Елена Ершова - Царство медное
— Смотрите! — закричал вдруг кто-то из военных.
Виктор осторожно глянул через плечо Ингвара в окно бойницы.
К частоколу приближался высокий, полностью лысый человек в том же ржаво-красном мундире, который Виктор привык видеть на Яне. Странным показалось то, что у него не было видно никакого оружия. Вместо него верзила держал над головой белый платок.
— Изрешетить его, Ингвар? — спросил вихрастый солдат.
— Погоди. Разве не видишь? Это переговорщик.
— Ничего нового они нам не скажут, — возразил вихрастый.
Однако Ингвар уже поднял громкоговоритель и прокричал в него:
— Одно неверное движение — и мы открываем огонь. Говорите, что вам нужно!
Верзила в красном мундире сложил ладони рупором и закричал в ответ:
— Отдайте предателя! Отдайте — и мы уйдем!
Ингвар опустил рупор и со значением поглядел на Виктора.
— Я им не верю, — сказал ученый.
— Я тоже, — сказал Ингвар. — Но вы слышали. Зовите своего…
— Как? — скептически хмыкнул Виктор. — Хлопнуть три раза в ладоши?
— Вы не знаете, как позвать своего васпу?
— Нет.
Ингвар помял нижнюю губу.
— Хм… хм… Тогда, наверное, я просто позвоню в штаб, — сказал он.
— Этого не потребуется, — снова вмешался вихрастый.
Он оказался прав — по направлению к башне пылил автомобиль. Остановился и на землю спрыгнул городской главнокомандующий, вслед за которым появилась угловатая фигура Яна.
Ингвар отдал командиру честь и по всей форме доложил обстановку.
— Где другие? — кратко спросил Ян.
— Переговорщик только один, — ответил Ингвар.
— Проверьте по периметру, — сказал Ян. — Они не отступят.
Он отобрал у Ингвара рупор, и тот отдал без претензий, отдернул руку так, будто боялся ядовитого укуса. Военные опасливо разошлись, пропуская Яна к бойницам. Виктор посторонился тоже.
— Рихт, охота провалена! — тем временем прокричал Ян в рупор. — Уходите!
Через его плечо Виктор видел, как верзила опустил белый платок и неприятно осклабился в хищной улыбке. В вечерних сумерках это выглядело жутковато. Пламя сбитого вертолета пылало за его спиной, окружая фигуру незнакомца оранжевым ореолом, отблески плясали на золоте канта и гладко выбритой лысине верзилы, и казалось, что человек в красном восстал из глубин ада.
— Выходи, предатель! — прокричал он. — Мы оставим город, если ты выйдешь к нам! И отдашь украденное!
— Невозможно, — ответил Ян. — Эссенции больше нет.
— Тогда ты умрешь! — закричал верзила. Его лицо побагровело от напряжения и злости. — Меньше чем через двадцать четыре часа! И не надейся на иммунитет хозяина! Все равно сдохнешь, только гораздо позже! И мучительнее! Донора тебе точно не отыскать!
— Ты отвратительно многословен, Рихт, — сказал Ян. — Королеве следовало оторвать тебе голову.
— А тебя следовало держать подальше от претории, предатель! — злобно проорал верзила. — Сдайся и мы даруем тебе быструю смерть! И никогда не вернемся в этот город!
Снова застрекотали орудия. Небосвод озарился вспышками, над головами поплыл запах пороха и гари.
— По нашим ПВО палят, — сквозь зубы процедил Ингвар. — Только и мы не лаптем за печкой деланы!
Верзила снаружи по-прежнему ждал.
— Мы можем снять его отсюда, — предложил главнокомандующий.
Ян качнул головой.
— Нет. Укрепите позиции. Я пойду.
Он медленно захромал к воротам, и Виктору почему-то стало не по себе. Да, убийца. Да, возможно, даже не человек… но были падающие стены улья, и болотные чудища в радиоактивных лесах, и была Нанна, обнимающая так сладко, что все горечи забывались разом…
Все это было частью странного и страшного мира. Все это крутилось вокруг одноглазого монстра, жило ради него.
И еще был крестообразный шрам на правой ладони Виктора.
Знак Зверя.
Он неосознанным движением вытер ладонь о брюки и продолжил смотреть, как Ян медленно движется к стоящему за воротами верзиле.
По сравнению с щуплым Яном он казался просто гигантом. Его руки расслаблено висели по бокам туловища, но Виктор не обманывался этой расхлябанностью — слишком быстро васпы умели выхватить стек и слишком ловко орудовали им, чтобы нанести несовместимые с жизнью раны.
Ян остановился перед верзилой, не доходя нескольких шагов. Кажется, они о чем-то тихо переговаривались — понять было трудно. Никто не смотрел в глаза собеседнику: верзила глядел вбок, Ян — в землю. Губы обоих почти не шевелились.
