Даниил Берг - Проект Каин. Адам
Сергей вздохнул и перевернулся на бок. Наверное, он малодушничал, но ему не хотелось знать, что происходит. Точнее, не так — знать то хотелось, любопытство, как известно, не порок… Но то, что он слышал, наводило на неприятные размышления. Когда в вечерних новостях говорили о вспышке эпидемии в очередном городе, руки сжимались на подлокотниках, и он напряженно вслушивался в слова диктора, чувствуя себя так, словно его насильно запихнули в чрезвычайно маленькую кабинку русских горок и что вот сейчас, через короткое, но казавшееся бесконечным мгновение, его отправят вниз, навстречу темноте. И что ждало там? Очередной подъем на еще более высокую горку? Или болото с крокодилами? Он не знал и, уж поверьте, знать не хотел.
Новости были не очень разнообразными. Теперь уже дикторы не могли скрывать правды, слишком много сообщений о распространяющейся по стране инфекции, но все равно, как думал Сергей, новости были искажены. Если верить словам ведущих новостей, то это было что-то наподобие вспышки атипичной пневмонии, занесенной из Китая или другой подобной азиатской страны, жители которой, в понимании обычных людей, не моют руки и гадят там, где едят. Про Горецк больше не было сказано ни слова, и от этого создавалось ощущение, будто тут ситуация уже наладилась. Многие — если не все — так бы и подумали. Похоже, никого не удивляло, что Горецк не самый близкий город к восточным границам страны. Хотя на это тут же нашелся бы ответ, что зараза могла прийти через Казахстан — благо до него-то рукой подать. Да и вообще, чтобы знать, как на самом деле обстоят дела, нужно либо иметь доступ к документам с пометкой «Секретно»… либо находится в непосредственной близости от города, как, например, он. Конечно же, здесь все было в порядке — достаточно было поглядеть на густые клубы дыма, рваными клочьями поднимающиеся к свинцовому октябрьскому небу. Или, чтобы уж быть совсем уверенным, что все хорошо, встать ночью и поглядеть на вспышки пожаров и услышать в темноте звуки выстрелов. Куда уж лучше. Хотя, если в новостях подразумевали, что в городе все хорошо, потому что он уже не был городом, то да, они были правы.
Сергей лег на спину и посмотрел на едва видимый в сумерках потолок. Где-то за окном ревели двигатели тяжелой техники, кричали люди, изредка в эту какофонию встревал ленивый звук хлопанья вертолетных винтов. Лагерь никогда не спал, он бурлил энергией круглые сутки, показывая, что люди работают, стараются… Только от этого не становилось легче, потому что было ясно, что все эти усилия пока ни к чему не приводили.
Он уже засыпал, когда одна мысль вдруг пронзила его, заставив сесть на кровати. Интересно, а где сейчас Вера? Что с ней? Может быть она тоже больна, как многие другие, и сейчас находится где-то здесь, в Санатории? Возможно ли такое? Вполне. Он снова лег, широко открытыми глазами глядя в темноту. Можно ли это как-то узнать? Вряд ли. Он вдруг почувствовал острую горечь. Несмотря на то, что она ушла от него, он все-таки любил ее, он понял это сейчас, вот так вот просто, лежа в темноте. Он вспомнил свой сон, всего-то чуть больше недели назад приснившийся на даче. Сергей вздрогнул и поплотнее закутался в легкое верблюжье одеяло. Глаза снова стали закрываться, он задремал, поплыл по теплым волнам сна, и последняя его мысль была о том, что надо выбираться отсюда и попытаться найти Веру. Хотя бы попытаться. Он провалился в темноту и, слава Богу, проспал без сновидений до самого утра.
2.Во вторник, на следующий день, после того как Сергей начал подумывать о том, чтобы выбираться из лап военных, в городе наступил полный бедлам. Командование пыталось хоть как-то координировать действия подчиненных, но со всей страны катились истеричные сообщения о распространении инфекции и насилии на улицах. Вышестоящие чины почувствовали некоторое облегчение, когда стало известно, что в странах Евросоюза, непосредственно граничивших с Россией, и бывших странах СНГ обеспокоены возникновением небольших очагов странной болезни по признакам очень похожей на то, что в Европе уже прозвали Русской Заразой. Представители Евросоюза утверждали, что у них все под контролем, но не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как они обеспокоены. Если бы они знали, что некоторые в правительстве России серьезно подумывали о том, чтобы распылить над городами некоторых стран любопытную взвесь из вещества, взятого с полигона ВСО-1554729, то их вопли насчет распространения Русской Заразы были бы куда громче. Но вирус теперь распространялся как степной пожар, поглощая все новые и новые территории, не разбирая полов, рас и возрастов своих жертв. Все было одинаково подходящим и, можно сказать, вкусными. Карнавал набирал свою силу и подходил к решающей стадии. И на него было приглашено все человечество — еще бы, сложно не пожать плоды того, что сам же и сделал.
