Елена Ершова - Царство медное
Кто-то схватил его за рукав.
— Отворилась бездна, и вышла саранча, — захрипел над ухом старческий голос, — и дано ей было мучить людей, которые не имеют знака Зверя.
Виктор вздрогнул и обернулся. Старик в изношенном пиджаке снова открыл рот, дохнув на ученого сивушным перегаром и луком, забормотал неистово:
— И он сделает так, чтобы всем, малым и великим, богатым и нищим положено будет начертание на правую руку их…
Старик перевернул ладонь Виктора, больно впился обломанными ногтями.
— Знак Зверя! — закричал он прямо ученому в лицо. — Знак Зверя! Знак Зверя!!
Виктор отдернул руку. В затылке заломило, холодок разлился по позвоночнику.
— Знак Зверя!
Крик старика продолжал звенеть в ушах. Виктор отступал, чувствуя, что еще немного и обратится в паническое бегство.
— Пошел вон, пьянь!
Какой-то проходивший мимо солдат отпихнул старика в сторону. Тот сразу замолчал, будто ему завязали рот. Виктор видел, как ходил ходуном его кадык, мутные старческие глаза беспокойно обшаривали площадь. Потом старик наклонился, подобрал оброненную шапку, и, что-то бормоча под нос, поплелся в сторону убежища.
— Не обращайте внимания, — сказал солдат. — Это местный пьянчуга, у него давно крыша поехала. Но мы его жалеем, когда-то хорошим кузнецом был.
— Все в порядке, — пробормотал Виктор.
И соврал.
В ушах продолжали звенеть каркающие вопли старика, и в груди Виктора нарастал тянущий ком, будто предвестник беды.
— Вам бы не разгуливать здесь одному, — заметил солдат, и теперь Виктор узнал в нем охранника Ингвара. — Почему вы не остались в ратуше?
Действительно, почему? Может, потому, что командованию и без него было, чем заняться? А, может, потому, что Виктору осточертело терпеть присутствие васпы?
— Я там не нужен, — сказал он. — Может, я буду полезен чем-нибудь здесь?
Ингвар дружелюбно улыбнулся.
— Может быть. Я иду к восточной башне. Идемте со мной?
Тучи на западе сгустились, отяжелели. Верхушки сосен и кедров слились в сплошную черную щетину. Надвигался вечер. Возможно, к ночи пойдет первый снег.
«Неуютный мир, — подумал Виктор. — Наверное, только в таком мире, где нет ни тепла, ни радости, ни света могли появиться….»
— Почему о них не знают в Южноземелье? — прерывая собственные мысли, спросил он у Ингвара. — Вернее, знают, но считают не более чем легендами?
Тот задумался.
— Не знаю, — признался он. — Они всегда были тут. Правда, сейчас их стало много меньше. Последние ульи спрятаны глубоко в тайге, и если после сегодняшнего напора мы останемся в живых, вы расскажете о них в большом мире.
— Я слышал, что Дар был когда-то военной базой, — заметил Виктор. — И что там проводились эксперименты…
— Так было раньше, — пояснил Ингвар. — Я не знаю, что случилось потом. Может быть, эксперимент военных вышел из-под контроля. Но теперь васпы не подчиняются человеку, они дикие и очень злые. И давно не входят в контакт с людьми. Поэтому мы очень удивились, когда увидели вашего васпу, да еще и преторианца королевы.
— У них есть королева? — с превеликим любопытством спросил Виктор.
В нем проснулся дух исследователя. Сам Ян не слишком распространялся о себе, а узнать о быте легендарных васпов из уст очевидца было весьма любопытно.
— Они же наполовину насекомые. Конечно, у них есть королева, — удивленно ответил Ингвар. — Разве он вам ничего не рассказывал?
— Он немногословен.
Этот ответ полностью удовлетворил Ингвара. Он понимающе закивал.
— Да, конечно. Вы ведь ученый, так? Тогда вы знаете, как живут общественные насекомые: пчелы, муравьи… осы, опять же. Здесь все то же самое. Самую черную работу по обустройству Улья выполняют непереродившиеся особи — генетические мутанты, шудры. Говорят, они почти неразумны, но никто их никогда не видел, шудры живут в подземных лабиринтах Улья. Из переродившихся основной костяк и «пушечное мясо» составляют солдаты. Куда выше по иерархии стоит офицерский состав — это преторианская гвардия, телохранители королевы. Их куда меньше и они весьма редко выбираются из Улья. Встретить преторианца — к большой беде, — Ингвар помолчал, вздохнул и продолжил. — Ну, и королева, разумеется. Она никогда не покидает Улья и отвечает за общую организацию и появление новых особей.
Как раз особенности размножения васпов Виктор представлял себе неважно.
