Андрей Круз - Я! Еду! Домой!
Асфальт обычный превратился в асфальт, засыпанный песком, а затем дорога уперлась в пустыню, сворачивая направо под прямым углом. Поля закончились. Ну, мне направо и надо, как раз на запад получается. Вскоре эта дорога стала и вправду на дорогу похожа, с обеих сторон замелькали какие-то крошечные фабрички по сортировке и упаковке всякой сельхозпродукции, фермы, что-то еще, затем дорога по диагонали отклонилась влево, и я сначала обрадовался, решив, что я так и смогу объехать главные улицы по окраине, но потом радость моя испарилась. Я сообразил, что таким образом попаду на Тринадцатую окружную, которая выведет меня прямо к авиабазе морской пехоты, и вот там могут появиться проблемы.
Начал забирать левее, стараясь оставить справа аэропорт и авиабазу. И кажется — правильно. Даже отсюда мне было видно, что летное поле патрулируется морскими пехотинцами на «хамви» с крупнокалиберными пулеметами на крыше, а в тех местах, где ее раньше не было, появилась спиральная колючка вроде нашей «егозы». В которой, кстати, в нескольких местах застряли трупы. А здоровый экскаватор, охраняемый бронетранспортером М113, копал неслабый ров по всему периметру.
В конце концов авиабаза осталась справа, а я выскочил на пересечение с Южной Четвертой, где и свернул на север, уже туда, куда мне и надо. Дорога пошла прямо, оставляя опасные для меня (а может и не опасные) военные владения по правую руку, и стрелой втыкаясь в пыльное тело города в приличном районе, застроенном домами с бассейнами в задних дворах. Четвертая — это вообще главная магистраль Юмы, проспект типа. Широкая четырехполосная улица, обильная рекламными щитами, светофорами и дешевыми закусочными.
Первое, что я увидел, стоило мне въехать в черту города — четверых мертвецов, обгладывающих лежащий посреди дороги труп. Прямо посреди проспекта. Ни людей, ни машин вокруг не было. Вообще весь пейзаж выглядел слишком уж пустынным, даже странно.
Не удержался, притормозил, высунув в окно ствол трофейной «беретты», да и застрелил двоих, быстро всадив по пуле в затылок каждому. Исключительно для того, чтобы испытать оружие, которое не подвело. Но двое других отреагировали неожиданно резво, отскочив в стороны на четвереньках, да и морды у них были уже не так, чтобы очень человеческие, поэтому я счел за благо дать по газам и рвануть вперед, подальше от них. А заодно обнаружил, что плотно прижатый тампон прилип намертво к ране на моем лице и процесс отдирания его оттуда угрожает стать немалой проблемой. Но это потом, сейчас мы его отдирать не будем. Лучше подклеим немного.
Затем чуть снизил скорость, глазея по сторонам. Людей на улице почти не было, но признаки их присутствия имелись. Возле домов стояли машины, кто-то выглядывал в окно, в одном месте я наткнулся сразу на пятерых убитых зомби, где попутно сделал еще одно открытие — зомби не чужды каннибализма. Потому что возле них на четвереньках стоял еще один мертвяк и увлеченно объедал мясо с руки упитанной девчонки-подростка, чьи рыжие волосы на фоне синевато-бледного разлагающегося лица выглядели как дурная шутка. Я притормозил напротив него и выстрелил снова, через выбитое пассажирское окно, на этот раз из «че-зета», исключительно с той же целью — испытать пистолет. Тяжелая пуля сорок пятого как кувалдой опрокинула мертвяка назад, выстрел тяжело саданул по ушам в тесном пространстве кабины, а я задумался. А что с ним станет, когда он нажрется мертвечины от таких же как он сам? Тоже в «живчика» превратится? Тогда нам вообще пропадать.
Я повернулся вперед, намереваясь тронуться с места, и столкнулся с крайне неприятным сюрпризом — из-под капота валил пар. Хорошо так валил. Взгляд на датчик температуры воды — а он не работает, на нуле стрелка. Наверняка пулей повредило. А на ходу пар назад относило, почему и не заметил.
Мне осталось лишь выругаться от всей души, и шарахнуть кулаком по баранке. Ну везет мне сегодня, как утопленнику. Свернул с главной улицы, прямой и широкой, через разделительную налево, наплевав на все правила, после чего закатил в короткий переулок, вытянувшийся вдоль восьми домов, по четыре с каждой стороны.
Заглянул за спинки передних сидений, где давно заметил чью-то грязную синюю рабочую крутку, схватил ее, дернул рычаг открывания капота и выскочил наружу. Теперь не обжечься главное, к разбитой морде мне еще ожогов не хватает, для полного счастья и красоты. Набросил куртку на край капота, откуда пар шел, поднял его и отскочил — как крышку с кастрюли снял. С кипящей кастрюли, потому что булькало там отчаянно. Затем навалил куртку кучей на крышку радиатора, нащупал через плотную ткань пробку, повернул, и отпрыгнул назад, сдергивая куртку и прикрывая ей лицо. Вовремя. Брызги кипятка аж со свистом взлетели вверх, распространяя запах тосола, а пар вырвался ядерным грибом.
