Илья Крымов - Маска
— Это вы организовали наше с Себастиной попадание во Внешние Пустоши.
Скупой кивок.
— Как?
— Секрет фирмы.
— И сейчас мы двигаемся на встречу с Тёмной Матерью?
— В вашем случае — с Тёмной Мачехой. Именно. Ну, вообще-то, сейчас нам приходится держать курс не прямиком к ней, а на условный юг, к территориям Охшаора и Вхагона…
— Подальше от земель Талогара. Я изучал географию мира в Темноте.
— Похвально. Тогда вы знаете, что, несмотря на непревзойдённые скоростные характеристики цойдаганта, путь предстоит долгий.
— Мы летим к центру мира.
— Где она будет ждать вас.
— Для чего?
— Мне неизвестно. Но в условиях договора ясно сказано, что ваша жизнь вне опасности, она не причинит вам вреда и отпустит.
— Думаете, Темнота будет признавать какие-то там договоры?
— Не "какие-то там", — неожиданно жёстко ответил Эдвард Д. Аволик, — а нерушимые. Вы, тан л'Мориа, обитатель одного мира, и вам простительно не знать, что такое Оборотная Империя и как она ведёт дела. В частности, вам простительно не знать, что титул Великого Оборотника подразумевает… да, подразумевает. Посмотрите на мои кисти, что вы видите?
— А что я должен…
Они засветились изнутри. Его руки озарились внутренним светом и на внешних сторонах кистей проступили золотыми линиями знаки, в которых удалось узнать схематическое изображение бумажного листа на правой руке и письменного пера — на левой.
— Диглораменсур, или Великий дар Нерушимого договора. Всякий кто заключает со мной сделку, будет обязан исполнить её положения вплоть до последней запятой. Всякий, любое существо, любая сущность любого порядка. Неважно, кто он, земляной червь или демиург целого мира, заключив договор со мной, он не сможет его не исполнить.
Золотые символы погасли, а Аволик взял стакан и с умиротворённым видом отпил султа.
— Она хочет встретиться с вами, я это обеспечу. Но потом она вас отпустит живого и невредимого. Это гарантирую я и вся Оборотная Империя.
— А потом? — спокойно поинтересовался я. — Что будет потом?
— Потом вы будете точно знать, чего хотите и мы заключим сделку.
— А сейчас я этого не знаю?
— Даже я не знаю, митан, но я догадываюсь.
— И что же это? Бессмертие? Собственный мир?
— Нет и нет. Это даже не встреча с почившими родственниками, хотя я рассматривал такой вариант.
Приятный жар напитка в животе будто погас под ударом ледяного вихря, холод пробрал меня всего, ударил по кишкам, заставил захрустеть кости. Это ощущение продлилось миг, но всё равно показалось вечностью.
— Вы можете устроить мне встречу…
— Да.
— И…
— Да, с обоими сразу.
— Но они…
— Да. Но я могу. Хотя, не думаю, что вы попросите об этом. Потерпите, тан л'Мориа, всё вскоре станет на свои места и я… я наконец-то смогу завершить одну очень старую, но очень важную сделку. С вашей помощью.
Его глаза скользнули в сторону и задержались на металлическом скелете в стеклянном футляре.
В комнату проник громадный лакей, встречавший нас по прибытии.
— Погоня, хозяи.
— Их много?
— Три арлия с всадниками. Но позади нагоняет рифитрон с абордажной командой.
— Отобьёмся, пусть Норай делает своё дело. И прикати сюда прибор, хочу посмотреть.
— Всенепременно, хозяин. — Чудовище неслышно удалилось.
— Я предполагал, что в посольском дворце Талогара быстро узнают о смерти посла и вышлют за нами всадников, но тревожиться не о чём.
— Вы знали, что я убью ди'Кариа?
— Предполагал, — уточнил он. — У вас куда более крутой нрав, чем вы стремитесь показать, митан, а в последнее время он становится всё круче.
— Вы и об этом знаете.
— Чтобы хорошо торговать, надо понимать своих клиентов.
Лакей вернулся, осторожно катя перед собой нечто похожее на столик вроде тех, на которых в ресторанах официанты подвозят особенно большие блюда.
В последний раз скрипнув колёсиками, столик остановился перед нами, и предмет, одиноко стоявший на лакированной столешнице, издал мелодичный звон. Он походил на большой закрытый бутон лотоса, откованный из серого металла с искусной, но бессмысленной чеканкой по всей поверхности. Лепестки дрогнули, вновь зазвенели и медленно разошлись, а изнутри взвился сноп ярких пурпурных искр. Прямо на глазах искры соединились, воссоздав над бутоном образ цойдаганта. Размеры были крохотными, и даже дворец, расположенный на спине летучего исполина, не впечатлял. К тому же, создавалось видение, будто он не летел, а парил на месте, мерно шевеля плавниками и хвостом. Но иллюзия эта дрогнула, когда извне в пространство проникли три юркие мелкие твари, три крохотных червячка, при ближайшем рассмотрении, напомнивших мурен. Сходство усилилось, когда Аволик просунул внутрь световой картины руку и лёгким шевелением пальцев увеличил одну из тварей так, что стала хорошо видна уродливая морда, покрытая панцирем, и двое всадников за ней. Первым был тэнкрис, который правил "муреной", а вторым — его дракулина с длинным копьём.
