Дарья Аредова - Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ)
Ласточка ухватилась за первую.
— Куда?
— Тащи к танку.
Она подпрыгнула.
— Едем спасать людей?! – В глазах – расплавленная сталь. Как же я ее люблю, боги…
— Ласточка. – Я сам не заметил, как шагнул навстречу, ухватил за руки. – Родная, мне плевать на любой риск. Я не могу больше сидеть сложа руки, когда люди умирают. Я патрульный, туман бы меня побрал! Не получится на этом топливе – пешком пойду, руками раскидаю тварей. Прости меня!
И она не отговаривала. Опустила взгляд, а когда подняла обратно – глаза сияли, и лицо озаряла улыбка.
— Я знаю. Тебе не за что извиняться. Я не остановлю – а пойду с тобой. Я горжусь тобой, Дэннер. Умирать – так вместе, и с пользой.
Я, не удержавшись, подхватил ее на руки, закружил, бережно поставил обратно.
— Тогда идем.
Ярополк обещал попробовать переварить наше угощение. Фыркнул, закашлялся двигатель, адаптировался, заурчал ровнее. Мы с Ласточкой тайком перевели дыхание. Танк тяжело двинулся с места.
— Впереди вражеский объект, – несколько минут спустя сообщила Аретейни. Объект представлял собою с десяток гомвелей, которые ожесточенно ломились в дом. Дом, в свою очередь, огрызался одиночными выстрелами.
— Зачистим вручную, – сказал я.
— Приказываю: остановиться.
— Прикроешь. – Я подхватил бастард.
— Удачи, товарищ капитан, – пожелал бортовой компьютер и открыл люк. Ласточка заняла позицию под защитой кабины.
Солнышко-солнце…
Выстрел – крик – труп.
Выгляни в оконце…
Враг падает на окровавленную землю.
Чтобы не погасло…
И вот их меньше вдвое.
Чтобы возродилось…
— Дэннер, ложись!!
Чтобы людям снова...
Тишина. Улица зачищена.
Радостно жилось…
— Открывай, Ярополк. Поехали.
Перебивается взревами старенький двигатель – ему не по вкусу такое топливо. Но танк идет. Тяжело, рывками, но – идет. Идет…
Нэйси
При виде нас девочка аккуратно закрыла книгу, подняла голову и улыбнулась.
— Привет, – сказала она. Голосок звенел хрустальными переливами, будто сливаясь с пением ручьев. Если она и тварь – то явно неопасная тварь. У опасных таких голосов не бывает. Может, подскажет чего?.. Мы затормозили у валуна.
— Привет, – отозвалась я.
— Здравствуйте, – вежливо сказала Алиса. Девочка легко спрыгнула на землю – босые ноги потонули в мокрой траве. Странно, теперь она казалась не такой маленькой – чуть помладше Лесли. Белое платье ничуть не отсырело.
— Откуда живые в Нави?
— Дело у нас тут. – Лучше не говорить сразу, что мы мир спасаем – а то кто ее знает, эту девочку.
— Еще бы. Кто ж без дела сюда отправится.
— А тебя как зовут? – неожиданно спросила Алиса. Девочка сморщила курносый нос и весело тряхнула головой, отчего волосы вдруг вспыхнули темным золотом.
— Зорька.
— Странное имя.
— Я еще маленькая. – Она обошла нас кругом, внимательно разглядывая. – Я только недавно переродилась.
— Понятно. – Я обернулась назад и – не увидела скрюченных деревьев. Жуткий лес растаял в зеленовато-белой дымке. Только весело журчала вода, отбрасывая золотые блики в малахитовом сумраке.
— Вы перешли границу. – Девочка смотрела на меня снизу вверх. У нее были большущие лучистые глаза яркой бирюзой. – Вам нужно обратно в Навь?
— Нет уж, не нужно, – поспешно отказалась Алиса, и я кивнула, подтверждая. – Нам бы дальше по тропинке.
Девочка оживилась.
— Уже уходите?.. Так быстро?
— Мы торопимся, – буркнула я. Чего она, интересно?..
Зорька широко улыбнулась, блаженно зажмурившись.
— Я сегодня добрая, – заявила она. – Дарю подарок. Можете желание загадать.
— С чего бы вдруг такая щедрость? – насторожилась я. Девочка пожала плечами.
— Мне скучно, а вы со мной поговорили. За добро добром и отплачу. Только шибко не загадывайте, а то я еще маленькая.
— Слышали уже, – кивнула я. И, прежде чем Алиса успела открыть рот, попросила: – А можешь дать нам подсказку, как мир спасти? А то мы тут совсем одни, и совершенно не представляем, что делать.
Но девочка покачала головой.
— Такое мне не по силам. Зато могу маячок повесить, чтобы вы не заблудились, и друзья вас нашли.