— Воркуют, голубки, — нервно хихикнул кто-то сзади.
На него тотчас зашикали и снова воцарилась тишина.
Виктора вдруг обуяло беспокойство. Такое чувство бывает, когда собираешься на какое-то важное мероприятие: отвечать ли экзамен или выступать перед большой аудиторией. В животе болезненно заныло, руки и ноги сделались ватными.
«Да что со мной? — подумал он. — Неужели волнуюсь из-за этого…?»
Васпы все также неподвижно стояли друг напротив друга. Но чувство беспокойства не проходило, напротив. Виктор чувствовал, как по его шее сползла щекочущая струйка пота.
«Справа».
Он вытер ее ладонью, мотнул головой, стараясь сбросить неприятные ощущения. И краем глаза заметил короткую вспышку.
— Ложись! — закричал Виктор.
Упал, потащив за собой стоявшего рядом Ингвара. Что-то с треском разорвалось, рядом закричали страшно — от боли и смертной муки. Кто-то грязно выругался над ухом. Затем воздух взрезали автоматные очереди. Виктор закрыл голову руками, зажмурился. Мелкие камешки больно жалили кожу лица и рук, во рту появился металлический привкус — падая, Виктор до крови прикусил губу.
— Ах, ты ж зараза! Получай! — ревели над головой.
Вспыхнуло снова. Земля вздрогнула, вспучилась под телом Виктора, потом грузно осела.
Он открыл один глаз и увидел груду окровавленного тряпья, бывшего когда-то васпами. У одного из них еще судорожно сгибалась и разгибалась нога, но головы у тела не было — ее оторвало снарядом, и ошметки кости и плоти разметало по мостовой, окрасив землю в густой багрянец.
Рядом стонал от боли тот самый вихрастый парень, что наливал Виктору чай — его живот окрасился красным, он хрипло дышал и сжимал дрожащими пальцами автомат.
— Держись, брат. Держись, брат. Держись… — механически повторял Ингвар, поддерживая его голову.
— Отступают, — доложил незнакомый Виктору лейтенант, который в этот момент говорил по рации. — Броневик только что подбили артиллеристы у главных ворот.
Раненого уложили на носилки. Ингвар всхлипывал нервно и глазами, полными суеверного ужаса, смотрел на Виктора.
— Как ты… узнал? — наконец спросил он. — Как узнал, что они приближаются?
— Я не знаю, — ученый удивленно покачал головой. — Я просто… почувствовал…
Еще пребывая в шоке от происшедшего, он мимолетом взглянул через окно бойницы.
Как раз в этот самый момент взвился офицерский стек Яна и наполовину вошел в левый глаз верзилы.
Тот взревел, как умирающий зверь. Военные всполошились, разом подскочили к бойницам.
Верзила крутанулся на месте. Сохранив равновесие, он с гневным рычанием взмахнул стеком. Ян отклонился. Но лезвие все же рассекло ткань на животе. По краю разреза выступила кровь.
— Сейчас я сниму гада, — один из солдат вскинул винтовку.
— Нет! — Виктор схватил его за плечо. — Можно задеть его…
Действительно, теперь было сложно отследить, где был верзила, а где Ян — оба сцепились в один красный клубок. Верзила держал Яна мертвой хваткой медведя, но нанести удары у него не получилось — Ян перехватил стек и лезвием вспорол руку верзилы от запястья до локтя. Тот снова заревел от боли и разжал руку. Ян упал на землю и быстро подкатился верзиле под ноги. Не давая врагу опомниться, он вонзил лезвие верзиле в пах. Теперь верзила ревел, не переставая. Его руки беспорядочно молотили воздух, пытаясь схватить своего мучителя. Но Ян все глубже вгонял лезвие, вспарывая верзиле живот от паха до пупка. Из разверстой раны выплеснулись скользкие ошметки внутренностей. Верзила еще раз взревел мучительно, и грузно упал навзничь. Кровь пузырями вспучивалась возле его рта. Стек пропорол его насквозь и вышел из поясницы. Руки и ноги верзилы дергались в судорогах. Тогда Ян подошел к упавшему, склонился над ним и точным и резким движением свернул ему шею. Пальцы верзилы в последний раз судорожно поскребли мерзлую землю, дернулись и затихли.
Не утруждая себя тем, чтобы стереть с лица чужую кровь, Ян спокойно подобрал своей стек, привесил его на пояс и, пошатываясь, побрел обратно к городу. На половине дороги он поскользнулся и упал на одно колено.
— Черт, да помогите же ему! — первым пришел в себя главнокомандующий.
Военные встрепенулись, начали открывать ворота, но никто не сделал попытки выйти навстречу человеку, с головы до ног облитому свежей кровью. Виктор подумал, что теперь понимает, отчего для мундиров преторианцев выбран красный цвет.
