Роджер Желязны - Этот бессмертный
— Готовы, господа? — громко окликнул нас Дос Сантос.
В ответ раздалось «Да» и «Готов».
— Я делаю последнюю попытку отговорить вас от этого шага. Кто-нибудь хочет передумать?
«Нет» и «Нет».
— У каждого из вас по десять камней схожего размера и веса. Первый выстрел, конечно же, предоставляется, как вызванному на поединок, Хасану.
Мы оба согласно кивнули.
— Тогда приступайте.
От отступил назад, и нас больше не разделяло ничего, кроме пятидесяти метров воздуха. Мы оба стояли боком, чтобы представлять собой по возможности наименьшую мишень. Хасан вложил в пращу свой первый камень.
Я следил, как она стремительно раскручивается в воздухе, и вдруг его рука рванулась вперед. Позади меня раздался треск. Ничего другого не произошло. Промах!
Тогда я вложил камень в собственную пращу и хлестнул ею назад и по кругу. Воздух хлопнул, когда я рассек его на части. А затем я вышвырнул свой снаряд вперед, вложив в бросок всю силу своей правой руки.
Камень задел Хасану левое плечо, едва коснувшись его. Повредил он, к сожалению, только одежду. Прежде чем исчезнуть окончательно, он срикошетировал за спиной Хасана от дерева к дереву.
Тут воцарилась полная тишина, даже птицы прекратили свой утренний концерт.
— Господа, — призвал Дос Сантос. — Каждый из вас получил шанс уладить свои разногласия. Можно сказать, что вы с честью встретили друг друга лицом к лицу, дали выход своему гневу и теперь удовлетворены. Вы желаете прекратить дуэль?
— Нет, — отозвался я.
Хасан потер плечо и покачал головой. Он взял второй камень, быстро и мощно раскрутил его, а затем выпустил в меня.
Он угодил мне прямо между бедром и грудной клеткой, именно туда. Я рухнул наземь, и в глазах у меня потемнело. Секунду спустя снова зажегся свет, но я лежал согнувшись пополам, и что-то с тысячей зубов вгрызалось мне в бок и ни за что не хотело отпускать.
Они бежали ко мне все как один, но Фил взмахом руки заставил их отойти. Хасан остался на своем месте. Ко мне приблизился Дос Сантос.
— Сильно? — тихо спросил Фил. — Ты сможешь встать?
— Да. Мне нужно только передохнуть минутку и дать угаснуть огню внутри, но я встану.
— Каково положение? — спросил Дос Сантос.
Фил уведомил его.
Я медленно встал, прижимая руку к боку. Если бы камень попал парой дюймов выше или ниже, то могли бы сломаться какие-нибудь кости. А так просто жгло, как огнем.
Я потер ушиб, описал правой рукой несколько кругов, разминая и проверяя мышцы левого бока. Годится.
Затем я поднял пращу, вложив в нее камень. На этот раз он попадет куда надо — я чувствовал это. Он покружил, покружил и быстро вылетел. Хасан повалился, схватившись за левое бедро.
Дос Сантос подошел к нему, они переговорили. Плащ Хасана смягчил удар, частично отразив его. Нога не была сломана. Он продолжит дуэль, как только сможет встать, заявил Дос Сантос.
Хасан потратил пять минут, массируя ногу, а затем снова поднялся. За это время боль у меня в боку спала до приемлемого тупого покалывания.
Хасан выбрал себе третий камень. Вкладывал он его в пращу медленно и очень тщательно… Смерил меня взглядом. А затем принялся сечь воздух пращой…
Все это время меня не покидало чувство — и оно продолжало усиливаться, что мне следует отклониться чуть дальше вправо. Я так и сделал. В это время Хасан метнул камень.
Тот пробороздил мой грибок и порвал левое ухо. Внезапно моя щека сделалась мокрой. Эллен коротко и пронзительно вскрикнула. Однако угоди камень чуть правей, я бы ее вовсе не услышал. Ну что ж, снова моя очередь.
К этому гладкому серому камню словно прилипло ощущение смерти… Я буду ею, — казалось, говорил он. Это было одно из тех маленьких предостерегающих подергиваний за рукав, таких, к которым я питал немалое уважение.
Я утер кровь со щеки, вставил камень в пращу. Когда я поднял правую руку, с нее скалилась смерть. Хасан тоже почувствовал это, потому что я увидел, как он вздрогнул. Я разглядел это через все поле.
— Всем оставаться на своих местах и бросить оружие, — скомандовал вдруг чей-то резкий голос.