— Давай, – обрадовалась Алиса. Я считала, что заблудиться мы так и так не заблудимся, но Зорька оказалась какой-то слишком уж слабенькой, а дареному коню в зубы трензелем не бьют, как Дэннер иногда говорит. Девочка, наклонившись, ухватила двумя пальцами большую переливчатую каплю росы, покатала на ладони, другой рукой дернула длинный тонкий стебелек, закрутила, и, спустя несколько секунд, протянула Алисе сверкающий хрустальный шарик на зеленом витом шнурке. Бусина вспыхивала и переливалась, словно внутри у нее жил лучик света. Мы уже ничему не удивлялись.
— Повесь на шею, – велела девочка, и Алиса послушно завязала шнурок. – Ладно, пора мне. – С этими словами Зорька уселась обратно на камень и… заплакала. Тихо и без стонов, но слезы полились такими потоками, каких у обычного человека не бывает. Они сливались на землю, где обращались в новые ручейки.
— Ого… – пробормотала Алиса. Ручейки весело побежали во все стороны, а волосы у девочки теперь отливали медной рыжиной. Она задумчиво дернула огненную прядь, не прекращая плакать.
— Ну, вот и рассвет. Счастливо вам добраться.
— Нэйси, а почему она плачет? – шепотом спросила Алиса, когда над головой сомкнулись зеленые кроны деревьев, а валун с девочкой остался позади.
— Да почем мне знать! – рассердилась я. – А впрочем… Дэннер, кажется, сказку рассказывал, когда мы с Лесли были маленькие. Про Белый камень и девушку… только я считала, что он все это придумал… Ладно. Вернемся – спросишь у него.
— Я-а?.. – слабеньким голосочком пролепетала Алиса. – Я не могу…
— Давай-давай, – не удержалась я. – Поглядишь поближе на свою вселенскую любовь.
— Ах, ты!.. Я тебе по секрету сказала…
— А я его и не выдавала, твой секрет, не психуй…
Идти по зеленому и совсем не пыльному лесу, без крыльев и призраков, было куда приятнее, и дорога будто сделалась легче. Я даже начала верить в успех. Конечно же, мы всех спасем и вернемся в Город – а как же иначе. И будет все по-прежнему. Будем тренироваться, ходить в школу, слушать песни Дэннера по вечерам и пить мятный чай. Алиса будет прятаться, наблюдая за патрульными, Лесли продолжит изобретать новые рецепты имбирного печенья, а ночью я снова буду засыпать под далекий джаз Лаэрри, доносящийся из бара. И Лидия по выходным будет угощать нас газировкой с сиропом. Я, конечно, сдам экзамены и перейду в старшую школу. И Аретейни устроится врачом в госпиталь… они с Дэннером поженятся, Алиса будет плакать, Кондор улыбаться, а я помогу сшить подвенечное платье…
Я так замечталась, что время летело незаметно. Мысли прервало совершенно неожиданное событие: впереди, из-за поворота тропинки, выступил очень знакомый человек.
— Нашел, слава богам, – выдохнул он, и на этот раз у меня никаких сомнений не возникло в его подлинности.
— Гич! – обрадовалась Алиса.
— Найра, – отпарировал Гич. Он выглядел почти как раньше, только босиком и без рубахи. Я увидела несколько татуировок, и еще какие-то узоры и символы краской прямо по коже. Темные волосы рассыпались по плечам, и придерживали их тонкие косы от висков к затылку.
Гич остановился напротив и слегка улыбнулся.
— Духи скрыли вашу дорогу, зато теперь я вас увидел.
— Ур-ра-а! – заорала Алиса, кидаясь ему на шею. – Ты пришел! Ты за нами пришел, да?!
Гич обнял ее в ответ.
— Остынь, найра, за кем же еще. Страшно было?
— Очень, – призналась я, и Гич рассмеялся.
— Что же напугало нашу храбрую воительницу? – насмешливо поинтересовался он. Я обиделась.
— А ты бы сам попробовал!
— Пробовал, – посерьезнел Гич. – И в самом деле, страшновато. Но вместе веселее, я уверен.
— А как ты нас нашел? – Я подошла поближе.
— Кулон. – Гич показал на грудь Алисы, где переливалась бусинка-роса. – Он вас высветил.
— Ты тоже через люк прошел? – спросила я. Гич, казалось, о чем-то задумался, но, все же, поглядел на меня и ответил:
— Не через люк, маинганс. У меня другие способы.
Аретейни
Догорали приземистые складские корпуса – уже разграбленные. И никого не было. Только лежал поперек дороги труп сторожа, да выла раненая собака.
— Опоздали, – с сожалением констатировал Дэннер. За несколько коротких стычек он почти не разговаривал, и действовал как на автомате, будто не живой человек, а машина. Так быстро, что не уследить было за руками, и командир наносил удары, казалось, обгоняя скорость звука – мне даже не приходилось его прикрывать. Раз – Дэннер спрыгнул на горячий асфальт. Два – словно обнял себя за плечи, в воздух почти одновременно взвились четыре серебряные молнии. Три – взвизгнул, покидая ножны, меч. Четыре – атака. Пять – бой окончен.
