Паргелион (СИ) - Тормент Аня

Выехав за пределы южных ворот и кивнув постовым, повторяя за Тео и стараясь держаться рядом с ним, Дара окунулась в утреннюю дымку. Лёгкая, невесомая, та ложилась на дорогу и скрывала собой очертания зданий, окутывая фигуры наездников и делая всё вокруг призрачным, иллюзорным, ненастоящим. Пахло свежестью, сырой землёй, пахло ещё не распустившейся листвой, пахло обещанием жизни. Жизнь, которая только готовилась раскрыться, дрожала на кончиках пальцев. Даре вдруг впервые за долгое время захотелось чем-то заполнить образовавшуюся внутри пустоту.

А потом солнце, огромное и ненасытное, стало подниматься над горизонтом, и всё яснее проступали очертания зданий, всё лучше были видны покинутые дома, все явственней виднелась линия горизонта. Тёплый свет, приносящий надежду, разливался по улицам старого города и освещал всадников, казавшихся призраками в этом утреннем мареве, и город встречал их, единственных живых.

— Сегодняшний маршрут проходит через Центральную и Восточную часть города, — пояснил Тео, когда они подъехали к сектору, застроенному одноэтажными и двухэтажными домами. — Точно как в тот день, когда мы встретили тебя.

Дара хмыкнула, и, посмотрев вперёд, заметила, что Лиза, которая ехала впереди рядом с Алисом, украдкой обернулась, кинула на них взгляд, но, увидев, что Дара смотрит прямо на неё, быстро отвернулась.

— Маршруты иногда меняются, на случай, если кто-то узнает о них. Но смысл всегда тот же: попеременно обходить разные сектора города — вдруг встретим здесь кого не надо.

— И кого встречали?

— Много кого: банды, которые пришли поживиться, охотников — они особенно опасны. Бывало, что и серых масок.

— Я тоже их встречала.

— Тогда ты знаешь, с кем, возможно, нам придётся иметь дело. Хотя в последнее время почти никто не приходит. Всё было спокойно до тех пор, пока… до тех пор, пока не начались исчезновения.

Дара кивнула.

— Эй, вы бы поменьше языками мололи и почаще смотрели по сторонам!

Алис промчался мимо них и направился к замыкающему группу Айвису. Тот подавал знаки, которые, судя по реакции остальных, должны были означать, что за потрёпанным зданием справа от дороги кто-то есть. Система жестов была общеупотребительной в Кайро, и Дара, хоть и очень старалась, пока не смогла запомнить знаки во всём их разнообразии. Сейчас Айвис поднял руки над головой и постукивал двумя указательными пальцами друг об друга, что, наверное, означало опасность.

Все члены группы подтянулись к зданию, трое из них, включая Айвиса, спешились и тихо, не поднимая шума, двинулись в сторону потенциальной угрозы. Остальные ждали сигнала. Вскоре Айвис показался с другой стороны здания и махнул рукой — опасности нет. Дара спрыгнула с лошади, подошла к зданию, забралась на стену и посмотрела внутрь. Там, взирая на неожиданно появившуюся группу огромными глазами, стояли двое — женщина и ребёнок. Но, Эйо, их вид заставил Дару отвернуться — вытянутые истончённые тела, впалые щеки, неестественно большие глаза и широкий лягушачий рот, длинные конечности и деформированные кисти рук этих существ вызывали нечто сродни неловкости, которая возникает, когда вдруг бросаешь взгляд на чужое увечье. Фигуры, обёрнутые в рваные лохмотья, сиротливо жались друг к другу.

— Это изменённые, — пояснил подошедший Тео. — Они не опасны. Жаль их, бедняги.

— Изменённые?

— Да. Это пустыня сделала с ними. Может — червоточины. А кто-то говорит, что Вещество. Они живут долго, но их гены необратимо мутировали. Изменённые привязаны к пустыне и не смогут жить где-то ещё.

Тео достал блокнот и принялся быстро делать зарисовку представшей перед ним сцены.

— Зачем ты рисуешь их? — удивлённо спросила Дара. — Неужели они кажутся тебе красивыми?

— Красивыми? Нет. Но они тоже часть жизни. Такие, какие есть.

Больше они не встретили никого, кроме панцирок, рыскающих вдоль зданий, — не зря их называют новыми крысами. Главная площадь города поразила воображение Дары. По неведомой причине это место сохранило почти первозданный облик — природа пощадила его, и растения не пробивались сквозь покрытия, не разрывали ткань окружающих домов, не рушили образующие полукруг статуи. Площадь словно заснула, и казалось, что вот-вот, очень скоро, наступит пробуждение и статуи, изображающие высоких людей с красивыми лицами, оживут.

