Злость и обида на неё так до конца и не исчезает.
- Почему ты не родишь Питу ребёнка? - однажды вечером спрашивает меня мама. – Мне кажется, из моего зятя бы получился великолепный отец.
Только этого мне и не хватало! Чтобы мама вмешивалась в мою личную жизнь! – возмущаюсь про себя я.
Вслух отвечаю:
- Возможно. Но, боюсь, из меня бы вышла никудышная мать.
- Неправда. Ты всегда была для Прим куда лучшей матерью, чем я.
Поднимаю на маму удивлённый взгляд.
- Причём здесь моя сестра?
Мать подходит к окну. По ней заметно, что этот разговор даётся ей нелегко.
- Я всё понимаю, Китнисс. И ты права... Ты имеешь полное право быть в обиде на меня. Я заслужила это. После смерти вашего отца я настолько ушла в свою боль, что напрочь забыла про вашу. Как мать я, мягко говоря, оказалась не на высоте. Без тебя бы ни я, ни Прим просто бы не выжили.
На пару минут в комнате зависает напряженная тишина.
- Не повторяй моих ошибок, Китнисс, - тихо говорит мама. – Не замыкайся в своей боли и в своих страхах. Не превращайся в меня.
