Юлия Зонис - Время Химеры Геном Пандоры
В конце концов, в середине дождливого и ненастного ноября, Сэмми поняла, что ей грозит нервный срыв. Взяв две недели отпуска, она позорно бежала. От работы, от глухих институтских стен, от искусственного света ламинара, от бессонницы и неудач она бежала туда, где светило жаркое солнце. На Кубу.
Больше ей, конечно, хотелось в Бразилию. Там сквозь сельву текут медленные реки с мутной водой, притоки которых по ширине превосходят самые большие из северных рек. Плыть в пироге с молчаливым проводником-индейцем под сенью тропического леса, вдыхать чужие запахи, увидеть притаившиеся на речных берегах поселки, где люди все еще живут так, как будто не существует многомиллионных городов и их непрерывной, томительной суеты. Слышать крики разноцветных попугаев на рассвете. Просыпаться, знаю, что впереди нет ничего, кроме многих дней такого же ленивого, бесконечного путешествия. Затеряться. Пропасть.
К сожалению, остатки премиальных денег она потратила на содержание своих животных в институтском виварии. Осталась Куба, с ее зимними штормами и ураганами, полями сахарного тростника и болотами, с теплым и мелким Карибским морем. Сэмми решила не заезжать в Гавану, которая за последние двадцать лет, с тех пор, как американцам открыли въезд на остров, превратилась в то же, чем была еще во времена старины Хэма. А игорную и питейную столицу западного мира, в азартный притон, где неимущие спускали последнее, а богачи лениво взирали с ресторанных веранд и танцплощадок на белый, вновь покоренный ими город. Нет, Сэмми поехала в маленькую гостиницу, затерянную среди комариных болот: два десятка бунгало, бассейн и почти дикий пляж. С собой она захватила потрепанный томик Хемингуэя с любимой новеллой «Старик и море». Думала перечитать ее, греясь на пляже в шезлонге, но быстро поняла, что выбор был неудачен. Старик боролся со стихией, боролся изо всех сил, и все же вернулся ни с чем. Практически ее история.
Сэмми бросила книгу и целыми днями бродила по мелкому белому песку, собирая ракушки и высохших морских звезд. Гостиница оказалась почти пуста. Вечерами в баре несколько пожилых пар танцевали сальсу. Сэмми сидела там до полуночи, когда над головой прорезались огромные южные звезды. Пила мохито, пинаколаду и очень крепкий кубинский кофе, следила за танцующими и думала о том, что жизнь, в сущности, прожита зря. Что даже эти пожилые кубинцы намного ее счастливей - по крайней мере, у них на старости лет нашлось, с кем станцевать. Утром брала гостиничное полотенце и по вымощенной плитами дорожке брела на пляж, где голубоватая, прозрачная на много метров в глубину вода принимала ее и успокаивающе шептала: «Все проходит, и это пройдет».
Через пару дней Саманта нашла маленькую укромную бухту, углубление в уходящей в открытое море косе. Песок там был мягче, а камни обросли водорослями и морскими желудями. В бухте обитало семейство крошечных крабов. Крабов отнюдь не смущало поведение Сэмми, когда та, скинув купальник, окуналась в воду нагишом. От бухты в колючие заросли вела едва приметная тропа. За день до отъезда, так ничего и не придумав, Саманта решила узнать, куда ведет тропка. Нацепив мокрый купальник и отжав волосы, она пошла по песку, стараясь не наступать на колючки. Солнце жарило, почти как в летние месяцы. Над болотом вилась комариная дымка. Саманта уже почти уверилась, что тропа заведет ее в солончак, поросший высоким кустарником с острыми и длинными шипами, когда дорожка расширилась и вывела к небольшому дому. Рядом с домом на веревках сушилось белье. На веранде толстая, средних лет кубинка с подвязанными платком волосами стирала в большом тазу. Ставни были закрыты наглухо, хотя кое-где зияли темными дырами. Саманту приветствовала лаем тощая собака, а из-за дома показалось несколько смуглых черноглазых детей, в которых явно заметно было смешение испанской и негритянской кровей. Хозяйка оторвалась от стирки, привела рукой по лбу и приветственно улыбнулась. Саманта была смущена. Кажется, она нарушила границу частной собственности, да еще и заявилась сюда почти голышом.
- Извините.
Она лихорадочно пыталась вспомнить те несколько слов, что выучила по-испански, но кубинка знала английский.
- Ничего. Вы из отеля?
Саманта кивнула.
- Сюда иногда заходят гости. Я работаю в отеле, убираю. Может, и в вашем бунгало убиралась.
Сервис в гостинице был незаметный, но эффективный. Каждое утро, возвращаясь с пляжа, Саманта заставала перестеленную кровать и затейливо свернутое покрывало - то в форме цветка, то лебедя. Она всегда оставляла за услуги доллар на тумбочке, и доллар на следующий день исчезал. При здешних зарплатах это были очень щедрые чаевые.