— Там, — пояснил Тео, когда они проехали главную улицу города, застроенную величественными зданиями, — находится музей искусства. Мы вскоре пройдём мимо него. Представь себе, большинство объектов сохранилось. Может, когда-нибудь, если удастся вырваться, я покажу тебе его. А там — главный городской вокзал.

Дара посмотрела в указанном направлении. Это было светлое, невероятных очертаний здание, которое образовывали сходящиеся и расходящиеся линии. Лучи солнца падали на его поверхность, заставляя материал светиться, и создавалось впечатление, что свечение это исходит изнутри.

— Великолепно, правда? — Тео улыбался, очень довольный произведённым эффектом, как будто сам был автором этого архитектурного шедевра.

— Да, — скупо согласилась Дара, но была не в силах оторвать взгляда от представившегося ей зрелища.

— Конечно, в пасмурную погоду выглядит не так эффектно. Говорят, его спроектировал Корнелис — безумный архитектор. Это и ещё несколько самых странных и красивых зданий. Но думаю, что главный секрет в другом.

— И в чём?

— В том, что раньше это было местом, откуда ты мог отправиться в любую точку планеты. И, когда подходишь сюда, на тебя до сих пор накатывает чувство свободы. Даже если теперь ехать больше некуда.

Тень пробежала по лицу Тео, и Дара заметила, как оно исказилось, будто что-то горькое таилось внутри, боясь выйти на поверхность.

Второй обход состоялся спустя несколько дней, которые пролетели быстро, как это всегда бывает со временем, если загружать себя тяжёлой и однообразной работой. Химер Дара почти не видела, разве что рыжий Кес дружелюбно пошутил, когда случайно наткнулся на новенькую в коридоре. С остальными она встретилась только на тренировке, которая впечатлила и заставила испытывать чувство собственной неполноценности, а также боль в руках после занятий с эолассо и метания ножей — к большему она пока не была допущена. Дара видела, как ловко Алис управляется со шлейкой, и как Лиза демонстрирует чудеса акробатики, выполняя упражнения, и как Тео мастерски обращается с эолассо и элегантно метает ножи. «Ничего», — подумала она и решила, что нужно что-то менять в своём положении в этой цепочке.

Когда же на следующий день Дара появилась в точке сбора у конюшни на пантере, это произвело такой эффект, который бывает, когда в тихой комнате кто-то неожиданно хлопает дверью или роняет металлическую ложку. Никто ничего не сказал, нет. Но Дара с непонятным для самой себя удовольствием, прищурив глаза, наблюдала, как те, что помладше, открыли рты, Алис присвистнул и бросил взгляд, полный плохо скрываемой зависти, на Матильду, а Лиза презрительно скривила губы, но всё продолжала пялиться. Тео вопросительно глянул на неё, но Дара, подождав появления Айвиса, молча подошла к нему. Тот, заметив пантеру, согласно кивнул в ответ на немой вопрос своей новой подопечной и вскочил на грациозную вороную лошадь.

— Отправляемся! — бросил он, поднял два пальца вверх — обычное пожелание удачи на языке Кайро — и помчался в сторону северных ворот.

Дара, даже не глянув на остальных, ловко запрыгнула на спину Матильды, извлекла из сумки потёртую маску совы, ту самую, в которой так часто бегала по лесу близ деревни, надела её и, что-то шепнув роботу, схватилась за белую гладкую шею. Пантера сверкнула глазами, присела, готовясь к прыжку, и бросилась вслед за магиком.

Выйдя через северные ворота и махнув Мирту, негласному заместителю Айвиса по части охраны, который также периодически ходил в обходы, химеры двинулись по дороге, ведущей на запад. С северной стороны Кайро окутывал лес, словно защищая от возможной угрозы, и сейчас химеры двигались сквозь него. Лес считался опасным участком, потому Айвис одним жестом унял рвение Дары, которая принялась было ездить туда-сюда по дороге. Ей следовало держаться в середине отряда и быть начеку. Лес предвкушал свежую листву и зелень, которой он скоро должен был зарасти, ждал цветы, которыми покроются его поляны, а потому всё вокруг было пропитано этим ожиданием. Ничего здесь не говорило о близости пустыни, лес был здоров и полон привычной жизни — по крайней мере, так казалось на первый взгляд. Но Дара уже успела усвоить, как легко спокойствие и дружелюбие могут усыпить бдительность иллюзией ложной безопасности и как легко не заметить, что где-то в траве прячется ядовитый змеёныш.