— Талогарские арлиевые всадники. Догнали и теперь будут загонять.
— Мне казалось, что никто в этом мире не летает быстрее цойдаганта.
— Так и есть. Но только по прямой и только на полной скорости. Наш транспорт крайне медленно набирает и сбрасывает эту самую скорость, а уж маневрирует он просто отвратительно. К сожалению, пока мы не полностью разогнались, нас можно хорошо поцарапать. Но, повторюсь, причин для беспокойства нет.
— Абсолютно не беспокоюсь, — заверил я.
Оборотник вернул картину к прежнему масштабу и вовремя — действо началось. Кружа вокруг огромной туши цойдаганта, всадник принялись метать в неё молнии при помощи копий. Когда они достигали цели, стены помещения вздрагивали, а откуда-то снизу доносился низкий рокочущий стон. Несколько раз Ахолкум предпринимал попытки подняться выше, но враги принимались атаковать его сверху, и приходилось вновь снижаться.
— У них есть предел высоты. Если мы уйдём вверх, они не смогут последовать за нами.
— Ну что вы, митан, этот зверь — не дирижабль, а в этом мире действуют иные законы физики. Просто мы выглядим эдакой беззащитной прогулочной яхтой, и мой погонщик хочет заставить их думать, что мы стремимся наверх, когда на самом деле мы хотим, чтобы наверху были они. Вот для этого.
В животе поселилось неприятное чувство, когда Ахолкум вдруг стал резко снижаться. Одновременно вершины некоторых башенок дворца на его спине раскрылись, выпуская наружу нечто вроде огромных ромбовидных кристаллов. Один залп ветвистых молний испепелил сразу двоих арлий и оставшийся в одиночестве всадник развернул своего зверя, быстро уходя вниз.
— Вот и всё. Мы успеем набрать нужную скорость и войти во владения Охшаора прежде чем на нас набросится талогарский рифитрон. Эти твари крайне подвижный и быстры, но на прямых дистанциях, как вы понимаете, им с нами не тягаться.
Перед глазами всплыл смутный образ огромного спрута, способного изрядно потрепать кого угодно.
— Это очень хорошо.
Покои, которые приготовили для нас в летающем дворце, не оскорбили бы даже Императора. Всё было обставлено вполне привычно для обитателя мира под Луной, не чуравшегося помпезной роскоши и всестороннего удобства, что импонировало, ведь выходить наружу желания не было никакого. Время тянулось медленно, но утешением служили предоставленные нам книги и, конечно же, султ. Право я никогда прежде не пробовал алкоголя более великолепного, чем это храмовое пойло, но даже он мерк на фоне книг из иных миров. Именно их я попросил и именно их получил, причём в большом количестве. Разумеется, читать начал не сразу, а лишь проштудировав гору словарей и учебников, но полученное в итоге удовольствие того стоило.
Трудно описать чувство, возникавшее при соприкосновении с материальной историей иного мироздания. Оно рождало удовольствие и наделяло безмерной скорбью от осознания своей незначительности, от представления бескрайних просторов, которые так и останутся необъятными, неизученными… не завоёванными! Эта бесконечная Мегавселенная предоставляла бесконечный простор для разворота амбиций, а мы, тэнкрисы, почитавшие себя владыками всего сущего, ещё даже не полностью завладели мирком, который по праву считали своим. Наш кругозор ничем не отличался от кругозора маленького муравья, для которого даже ребёнок, присевший над муравейником с лупой в солнечный день — равен воплощению божьей кары.
— Себастина, зачем нам вообще быть, если мы не можем быть великими?
— Это риторический вопрос, хозяин?
— Эх… долей-ка мне немного султа. Благородный тан хандрить изволит!
— Это святое, хозяин. Только в меру.
Чтобы оказаться подальше от территорий подконтрольных городу-государству Талогар, которые, это нельзя было не отметить, превосходили размерами многие государства мира под Луной, мы были вынуждены сделать немалый крюк и пробороздить вечную ночь над землями Охшаора, Вхагона, Лаагафа и Сеоппа, дабы приблизиться к центру мира в Темноте с условного юго-востока. Нигде нам не чинили препятствий, не задерживали и не спрашивали, кто мы такие и куда летим — замысловатый герб Оборотной Империи служил универсальным пропуском, так как она вела торговые дела со всеми правителями сего мироздания и имела авторитет.