- Вы плавали? Устали? Хотите кофе?
- Хочу, - сказала Саманта. - Только, извините, у меня нет денег.
- Я вижу.
Широкое лицо хозяйки вновь разъехалось в улыбке, и Сэмми сообразила, что сморозила глупость. Где бы она могла спрятать кошелек, в купальнике?
Женщина усадила гостью в дряхлое плетеное кресло и ушла в дом. Сэмми поджала голые ноги, чувствуя себя неловко. Ребятишки беззастенчиво на нее пялились, чуть приоткрыв рты. Следовало бы дать им какую-то мелочь. Сэмми вновь пожалела, что при ней ничего нет.
Хозяйка вернулась с крошечной чашкой очень крепкого и очень сладкого кофе на белом блюдце. Саманта подумала, что это самый вкусный кофе, который она пробовала на Кубе - а, стало быть, и в жизни.
- Спасибо. Очень вкусно. Кофе должен быть черным, как ночь, и сладким, как грех, да?
Кубинка снова улыбнулась - то ли поняла, то ли нет. Кажется, ей не терпелось отделаться от непрошеной гостьи и вернуться к стирке.
- Еще раз спасибо. Вы очень любезны. Я пойду.
Ребятишки перестали наконец-то глазеть на иностранку. Что-то отвлекло их внимание. Они расселись на корточках у куста с широкими мясистыми листьями и принялись тыкать в это что-то палкой. Собака, присоединившись к компании, вновь залилась лаем.
- Что это там у вас?
- Ах, это...
Женщина сказало два слова по-испански, нечто вроде «сапо перезосо». Потом повторила по-английски:
- Ленивая жаба.
- Жаба?
- Вы интересуетесь зверями?
Саманта усмехнулась.
- Я биолог. Изучаю животных. Ну, не совсем животных...
- Животных? Это очень интересное животное. Жаба такая ленивая, что ей лень охотится. Она сама зовет добычу. И носит своих детей на спине, потому что ей лень за ними приглядывать.
Саманта в несколько шагов пересекла двор, зашипела от боли, наступив на острый камешек, и склонилась над кустом. Дети слегка расступились, давая взглянуть.
Под пологом из листьев сидела жаба. Очень крупная и на редкость уродливая жаба. Вся спина ее была покрыта как будто пузырчатой сыпью - но, всмотревшись, Сэмми поняла, что это маленькие кармашки, в каждом из которых сидит по жабенку. Странно. Так вынашивает икру суринамская пипа, но ареал ее обитания - Южная Америка: Бразилия, Парагвай, а никак не Куба. Притом жаба не была похожа на плоскую, как сухой листок, пипу. Скорее на лягушку-быка, толстую, основательную. Ее кожа сочилась слизью, а золотые глаза смотрели важно и задумчиво.
- Когда идет дождь...
Сэмми оглянулась и обнаружила, что хозяйка стоит у нее за спиной.
- ...ленивая жаба садится под кустом и зовет к себе червей. Черви выползают из-под земли, и жаба их ест.
Саманта усмехнулась. Ох уж эти местные суеверия.
- Хотите посмотреть?
- Как?
Хозяйка обернулась к одному из мальцов и что-то приказала. Тот умчался в заросли, и спустя пару минут вернулся, сжимая что-то в кулаке. Добычей мальчика оказался поджарый серый кузнечик.
- Смотрите. Сейчас он покажет салтамонте жабе, а потом выпустит. И жаба велит салтамонте скакать к ней.
Парнишка сунул земноводному под нос приношение. Жаба отнюдь не смутилась - похоже, она не впервые участвовала в подобном спектакле. Затем мальчик отошел на середину двора и выпустил насекомое.
По всем законам логики, кузнечик должен был ускакать в ближайший куст. Вместо этого кузнец развернулся и попрыгал прямиком к жабе. Когда насекомое оказалось в нескольких сантиметрах от пучеглазой морды, выметнулся липкий желтый язык - и еще через секунду лапы несчастного кузнечика задергались, свисая из широкой жабьей пасти. Паренек восторженно захлопал в ладоши. Его братья и сестренки подхватили, а хозяйка, напротив, нахмурилась. Саманта удивилась такой реакции.
- По-моему, отличная забава.
- Да. Отличная. А если бы жаба была ростом с быка, кого бы она тогда ела?
Сэмми пожала плечами.
- А если бы кошки были ростом со львов, на кого бы они охотились?
Кубинка покачала повязанной платком головой, словно не до конца убежденная в совершенной безобидности ленивой жабы.
Перед отъездом Саманта все же не удержалась и позвонила знакомому зоологу, доктору Мигелю Фернандо Мартинесу из Гаванского Народного Университета. Если честно, ее заинтересовали отнюдь не магические способности жабы, а ее видовая принадлежность. Сэмми никогда не слышала, чтобы кто-то из земноводных, кроме пип, вынашивал потомство в спинных карманах. Доктор Мартинес обрадовался звонку.