Твоюмать-твоюмать-твоюмать. Ну что за дела! Не везет мне сегодня с транспортом. Когда пар чуть развеялся и можно было без опаски заглянуть под капот, я туда и заглянул. И обнаружил, что радиатор течет, причем в самом низу. Сейчас течет скромно, по капельке, но стоит поехать, и давление поднимется, ну и потечет, соответственно, сильнее. А воды в системе почти не осталось, далеко не уеду.
Огляделся. С водой вокруг меня все в порядке, даже стучать в дома не надо. У каждого по бассейну во дворе. Плюнь на священное право частной собственности, перелезь через живую изгородь и черпай, сколько тебе надо. Осталось только решить, куда черпать. Да и с тампоном что-то сделать надо, висит с морды как флаг. Полез во вскрытый уже перевязочный пакет, достал оттуда пластырь и кое-как закрепи его у себя на скуле. Сгодится, не женихаться еду.
В конце переулка появился зомби. Черный (теперь серо-синий), в красной (теперь красно-бурой) баскетбольной майке и мешковатых штанах неопределимого от грязи цвета. Потоптался, вроде направился ко мне. Я вытащил из кобуры «таурус», но зомби остановился метрах в пятидесяти. Потоптался и пошел в сторону, сильно хромая. Наверное, не заметил меня, скрытого корпусом машины. Я убрал пистолет и полез в кузов, искать канистру с перелитым бензином. Начал перекладывать коробки с пайками, как мертвяк снова появился на улице. Я выпрямился, полез за пистолетом в кобуру, но мертвый негр направился в противоположную от меня сторону. "В баскетбол пошел играть" — догадался я, убрал пистолет и снова взялся за переборку груза.
Перебросил ряд коробок и нашел канистру. Она была под мотоциклом, и не поднимая «экс-тишку», достать ее было проблематично. Глянул поверх кабины и снова увидел мертвяка, вполне решительно хромающего в мою сторону. Выматерился, извлек пистолет из кобуры, взялся двумя руками, подняв к груди. Ну иди же сюда, чучело, достал ты меня. Негр свернул в сторону и похромал на задний двор какого-то дома.
Я помянул его в креста-гробину-бога-душу-мать, снова убрал пистолет и взялся поднимать мотоцикл. Оказалось не так просто — резиновая ручка уперлась в стык пола и борта, надо было освободить немного пространства снизу, чтобы сдвинуть переднее колесо, ставшее в распор. Я начал убирать коробки, и услышал треск кустов. «Баскетболист» вышел со двора и пытался пролезть через живую изгородь. Я выхватил пистолет, прицелился, понимая, что для пистолетного выстрела далеко… а негр свалился, споткнувшись обо что-то. Я почувствовал, что плавно подхожу к состоянию, именуемому "полный и окончательный срыв крыши с дальнейшим ее уносом в неведомые дали".
Еще немного поупражнявшись в матерщине, я спрыгнул из кузова и через окно выловил из кабины М4. Негр продолжал копошиться в кустах, видимо, запутавшись в них и не в силах подняться. А я понял, что если я не разберусь с ним, он меня с ума сведет своими блужданиями вокруг. Кому охота сознавать, что в любую секунду со спины к нему может подойти мертвая человекоедящая тварь? Нет, с этим надо заканчивать.
Карабин я схватил, чтобы метко пальнуть издалека, но теперь пришлось идти к зомби самому, потому что мне были видны лишь колышущиеся кусты. Ни с одной мертвой тварью еще не было столько возни. Не выдержав, я перешел на бег, свернул на дорожку, ведущую к подъезду какого-то дома с большими окнами, посмотрел через живую изгородь. Мертвяк зацепился шнурками кроссовок за жесткие, коротко обрезанные ветви кустарника, и падал каждый раз, когда пытался подняться. Еще раз от всей души обматерив его, я вскинул карабин, прицелился и выстрелил ему в верхушку черепа. Одинокая гильза упала на дорожку, а зомби затих, словно его выключили. Все, пусть тут и лежит. Едят их, не едят, а делать мне больше нечего, как о трупах заботиться.
Боковым зрением я вроде как уловил какое-то движение за окном, в доме. Но когда повернулся, то ничего не обнаружил. Привиделось? Нет, отказать. Точно видел, что-то шевельнулось. Ну и что, собственно говоря? Пусть кто хочет, тот там и шевелится. Его дом и полное право на любые шевеления внутри оного. На меня никто не кинулся и через стекло не выстрелил, какое мое, в таком случае, дело? Кстати, на этом заднем дворе бассейн есть, полный. Вот сюда с канистрой и приду.
