Аделина Белая - Бескрылый ангел
Когда танец кончился, Вебер щедро наградил таинственную незнакомку аплодисментами:
— Браво! Браво! Вы приняты. Итак, ваше имя?
Девушка в черном молчала, за нее ответил Вячеслав:
— Она не разговаривает.
— Как это не разговаривает? Она немая?
— В «Эйфории» — да!
— Что это значит? — вспылил Эдуард.
— Это значит, что она должна оставаться тайной, — ответил Вячеслав. — Для всех, кроме меня.
— Но я должен увидеть ее лицо, услышать ее голос. Как-никак мы с тобой напарники, — настаивал Эдуард.
Но Вячеслав остался непреклонен.
— Для одного из нас она должна оставаться женщиной-загадкой. Тогда получится действительно хороший номер. Если ты увидишь ее лицо, то будешь уже совсем по-другому смотреть на нее.
Вебер, нахмурившись, согласился:
— Ну хорошо… Как ее зовут и где ты ее нашел?
— Леди Икс, Дама под Вуалью, Пиковая Дама… Как тебе больше нравится?
Вебер нахмурился еще больше:
— Она красива?
— Возможно.
— Ну если она что-нибудь выкинет, отвечать будешь ты. Я тебя предупреждаю. — И, помолчав, Эдуард добавил. — Но танцует она шикарно. Леди Икс, Дама под Вуалью, Пиковая Дама… Пожалуй, Дама под Вуалью лучше всего. Она и правда станет гвоздем программы.
— То есть как это, папа? — обиженно надув губки, Кристина села рядом с отцом. — А как же танец с огнем?
Карина не выступала уже больше года. В свой последний выход она нечаянно задела несколько свечей и едва не спалила сцену. Теперь танец с огнем перешел по наследству к семнадцатилетней Кристине. Пока это был ее единственный номер, но он вот уже два месяца был гвоздем программы, и это льстило юной танцовщице, и вдруг неизвестно откуда появляется эта Дама под Вуалью.
Вечером Дама под Вуалью незаметно покинула «Эйфорию».
Вебер сидел в казино и раскладывал на черном круглом столике пасьянс. Вячеслав задумчиво потягивал коктейль. Эдуард раздраженно смешал карты:
— У меня не выходит из головы эта женщина. Ну хотя бы расскажи, как она выглядит. — Вебер вытянул из кучи карт одну. — Пиковая дама!.. У нее роскошные рыжие, нет, золотые волосы…
Вячеслав неопределенно усмехнулся. Вебер продолжал:
— Шикарная фигура. И зеленые кошачьи глаза. Пиковая дама…
Эдуард повертел в руке карту с изображением пиковой дамы:
— А знаешь, самые красивые женщины — это женщины под вуалью.
И чем меньше они говорят, тем лучше. Она очень красива?
— Да! — Вячеслав вырвал из рук Вебера карту с пиковой дамой и вышел из зала казино.
Игроки еще не начали собираться, бармен не спеша расставлял стулья и смахивал пылинки со столиков и рулеток.
Вебер сидел, уронив голову на руки. Какая-то пустота давила на него изнутри. Он достиг всего, чего хотел. На месте Свечи выросла блистательная «Эйфория», совершенно затмившая «New- Атлантиду». Весь первый этаж занимал огромный шоу-зал. На втором размещались кафе, бары, ресторан. На третьем — казино и игровые залы. Четвертый этаж сверкал огнями танц- полов. На пятом располагался Зеркальный лабиринт или Лабиринт смеха. На шестом — Лабиринт ужасов. Седьмой этаж отведен под виртуальный зал, восьмой — под вакуумный. А девятый Вебер придумал превратить в волшебный эдем, где растут экзотические цветы и деревья, поют тропические птицы. А скоро здесь появится Звездная карусель…
Одна за другой звезды зажигались на небосклоне. Первые посетители подходили к игровым столикам, делали первые ставки. Из соседнего зала доносился пьяный смех.
Эдуард вдруг почувствовал себя бесконечно одиноким. Его охватила безысходная тоска, парализующая все мысли, и, не отдавая отчета своим действиям, как лунатик, услышавший зов полной луны, Эдуард Вебер направился в бар.
Глава 10
Соперники
Удобно усевшись на диване, Карина подперла подбородок ладонью. Они с Вячеславом часто проводили время в Эдеме. Вебер редко поднимался на девятый этаж «Эйфории», предпочитая второй, где находились бары. Он совершенно потерял всякий интерес к жене и, кажется, даже не заметил, что вчера она вернула своим волосам черный цвет. Эдуарда сейчас интересовала только одна женщина, чье лицо было скрыто под черной вуалью, как и ее голос, чувства, мысли. Но эти бездонно- зеленые глаза все больше и больше затягивали его в омут. Впервые он не знал, как вести себя с женщиной. Вдобавок ко всему его мучила жестокая ревность. Вячеславу Софонову известен адрес Пиковой Дамы, он слышит ее нежный голос, видит ее прекрасное лицо.