— Она откладывает личинки? — спросил он.
— О, нет, нет! — замахал руками Ингвар. — Как бы вам сказать… она делает куколок. А потом… я не знаю точно. Оплодотворяет их, наверное.
— А из кого получаются куколки?
Ингвар, до этого воспринимающий расспросы Виктора как само собой разумеющееся, на этот раз поглядел на него с неприкрытым изумлением.
— Вы правда не знаете? — недоверчиво спросил он.
— Правда.
Ингвар сжал кулаки. Его глаза сузились от сдерживаемого гнева.
— Она делает куколок из наших детей, — сквозь зубы процедил он. — Именно поэтому нам так важно отбить сегодняшний налет. Теперь ясно?
— Ясно, — ошеломленно ответил Виктор, помолчал, потом сказал снова:
— Можно последний вопрос?
— Ну?
— Что такое «эссенция королевы»?
Ингвар раздраженно пожал плечами. Похоже, разговор затронул болезненную тему, а потому стал выводить его из себя.
— Впервые слышу. Спроси об этом своего паразита.
Больше никаких вопросов Виктор не задавал.
У восточной башни забрала бойниц были давно подняты, в них выставили узкие дула пушек. Военные принимали с грузовиков ящики со снарядами, укладывали возле крепостных стен.
— Вы можете помочь разгрузить ящики, — сказал Ингвар. — Но предупреждаю, они тяжелые.
«Взялся за гуж — не говори, что не дюж», — подумалось Виктору.
Он молча подошел к грузовику и принялся таскать ящики. Физический труд был изнурителен, но отвлекал Виктора от дурных мыслей. Ему даже показалось, что прошла ноющая боль в виске. Пахло смазочными маслами и древесиной, и этот запах почти полностью вытеснил из памяти запах васпы, преследующий Виктора все последнее время. Единственное, что не давало ему покоя — слова Ингвара.
«Она делает куколок из наших детей…»
Виктор помнил свой недавний сон. Или, скорее, видение. Плотные белоснежные коконы, похожие на шары пломбира, которые украшают вафельные стаканчики в руках малышей. Или на кучевые облака, что горделиво и неспешно плывут над морем там, на далекой родине. Или снеговые шапки на вершинах гор…
Неестественная, стерильная белизна.
И темные кольца эмбрионов, спящие внутри.
Виктор снова почувствовал подкатывающую тошноту. С него уже градом лился пот, но боеприпасы закончились. Военные заняли позиции, и вновь повеселевший Ингвар приветливо замахал ему рукой.
— Идите сюда! Подкрепимся! Аскольд, плесни-ка еще кипятка!
Вихрастый солдат налил чая в алюминиевую кружку и сунул ее в озябшие натруженные руки Виктора.
— Спасибо, — поблагодарил тот. Отхлебнул горячей жидкости. Сразу стало теплее, тошнота отступила.
Солдаты заулыбались.
— Скажите, — стеснительно произнес вихрастый. — А… как это — быть хозяином васпы?
Он покосился на руки Виктора, но ладони плотно обхватывали кружку. Ученый перехватил его взгляд и смутился.
— Я не знаю… правда, не знаю, — он покачал головой.
— Ты дурень, Аскольд, — сказал другой солдат. — Во-первых, он такой же человек, как и ты, и я. А во-вторых, это проявляется не сразу или не проявится никогда. Скажи лучше спасибо, что они пришли к нам сегодня.
— Что проявляется не сразу? — почему-то шепотом переспросил Виктор.
Но получить ответа не успел.
Где-то раскатисто грохнуло. Потом натужно застрекотали пулеметы. Над городскими крышами взвился и начал набирать силу тревожный вой сирены.
— Началось, — одними губами произнес Ингвар.
Солдаты подскочили со своих мест, бросая кружки и хватаясь за автоматы. Вдалеке снова заухала зенитка.
— Они у главных ворот, — сказал Ингвар. — Вам лучше в укрытие…
Сирена завыла снова. На тот раз ей вторил раскатистый, свистящий звук. Что-то с воем неслось по небу, оставляя за собой крученый столб черного дыма.
— Подбили! — закричал кто-то из военных. — Вертолет подбили!
Виктор вспомнил грохот, от которого задрожали своды Улья, в тот момент, когда падал вертолет Яна. Теперь ему казалось, что все повторяется снова — громовой раскат прокатился над лесом и городом, земля поплыла под ногами. Дымовой столб четко отметил место, куда упал подбитый вертолет. Вслед за ним к тучам взметнулось оранжевое пламя.
— Не ожидали? — мстительно оскалился Ингвар. — Получайте, твари.
— Смотрите! — закричал вдруг кто-то из военных.
