Юлия Зонис - Время Химеры Геном Пандоры
Тогда Саманта впервые в своей жизни пошла в церковь. Она стояла под высоким, уходящим вверх сводом, смотрела на разноцветные лучи, льющиеся из витражных окон, и просила прощения.
«Я была глупой и гордой. Извини, Бог. Я не хотела тебя обидеть. Пожалуйста, дай мне еще один шанс, один маленький шанс, и я все исправлю».
Через неделю Саманта съездила в врачу. Состояние ее не улучшалась, и она прокляла себя за наивность. Чего ожидать от куска дерева, от бессмысленного сооружения из стекла и камня? В тот же вечер генерал Амершам, курирующий ее новый проект, сообщил, что к работе вскоре присоединится доктор Александр Вечерский.
Доктор Вечерский, известнейший нейробиолог, работами которого Сэмми восхищалась еще в колледже. Александр Вечерский, в тридцать один год возглавивший Институт Молекулярной Нейробиологии в Москве. Оказывается, он заинтересовался их проектом, и променял комфортное существование в России и титул мировой величины на рискованную авантюру. Алекс был всего на шесть лет старше Саманты и был единственным из современников, чье - пусть не превосходство, но равенство - доктор Морган готова была признать.
Две недели она нервничала, готовя приветственную речь, а когда Алекс, наконец, вошел в лабораторию и генерал их представил, совсем растерялась. Слова вылетели у нее из головы, потому что этот человек, взрослый, знаменитый, смотрел на нее с нескрываемым восхищением. В свои тридцать три Саманта еще не считала себя взрослой, а последний ее роман закончился - и весьма печально закончился - на втором курсе колледжа. «Неужели, - подумала она. - Неужели это такой странный ответ на мои молитвы? Он не дал мне излечения, но дал стимул, чтобы жить дальше... Или это очередная насмешка?».
Так и не разобравшись и мысленно послав все к черту, Сэмми решила действовать напролом - так, как поступала всегда. Ничем хорошим это не кончилось.
- Да ты его просто спугнула, - убеждала ее Ди в тот злосчастный вечер. - Ты мужиков пугаешь.
Саманта горько улыбнулась.
- Я пугаю, а вы, офицер Виндсайд, охотник на душителей, нет?
- Подруга, ты забываешь, что надо разделять работу и личную жизнь. На работе я, может, и пострашней Грязного Гарри, зато в постели чистая кошечка. Я позволяю им все решать самим, и это парням дико нравится. А ты, дорогая моя, набросилась на него, как тигрица. Притом он же русский. Русские, пока даму не сводят в театр и не подарят ей ведро роз, вообще о постели не помышляют. Если, конечно, имеют дело не с профессионалкой...
- Думаешь, у меня больше нет шансов?
- Да что ты, милая, - хмыкнула Ди. - Глянь на себя в зеркало. Парни в очереди должны стоять за такой красоткой. Просто дай ему время. А, пока твой Алекс думает, незаметно сделай ему какой-нибудь маленький подарочек. От этого сердца мужиков просто тают.
- Какой еще подарочек? Золотые запонки? Галстук со снеговиком?
- Что-нибудь, что ему понравится, и в то же время не кричит во весь голос «Я хочу заполучить тебя любой ценой».
Саманта задумалось. Морган казалось, что Алекс во многом похож на нее. Его мало что увлекало, кроме работы. В лабораторию он обычно приходил в футболке и застиранных джинсах, а вечерние посиделки в пабе - туда часто заглядывали после рабочего дня сотрудники их лабораторий - посещал редко и неохотно, в основном из вежливости. Что же можно такому подарить? Потом ее посетила идея.
Алекс занимался телепатическим интерфейсом. Это было частью заказа - возможность управлять боевыми и разведывательными андроидами, а также модифицированными животными, посредством телепатии. Еще в России он выпустил несколько статей, посвященных развитию сверхсенсорных способностей у человека. Энцефалограммы регистрировали специфическую активность в мозгу телепатов, но выделить ген, ответственный за проявление способностей, пока никому не удалось. И тут Саманта вспомнила о ленивых жабах.
Доктор Мартинес был удивлен ее звонком, однако все же согласился переслать в Бостон несколько экземпляров. И вот, в одно прекрасное утро на своем рабочем столе Вечерский обнаружил террариум с уродливыми созданиями.
Морган не ошиблась. Жабы заинтересовали ученого. Он весьма быстро раскопал старые статьи Мартинеса. Не прошло и полугода, как Вечерский выделил из мозговой ткани жаб ген, ответственный за синтез особого нейромедиатора. Алекс назвал вещество «сапозином». Еще через несколько месяцев он создал первый, экспериментальный коктейль, при введении которого подопытным животным их восприимчивость к телепатическим сигналам и способность генерировать такие сигналы многократно возросла.