3.Элла Павлова хватило одного взгляда, чтобы понять: с этим парнем что-то не в порядке.
Она опустила глаза, и стала пересчитывать пачку двадцатидолларовых купюр, которые ей сунул парень. Сбилась, начала по новой, чувствуя нарастающую тревогу. Что было не так, понять она не могла, но неприятное щекочущее чувство похожее на то, как если вдруг хочется чихнуть, и не можешь, поднималось откуда-то из живота.
Элла подняла голову и бросила быстрый взгляд на охранника, сидевшего за столиком консультанта около входной двери в банк. Люди в небольшой очереди терпеливо ожидали, когда их обслужат. Скоро начинался комендантский час, и всем хотелось побыстрее убраться с улицы, где в последнее время стало весьма небезопасно.
Девушка снова вернулась к пересчету купюр, чувствуя на себе взгляд парня, стоявшего перед окошком. Ей вдруг захотелось закрыть окно, сославшись на дела, желание было таким сильным, что она чуть не потянулась вперед, но все-таки взяла себя в руки. Просто нервы, успокаивала она себя. Просто нервы вот и все. Все последнее время в этом чертовом городе стали немного психованными, и она не исключение. Чего так взвилась? Парень даже можно сказать симпатичный, ему бы только побриться, подзагореть, да чуток поправиться — и будет хоть куда. Но почему же тогда она так неуютно себя чувствует? Что-то здесь все-таки…
Раздался резкий стук, и Элла чуть не подпрыгнула на месте от неожиданности. Быстро подняла глаза и посмотрела на парня. Тот улыбнулся и все его очарование — если оно вообще было — тотчас пропало: зубы были кривыми и подгнившими, девушка почувствовала мгновенное отвращение. Ей даже показалось, что она услышала кислый гниловатый запах, донесшийся до ее обоняния, хотя это, конечно же, было невозможно.
— Привет, — сказал парень, по-прежнему улыбаясь своей мерзкой улыбкой. Элла почувствовала, как в желудке зарождается тошнотворное чувство, не только от этой ухмылки, но от предчувствия чего-то, что сейчас должно произойти. Она открыла рот, и в этот момент закричал охранник.
Люди в очереди заволновались и отступили назад от еще одного молодого человека, который, направив на охранника руку с баллончиком, брызгал ему что-то в лицо. Тот, по-прежнему крича и закрывая лицо руками, попытался встать и тогда грабитель, размахнувшись, ударил его в лоб кулаком, на костяшках которого блеснул металл. Раздался неприятный звук лопнувшего арбуза и охранник откинулся назад, споткнулся о стул и упал на пол. Кто-то завизжал, одного мужчину вырвало прямо на пол.
Элла вскочила со своего места, прижав ладони ко рту, но тут парень, стоящий перед ней, достал пистолет и направил ствол, похожий на трубу парохода, на нее. Она взвизгнула и безвольно осела на стул. Ее широко открытые глаза не отрывались от казавшегося огромным дула пистолета.
— Девочка, насыпь-ка мне шуршунчиков, — сказал парень и вдруг заржал захлебывающимся, сумасшедшим смехом. — Б…я, Жека, веришь-нет, я всю жизнь мечтал сказать эту фразу! Я прям Джим Ди Гриз, нах!
— Долба…б ты! — крикнул в ответ парень, вырубивший охранника, и тоже заржал.
Элла почувствовала, что сейчас потеряет сознание. Ограбление, Боже мой, их грабили!.. Она испуганно посмотрела на ухмыляющегося гоблина за стеклом и заметила, что глаза того неестественно блестят: то ли от возбуждения, то ли от наркотиков. Пожалуй, последнее было более…
— Чего глазеешь? Давай, набивай сумочку, и мы отчалим. Если все будут вести себя спокойно, то ни с кем ничего не случится и все будут довольны.
Элла словно очнулась от транса и стала поспешно набивать деньгами протянутую через окошко спортивную сумку. Мысли ее метались без всякого порядка, не останавливаясь ни на чем конкретном. Она чувствовала, что ее мочевой пузырь сжался, и она бы не удивилась, если после всего этого обнаружит свое белье мокрым. Но это будет малой платой, если они уберутся отсюда, никого не тронув.
Неожиданно до нее снова долетел этот неприятный, кислый запах, напомнивший ей перебродившие и уже начавшие гнить малосольные огурцы. Такой же запах шел иногда от старых банок, которые пылились на полках в подвале деда. Только сейчас аромат был густой, почти осязаемый и неприятно теплый, как будто в лицо дыхнуло какое-то умирающее животное. Элла испугано взглянула на парня по ту сторону окна, но он смотрел куда-то в сторону, не обращая на нее внимания. Неожиданно его подельник закричал истеричным голосом:
