Юлия Зонис - Время Химеры Геном Пандоры
- Да. Отличная. А если бы жаба была ростом с быка, кого бы она тогда ела?
Сэмми пожала плечами.
- А если бы кошки были ростом со львов, на кого бы они охотились?
Кубинка покачала повязанной платком головой, словно не до конца убежденная в совершенной безобидности ленивой жабы.
Перед отъездом Саманта все же не удержалась и позвонила знакомому зоологу, доктору Мигелю Фернандо Мартинесу из Гаванского Народного Университета. Если честно, ее заинтересовали отнюдь не магические способности жабы, а ее видовая принадлежность. Сэмми никогда не слышала, чтобы кто-то из земноводных, кроме пип, вынашивал потомство в спинных карманах. Доктор Мартинес обрадовался звонку.
- Саманта, дорогая! Что же вы не сказали, что решили посетить наш солнечный остров? Немедленно приезжайте в гости. Я настаиваю.
Саманта обещала заехать и перевела разговор на загадочных земноводных.
- Ах! Эль сапо перезосо! Ну конечно. Крайне любопытные животные. Эндемики, нигде больше таких не обнаружено. Вы ведь знаете, какие интересные формы может принимать островная фауна, чья эволюция проходит в отрыве от основной популяции...
- Да. Они и вправду умеют приманивать насекомых?
- Насекомых, и не только. Я некоторое время ими занимался...
- Какое совпадение, - вздохнула Саманта.
Доктор Мартинес отличался многословностью и крайне восторженным темпераментом, так что беседа грозила затянуться надолго. Сэмми уже и не радовалась, что подняла эту тему.
- Сначала мы считали, что это какой-то химический аттрактант. Получили грант от министерства сельского хозяйства - ведь, если бы мы выделили активное вещество, его можно было бы использовать в борьбе с вредителями. Однако, вы не поверите, никакого секретируемого во внешнюю среду вещества мы не нашли!
- То есть?
- То есть, поначалу нам казалось, что мы напрасно потратили время и деньги. А затем один из моих студентов, нейробиолог, решил проверить мозговую активность жаб в тот момент, когда те приманивают добычу. Вы ведь наверняка слышали от местных - те верят, что это нечто вроде телепатии.
- И что?
- И то, дорогая Саманта, что мы обнаружили очень интересные пики активности в передне-кортикальной области. Какой-то ритм, прежде никем не описанный... Наша лаборатория выпустила две статьи.
Лицо доктора на экране коммуникатора при последних словах скривилось в печальную гримасу.
- Ведь это здорово? - нерешительно поинтересовалась Саманта.
- О да. Но, видите ли, при нашей экономической ситуации правительство заинтересовано лишь в тех исследованиях, которые могут принести немедленную прибыль. Академическая наука их не интересует. Нам прикрыли финансирование, и пришлось свернуть проект.
- Какая жалость, - искренне сказала Саманта. - Вы не пробовали привлечь частных инвесторов?
- Здесь это не приветствуется, - недовольно ответил Мартинес. - Пережитки коммунистического прошлого, вы понимаете. Однако, Саманта, зачем обсуждать все эти печальные вещи по телефону? Приезжайте, и мы побеседуем. Может, у вас возникнут какие-нибудь идеи...
Саманта обещала, что приедет, и честно намеревалась выполнить обещание - но через два часа, когда она уже паковала вещи, раздался новый звонок. Это был Дерек Митчелл, один из ее студентов. Задыхаясь от восторга и чуть не заплевав весь экран, Дерек сообщил, что последняя партия животных чувствует себя превосходно. Критический срок в две недели миновал, и никаких злокачественных образований не появилось. Сэмми выронила полотенце и шампунь, которые как раз укладывала в чемодан. В тот же вечер она вылетела в Бостон, и жабы заодно с безутешным доктором Мартинесом были надолго забыты. Вспомнила о них Саманта только через четыре года.
К тому времени она оставила академию и стала основателем и научным директором новой фирмы - «SmartGene Biolabs», расположенной в «Генной Долине», биотехнологическом центре Бостона. Идея «генетического компьютера» из абстрактной мечты превратилась в работающую и крайне популярную технологию.
Тогда, четыре года назад, выделив клетки из лабораторных мышей и посеяв культуру на токопроводящую подложку, Саманта доказала, что ее «генетический компьютер» работает. Пока он выполнял одну, крайне простую команду - «Умри!». В ответ на серию электрических импульсов в экспериментальных образцах включался апоптоз, тогда как контрольные клетки оставались здоровешеньки. Но это было только начало. За прошедшее время группа Морган усовершенствовала набор команд, и эксперименты перешли на организменный уровень. С помощью встроенных в клетки наноэлектродов ученые изменяли программу эмбрионального развития организма, придавали тканям новые свойства, включали выработку нужных белковых комплексов. Богата и знаменита, и на полпути к желанной Нобелевской премии - да, Саманта Морган достигла всего. Ее лицо не сходило с экранов, за интервью с ней сражались ведущие телеканалы.
«Ваша технология изменит мир. Некоторые уже сейчас называют ее „рукой Бога“. Каково это - чувствовать себя Творцом?»
Сначала Саманта отвечала, что не творит жизнь, а лишь изменяет уже сотворенное. Затем - улыбалась и говорила: «Неплохо». А затем, когда вино славы ударило в голову, добавляла: «Бог сотворил людей и животных несовершенными, а врожденное несовершенство ведет к страданиям. Наша задача - облегчить эти страдания или полностью их устранить. Мир, который мы создаем, будет счастливым и совершенным».
Доктор Морган не остановилась на достигнутом. Когда «генный компьютер» заработал, она оформила патент, и параллельно занялась новой идеей - горизонтальным дрейфом геном. С его помощью можно было создавать химерные организмы, отлично чувствующие себя в самых разнообразных средах.
Поступил совместный заказ от НАСА и минобороны. Там как раз занимались разработкой третьего и четвертого поколения андроидов, способных переносить низкие температуры и почти бескислородные условия. Шла речь о проекте освоения Марса. Прежняя Сэмми серьезно бы задумалась об этических аспектах проблемы. Новая Саманта Морган думала лишь о науке, о ее бесконечных возможностях. Она была Творцом, а Творец не занимается юридической волокитой. Он творит. Юристы НАСА давно провели закон, согласно которому андроиды, несмотря на большой процент человеческой ДНК и внешнее сходство с людьми, в правах уравнивались с культурой человеческих клеток. То есть, никаких прав у них не имелось, а, значит, запрет на эксперименты над человеком на них не распространялся. Отлично! Соединив две новейших технологии, «генетический компьютер» и «горизонтальный дрейф», Саманта сумела добиться впечатляющих результатов. Организм подопытных андроидов и животных вышел на новый уровень саморегуляции. «Генетический компьютер», анализируя условия окружающей среды, включал именно тот набор ДНК, который отвечал за необходимую в данный момент адаптационную программу. Бескислородный обмен веществ, высокая термоустойчивость, резистентность к радиации... Да практически что угодно. Более того, трансгенные существа обладали способностью ассимилировать ДНК из окружающей среды и использовать ее на свои нужды. Эволюция тысячу лет работала над тем, чтобы живые организмы были максимально приспособлены к среде своего обитания. «Генетический компьютер» выбирал нужные аллели и встраивал их в ДНК новых существ, наделяя их теми же свойствами, что были у исконных обитателей данной природной ниши.
Центральная пресса продолжала славословить доктора Морган, но слышалось и много других голосов. Церковники обвиняли Саманту в том, что она узурпировала божественную власть. Защитники прав животных и андроидов кричали о жестоком обращении с подопытными. Параноики - о новой биологической угрозе. Тогда-то впервые творения Саманты, химерные организмы, получившиеся в результате смешивания ДНК различных видов, и окрестили «кадаврами».
Доктору Морган было плевать и на хвалы, и на порицания. Жалкий ропот людского восхищения или недовольства ее больше не занимал, ведь она делала то, что хотела делать всегда - двигала вперед науку. Причем получалось это у нее так хорошо, что в возможностях Саманта практически сравнялась с первым из творцов жизни. И вот, когда, казалось, уже ничто не сможет остановить доктора Морган, голос подал тот, первый - и мнение свое он высказал крайне безапелляционно.
Ранний Альцгеймер. В недалеком будущем - прогрессирующий маразм и смерть. Прионная природа заболевания, не поддающаяся обычным методам генной терапии.
«Он завидует! - рыдала Саманта на плече Ди. - Он всегда завидует, он не хочет, чтобы кто-то из нас, презренных людишек, превзошел его. Вскрыл коробку с его тайнами. Он просто жалкий старый скупердяй!»
«Тише, Сэмми, тише, - бормотала Диана, гладя подругу по голове. - Может, все еще образуется. Подумай, ведь ты такая умная. И богохульствами тут точно не поможешь».