Вечерский, конечно же, попытался выяснить, откуда пришел странный подарок. Сотрудники ничего не знали, потому что предусмотрительная Саманта попросила Мартинеса отправить контейнер с жабами на ее домашний адрес. А сама Морган молчала. Она вдруг поняла, что у щедрого дара есть и оборотная сторона. Алекс мог подумать, что кто-то решил подстегнуть его исследования - кто-то, недовольный скоростью их продвижения. Как и все ученые, Алекс был самолюбив. Лучше ему не знать.
И все же Саманта, вероятно, рассказала бы, если бы примерно в то же время не решилась на очень рискованный шаг. Анализы не улучшались, традиционные методы лечения не помогали. И тогда Сэмми включила в эксперимент себя. Она ввела себе набор вирусов, несущих последовательности «генетического компьютера». Эксперименты на живых людях - если не считать таковыми андроидов - еще не проводились. Сэмми не знала, убьет ее «компьютер» или вылечит. Уже тогда, глядя на результаты опытов по адаптации, она начала подозревать, что саморегулирующаяся система обладает пусть примитивным, но интеллектом. Время реакции организмов на изменившиеся условия чуть-чуть опережало расчетное, словно что-то подхлестывало изменения. Для того, чтобы подтвердить свои подозрения, Морган поставила очень простой опыт. Саманта взяла обычную ящерицу-хамелеона, и хамелеона, в чьи гены встроен был ее «компьютер». У обычного хамелеона полная смена окраски на новом фоне заняла два часа. У трансгена - около пяти минут, хотя Морган и не подавала никаких специальных команд. Значит ли это, что генетическая машина сама способна на анализ и обработку информации, способна, основываясь на этом анализе, подать организму нужную команду? Но если и так, насколько далеко простираются эти способности? Хватит ли у ее «генетического компьютера» мозгов, чтобы сообразить, как побороть болезнь? Поймет ли он вообще, что хозяйка больна и нуждается в лечении?
«Дай мне время, - твердила Саманта, глядя уже не в узкие церковные окна, а в окуляр микроскопа. - Немного времени, ну пожалуйста. Я ведь все-таки создала тебя. А теперь ты должен помочь мне».
Пришедшие через месяц результаты анализов удивили и лечащего врача Морган, и ее саму. Прионовых бляшек не было.
А еще через полгода появились первые результаты по новому проекту, о котором пока не знал никто, кроме Вечерского и Морган. Организмы, несущие в себе «генетический компьютер» и соединенные в сеть телепатическим интерфейсом - к тому времени Вечерский уже окрестил свое детище «Вельдом» - проявляли странные свойства, которые не могла предсказать ни одна программа. Кажется, у моргановских кадавров появился общий разум, оперирующий не абстракциями, как человеческий мозг, а генетическими программами. И тогда Саманта поняла, что ни за что не проговорится про жаб, потому что это бы означало, что ее вклад в новый проект намного превышает вклад Алекса. Честолюбивый и в то же время не до конца уверенный в собственных силах нейробиолог не потерпел бы такого. Саманте не хотелось ранить самолюбие коллеги, но еще больше не хотелось, чтобы пострадал их совместный труд - ведь это, кажется, и было тем последним шагом, который уравнял бы доктора Морган со старым скрягой из высокого дома.
Глава 3. У ног красавицы
- Так зачем же ты все-таки подарила ему жабу? Или это был намек? Мол, дай только поцеловать тебя, милый, и из мерзкой лягушки ты превратишься в прекрасного принца?
Саманта устало вздохнула. Она не могла ничего рассказать Ди.
Новая серия экспериментов с «генетическим компьютером» нарушала закон, который в первые же дни после его ратификации успели прозвать «баном Терминатора». Десять лет назад было введено установление, запрещающее разработки искусственного интеллекта, «чей принцип функционирования отличен от человеческого и чьим носителем являются организмы, содержащие меньше девяноста пяти процентов человеческой ДНК». В узкую щелку, оставленную законом, втиснули андроидов - что ни говори, а мозг у них был самый обычный, и доля чужеродной ДНК в геноме обычно не превышала трех процентов. Но кадавры, «генетические компьютеры» которых объединил в сеть «Вельд», явно не подходили под определение. Саманта и так опасалась разоблачения. Слишком уж часто в последнее время Амершам интересовался их новыми достижениями. Морган знала, что тот давит на Вечерского. Сама бы она ни за что не прокололась, но русские с их давним трепетом перед спецслужбами... Сэмми не была уверена. Оставалось лишь помалкивать и надеяться на лучшее.