Сказано это было по-гречески, так что, наверняка, никто ничего не понял, кроме Фила, Хасана и меня. Впрочем, Дос Сантос и Рыжий Парик тоже, может быть, что-то поняли. Я до сих пор не знаю. Но все мы уловили значение автоматической винтовки в руках говорившего, а также мечей, дубинок и ножей у стоящих за ним примерно трех дюжин людей и полулюдей.
Это были куреты[20]. Куреты — скверный народ. Они всегда получают свой фунт мяса. Обычно жареного. Однако иногда и тушеного. Или вареного, или сырого, если уж на то пошло.
Огнестрельным оружием обладал, кажется, только командовавший… А у меня высоко над головой кружила пригоршня смерти. Я решил, кому ее подарить. Голова у него разлетелась вдребезги, как переспевшая тыква, когда был доставлен мой подарок.
— Бей их! — крикнул я, и мы принялись за дело.
Джордж и Диана открыли огонь первыми. Затем нашел свой пистолет Фил. Дос Сантос бросился к своему рюкзаку. Эллен тоже быстро очутилась там.
Хасан не нуждался в моем приказе, чтобы начать убивать. Единственным оружием, которым располагали мы с ним, были пращи. Однако куреты находились существенно ближе наших пятидесяти метров и наступали нестройной толпой. Прежде чем они бросились в атаку, он успел уложить двоих хорошо нацеленными камнями. Я тоже свалил одного.
Тут они одолели половину поляны, перепрыгивая через тела своих убитых и раненых, пронзительно вереща и приближаясь к нам.
Как я уже сказал, не все они были людьми: среди них выделялись высокий, худой, с покрытыми язвами трехфутовыми крыльями монстр; пара микроцефалов, достаточно волосатых, чтобы сойти за вовсе безголовых; один парень, из которого торчал наполовину сформировавшийся близнец; еще несколько стеатопигов[21] и трое огромного роста, массивных скотов, продолжавших бежать и после того, как получили пулевые ранения груди и живота. У одного из этих последних кисти рук были длиной дюймов двадцать и фут в поперечнике, а другого, похоже, поразила вдобавок слоновья болезнь. Некоторые из остальных были по виду почти нормальными, но все они выглядели нездоровыми и шелудивыми и были одеты либо в лохмотья, либо вообще голые. Да к тому же явно никогда не брились и скверно пахли.
Я успел швырнуть еще один камень и даже не имел возможности взглянуть, попал он в цель, или нет, потому что тут-то они и добрались до меня.
Я принялся молотить — ногами, кулаками, локтями; излишней вежливости я при этом не проявил. Стрельба затихала и прекратилась совсем. Приходится иногда, знаете ли, перезаряжать винтовки и пистолеты, да и заклинивало у некоторых оружие. Боль в боку действовала на меня очень скверно, но все же я сумел уложить троих, прежде чем что-то большое и тяжелое заехало мне сбоку по голове. Я рухнул, как падает сраженный воин.
* * *Я медленно приходил в себя в темном, удушающе жарком, воняющем, как конюшня, месте… Такое, в общем-то, никак не способствует душевному спокойствию, успокоению желудка или нормальному возобновлению умственной деятельности. Среди всей этой вони и жары у меня не было совершенно никакого желания слишком подробно изучать грязный пол, просто я находился в очень уж подходящем положении для такого рода исследований.
Я застонал, пересчитывая все свои кости, и сел. Низкий потолок наискось опускался еще ниже, чтобы встретиться с задней стенкой. Единственное окно наружу было маленьким, как бойница, и забрано толстой решеткой.
Мы находились в задней части деревянного барака. На противоположной его стене виднелось еще одно зарешеченное окно. Оно, однако, вело в другую часть барака, в него не выглядывали и в него не заглядывали. За ним находилось более просторное помещение, и Джордж с Дос Сантосом разговаривали через него с кем-то, стоявшим с той стороны. Хасан лежал неподвижно — то ли без сознания, то ли вообще мертвый, футах в четырех от меня, голова его была вся в спекшейся крови. Фил, Миштиго и девочки тихо разговаривали в противоположном углу.
Пока все это откладывалось у меня в голове, я потирал висок. Левый бок у меня здорово болел, а другие части моего тела решили не отставать от него.
— Он пришел в себя, — сказал вдруг Миштиго.
— Всем привет. Я снова с вами, — согласился я.
Все подошли ко мне, и я принял стоячее положение. Это было чистой бравадой, но я сумел довести дело до конца.
— Мы в плену, — сказал Миштиго.
— Да что вы? В самом деле? Вот никогда бы не догадался.
— На Тейлере подобных вещей не происходит, — заметил он. — Равно как и на любом другом из миров Веганского Конгломерата.
— Очень жаль, что вы не остались там, — буркнул я. — Не забудьте, сколько раз я просил вас вернуться.
— Этого не случилось бы, если бы не ваша дуэль.