— Тебе пора бы уже платить мне как своему личному психологу, — мягко пошутила Карина. — Рассказывай, что там у тебя?
Она все еще была хороша, по-прежнему любила красный цвет, правда, теперь ей больше нравились темно-красные, ближе к вишневому, тона, которые отлично сочетались с ее блестящими, только что окрашенными волосами. В ее зеленых глазах по-прежнему играли веселые чертики, только от крыльев носа расходились разочарованные складочки.
Вячеслав почесал затылок:
— Все дело в моем сыне. Он решил свести меня с ума.
— Марк? Вы опять поссорились?
— Он и ангела из себя выведет. Знаешь, что он мне вчера заявил? Что хочет быть художником и скорее уйдет в монастырь, чем переступит порог «Эйфории». Мой сын — и вдруг художник!
— Не вижу в этом ничего плохого. А если у мальчика талант?
— Не забывай, что этому мальчику уже двадцатый год, и никакого таланта у него нет. Я бы еще понял его, если бы у него, действительно, был талант. Но из него такой же Леонардо да Винчи, как из меня Моцарт… Не боишься, что муж устроит тебе сцену?
— Меня бы это позабавило. Но сейчас он слишком занят этой немой куклой под вуалью.
— Никогда больше не говори о ней так, — вспылил Вячеслав.
Карина сделала кокетливо-усталое лицо:
— Что? И ты тоже? Наверное, она чертовски красива. А если я завтра надену вуаль, ты полюбишь меня?
— А разве я не люблю тебя?
— Нет. Ты не любишь ни меня, ни свою жену, ни эту… Даму под Вуалью.
И Карина быстро скрылась в лимонно-пальмовых зарослях.
………………………………………………………………………………………………….
Этот вечер Вячеслав решил провести с семьей. Он почувствовал легкий укол совести, когда увидел, как удивился Марк его раннему приходу, и как радостно заблестели глаза у Марии. Нахмурившись, Вячеслав возобновил серьезный разговор с сыном:
— Ну как дела в университете?
— Нормально, — осторожно ответил Марк.
— А нормально, это как?
— Как всегда.
— Ах, вот как!.. То есть с тройки на двойку. И это мой сын, будущий коммерческий директор «Эйфории»!..
Почувствовав, куда клонит Вячеслав, Марк попытался скрыться в своей комнате, но отец последовал за ним.
— Папа, ты знаешь, шоу-бизнес — не моя стихия.
— А что твоя стихия? Безделье? Я в твоем возрасте уже думал о будущем! — Настенные часы пробили семь раз. — Сейчас будут показывать мое шоу!
И Вячеслав поспешил в зал, нажал кнопку на пульте.
Экран засверкал ярчайшим пульсирующим фейерверком. «Эйфория! Эйфория!» — истерично кричали тысячи голосов.
По коже Вячеслава пробежала легкая дрожь упоения своим успехом. Он чувствовал себя на вершине блаженства.
С облегчением вздохнув, Марк опустился в кресло. «… А также танец с огнем и гвоздь программы: тайна из тайн, женщина из женщин. Она загадочней Сфинкса и египетских пирамид, Туманности Андромеды и улыбки Моны Лизы. Ее лицо всегда скрыто под вуалью. Она танцует, как богиня грации, она — Пиковая Дама. Леди икс. Женщина без имени. Она — Дама под Вуалью. И сегодня она будет весь вечер танцевать для вас. Только для вас!»- доносилось из зала.
Марк закрыл глаза, и воображение нарисовало ему узор из ослепительных неземных цветов.
«А сейчас на этой сцене… Наверняка, вы догадаетесь сами… Мы знаем, что по наследству можно передавать дома, землю, капитал. А можно ли передать по наследству танец? Можно. Даже если этот танец — с огнем. Когда-то его исполняла несравненная Карина Вебер, теперь он перешел к ее дочери — Кристине. Встречайте!»
Марк насмешливо поморщился. Он много раз видел выступления Карины по телевизору. Умом он признавал ее привлекательность и талант, но почему-то она ему не нравилась, и он не мог этого объяснить.
«Карина, Кристина — даже имена какие-то похожие, — мелькнуло в голове у Марка. — Наверное, и внешне похожи». Но так ли это, проверять не стал.
«А теперь Она. Женщина, чье имя Неизвестность. Каждый ее танец неповторим».
Марк встал. Подошел к двери.
«Женщина, которая приходит из ночи и уходит в ночь».
Направился в зал.
Экран неистово пульсировал, ослепляя блеском дорогих спецэффектов. Искрящаяся мгла озарилась сиянием миллиардов голубых звезд. Седые облака дыма клубились на искусственном небосклоне. А под высоким потолком зала «Эйфории» зажглась фосфорическая луна. Мелодия то обдавала потусторонним холодом, то звала танцевать и заставляла грезить о счастье.
