Илья Крымов - Маска
Чтобы оказаться подальше от территорий подконтрольных городу-государству Талогар, которые, это нельзя было не отметить, превосходили размерами многие государства мира под Луной, мы были вынуждены сделать немалый крюк и пробороздить вечную ночь над землями Охшаора, Вхагона, Лаагафа и Сеоппа, дабы приблизиться к центру мира в Темноте с условного юго-востока. Нигде нам не чинили препятствий, не задерживали и не спрашивали, кто мы такие и куда летим — замысловатый герб Оборотной Империи служил универсальным пропуском, так как она вела торговые дела со всеми правителями сего мироздания и имела авторитет.
Центром мира в Темноте являлся континент, не такой большой, как некоторые прочие, но и не столь малый, чтобы именоваться просто островом. Необитаемая чёрная пустошь, на которой ничто не росло и не жило, ибо именно на этом континенте, в центре мироздания, разверзалась пропасть, окаймлённая горами-клыками и ведшая вглубь, в саму Темноту.
Цойдагант не смог подлететь непосредственно к разлому, зверь слишком боялся того, что было там и никакие усилия погонщика не заставили его проделать остаток пути. Вместо этого на склон одной из гор был высажен экспедиционный отряд, набранный из разномастных демонов Темноты, служивших Аволику, его самого и нас с Себастиной.
То восхождение осталось в памяти лишь как один смазанный и долгий путь вверх по крутым тропам и отвесным каменным стенам, проделанный в полном молчании и во мраке, разгоняемом немногочисленными фонарями. Я сбился со счёта привалам для сна и пищи, после которых приходилось продолжать путь. Не было ни снега, ни пронизывающего ветра, и как бы высоко мы ни поднимались, атмосфера не разряжалась.
Аволик, ведший отряд, будто не замечал, что постепенно, ряды его слуг тают. То один, то другой демон исчезал с глаз, и чем выше мы забирались, тем чаще отродья Темноты растворялись во мраке.
— Тут нечему удивляться и не на что злиться, — ответил оборотник, когда я обратил его внимание на дезертирство демонов, — скоро нас останется всего трое, митан, а остальные вернутся к цойдаганту.
— Разве они не должны следовать за вами всюду и подчиняться беспрекословно?
— Сей случай исключителен. Мы идём на встречу с той, что породила весь демонический род, на встречу с богиней. Согласитесь, тан л'Мориа, немногие верующие искренне жаждут столкнуться лицом к лицу со своими божествами. Особенно с такими жестокими как Темнота.
После этого я стал внимательнее приглядываться к Себастине и искать в ней признаки зарождающегося страха перед грядущим. Она пришла ко мне из Темноты, и, являясь частью меня, в равной степени была и частью Тёмной Матери.
В конце концов, демоны исчезли окончательно и последний отрезок пути мы проделали втроём.
Вершина горы нависала над бездонной пропастью, а по сторонам от неё вздымались горы-двойники, образуя цепь, похожую на огромную зубастую челюсть. Оборотник, шедший впереди во время всего пути, не изменил этой привычке и под самый конец. Он первым достиг обрыва и встал на самом его кончике, чтобы взглянуть вниз.
— Она знает, что мы здесь и скоро появится. Тан л'Мориа, пожалуйста, займите моё место.
Эдвард Д. Аволик отошёл, позволив мне встать над пропастью.
— Если не хотите, можете не смотреть вниз.
Но я уже посмотрел. И удивился тому, что не сошёл с ума мгновенно. Мимолётного взгляда хватило на то чтобы понять — все, что было прежде, и всё, что я мог бы вообразить в самых худших кошмарах, не шло ни в какое сравнение с тем, что поднималось снизу дабы увидеть меня.
Она зацепилась за край пропасти и горы стали крошиться от её прикосновения. Она возвысилась до небес и склонилась над жалкими искорками жизни, что с ужасом ждали её внимания. Она обратила к ним взгляд тысяч пылающих очей и разверзла спою пасть, но мир, что был сотворён ею и ею же являлся, остался нем.
— Отведи свой взор, дитя, или погибнешь. — Чужой голос Себастины пророкотал совсем рядом, и могучие руки развернули меня спиной к Темноте. Но и лицом к Темноте. — Утри кровавые слёзы.
Она протянула мне батистовый платок, изъятый из моего же кармана и аккуратно, даже с нежностью, вытерла струйки крови с моих щёк.
— Бриан, мой мальчик, мой драгоценный ключ, мои драгоценные врата. Как долго я ждала возможности увидеть тебя.
Себастина улыбнулась, склонила голову чуть набок и медленно погладила меня по плечам.
— Чего ты хочешь от меня?
— Всё просто. Ты лишь должен исполнить мою волю.
Поцелуй был внезапным, жестоким, навязанным стальной хваткой дракулины, но всё растворилось во взрыве, что расколол мою сущность шквалами испепеляющих видений.
— Она перевернула весь мой мир, что слишком часто случается в последнее время.
— Если я правильно понял, она желает, чтобы вы, тан л'Мориа, помогли ей проникнуть в мир под Луной.
— Вы неправильно поняли, господин Аволик. Темнота не высказала желание и не приказала, она довела до моего сведения, что я открою ей путь в мой мир. Для неё это уже свершившийся факт.
И в отличие от талогарского посла, я не могу просто всадить кинжал ей в череп.
— Экая оказия…
— Это вы о чём?
— Размышляю о несовершенстве мира, господин Аволик.
Он профессионально понимающе улыбнулся и немедленно перешёл к делу.
— Полагаю, теперь можно поговорить и о нашей с вами сделке, митан.
— Правда? Я всё ещё не знаю, чего хочу…
— Будем откровенный. Вы сказали, что ваш мир перевернулся, но как это повлияло на ваши цели? Вы отказались от прежних стремлений? Вы решили бросить своё дело?
— Нет.
— Вы всё ещё слуга Мескии?
— Да.
— Чего и следовало ожидать от тана л'Мориа, о котором я так наслышан. Теперь вы знаете, что не только крутой вираж истории ожидает ваше мироздание в скором будущем, но и голодная Темнота. Теперь вы имеете знание о множестве вселенных, раскиданных в великой Пустоте и ваши амбиции тэнкриса наверняка стремятся достигнуть новый горизонт перспектив.
— Не говорите со мной так…
— Как тэнкрисы привыкли говорить с прочими, менее высокородными обитателями их мира? Больше не буду. Заключим предварительную сделку на гибких условиях, без применения моего Великого Дарования. Вы не знаете, чего хотите, я же могу лишь догадываться об этом. Однако я точно знаю, что нужно мне и почти уверен, что рано или поздно это что-то окажется в ваших руках. Тогда я приду к вам и протяну руку, дабы выменять это что-то на то, что будет нужно вам. К тому времени вы, несомненно, определитесь с выбором.
— Разрешите поинтересоваться, в чём же вы так нуждаетесь?
— В сердце бога, — ответил он, наполняя мой тумблер.
Потребовалось время чтобы хоть как-то осмыслить услышанное.
— Сердце бога. Мы говорим об Акаре?
— Нет, конечно. Даже если бы вы нашли нужный булыжник среди тех, что раскиданы по миру под Луной, я бы не на него не позарился. Во многих мирах есть каменные породы, способные блокировать ток магической энергии, Саров, Каторамал, Валемар, Имприя, тысячи их. Мне же необходимо сердце бога времени.
— Ага. Времени. Понятно, — невпопад ответил я, хотя в голове вспыхнули слова: "На юге пробудился Дракон Времени".
— Я искал возможности заполучить сердце такого существа очень, очень долго. Обратите внимание на этот экспонат в углу, вас не интересовало, что это?
— Металлический скелет, — ответил я, не глядя в ту сторону.
— Металлический, — Аволик качнул головой и улыбнулся, — смешно до слёз. Материал, из которого он изготовлен, есть ни что иное как мощи богов времени. Тысячи сложных сделок назад я подрядился изготовить этого… скелета. У него есть имя — Кселорат Хронон, и технология, по которой его изготавливали, древнее самой вечности, она восходит ко временам Первого мира. Отыскать достаточное количество нужного материала, а потом — и мастера, способного сделать дело, было сущей мукой. В частности ещё и потому, что Эниторико Скуамо не захотел иметь со мной дела, а Эльлазар заломил непомерную цену. Он пожелал получить целый мир для своего господина… Но зачем я надоедаю вам этими причитаниями? Суть в том, что мои муки почти окончены. Всё, что мне нужно для завершения Кселората Хронона, это источник его силы, сердце бога времени, после обретения которого, я, наконец, смогу обрести и покой.
— И именно мне предстоит раздобыть для вас этот артефакт?
— Есть какие-нибудь мысли о том, как мне это сделать?
— Никаких. Однако я уверен, что шанс вам представится, а уж.
Связь между мирами под Луной и в Темноте имела причудливую природу, понимая которую, мироходец — именно так Аволик называл тех, кто перемещался между мирами не по воле случая, а сознательно — мог извлечь огромную пользу. Время было связано с пространством и наоборот, то есть, двигаясь в нужном направлении пространства, мироходец перемещался и во времени в будущее, либо в прошлое. Но краеугольным камнем этого хаоса высшей физики являлась прослойка между мирами, известная как Внешние Пустоши. Для того чтобы мы вернулись именно туда, куда надо и тогда, когда надо, необходимо было совершить обратный переход в том же месте, в котором произошёл выход. Говоря понятным языком, нам пришлось лететь обратно во владения Башэна, где мы с Себастиной ступили в мир в Темноте.
