Кристиан Оумен - Киборг
Чернокожий, потеряв равновесие, заваливался вперед лицом, ткнувшись одновременно левым коленом и головой в землю; правым же локтем он пытался, мгновенно коснувшись земли, отпрянуть от нее, стать на ноги. Но Гиббсон не позволил ему сделать это.
Страшным по силе ударом ноги он сломал бандиту челюсть и, не давая опомниться врагу, прыгнул на него сверху. Звериный рык вырвался из горла лежащего ка земле негра.
С отчаянья в агонии он сумел-таки подняться на ноги; с мычанием кинулся вперед, ничего не различая вокруг, беспорядочно молотя огромными руками по воздуху.
Рой, который успел поднять с земли упавший во время рискованного провокационного приема меч, прекратил мучения черной туши одним уколом меча в сердце. Раздался глухой и мягкий звук рухнувшего, как срубленное дерево, тела.
— Это тебе за все, Большой Блэк. И за Марка Троумэна, — вытирая пот с лица сказал Гиббсон.
В лесу стало непривычно тихо. Рой оглянулся, ища глазами Патрисию, но в тот же миг оглушительный взрыв потряс такую недолгую тишину. За ним второй, третий…
Все объяснилось очень скоро. Гиббсон увидел Пат. Она все также стояла, прислонившись спиной к дереву. В руках у нее по-прежнему был гранатомет. Ствол его был опущен вниз. Глаза девушки встретились с глазами Гиббсона, и она, улыбаясь, медленно подошла к нему.
— Все с ними кончено, Рой.
Рой улыбнулся в ответ.
— Дай Бог, Патти, дай Бог.
— А почему ты стреляла? — спросил он.
Девушка кивнула в сторону, где еще стояло, не рассеявшись, маленькое облачко дыма:
— У них были автоматы, они могли убить тебя.
— А долговязый где? — оглянулся Рой. — Тот, которого ты держала на мушке?
— Он удрал в ту же секунду, как ты стал драться с этим черным чудовищем. — Пат посмотрела на неподвижную окровавленную массу человеческого мяса. — Я отвлеклась на какую-то секунду, а долговязый воспользовался этим, убежал и привел этих двоих с оружием.
— Правильно сделала, Пат, — Гиббсон одобряюще кивнул головой.
Рой взглянул на солнце, уже давно перевалившее за полдень.
— Нам надо уйти отсюда как можно быстрее. Разрывы наверняка были слышны кому-нибудь из местных негодяев, а они очень любопытны и у них скверный характер. Собирайся, Пат, — с этими словами Гиббсон направился к полянке, рядом с которой лежало три трупа.
Вскоре он вернулся оттуда, но уже со своим метательным ножом на поясе. Девушка была готова. Гиббсон взвалил на плечи тяжелый рюкзак, помог Патрисии надеть свой, и, взяв в руки М-94 с остававшимися тремя гранатами пошел первым.
Рой умел ориентироваться в лесу: глядел на мох, покрывавший деревья, на солнце, на течение ручья. Путники долго шли, затерявшись в самой глуши леса, не позволяя себе ни минуты передышки.
Яркие краски зеленого леса начали изменяться — потемнели: наступал вечер. Солнце село, и сгустившиеся тени придавали лесу мрачный вид. Очертания деревьев расплывались. Но путники продолжали продвигаться.
— Ночь — лучшее время для этих убийц, — неожиданно сказал Рой, остановившись и ища глазами место для привала.
— А ты кто, не убийца разве? Сам? — девушка посмотрела в лицо товарища.
— Ну, я — другое дело. — Взгляд Гиббсона, казалось, пронизывал тьму, сгустившуюся под сводом леса. — Я делаю это по необходимости. Защищаю себя, — он сделал небольшую паузу, — и других.
— Неплохо у тебя получается, — сверкнули в темноте зубы девушки. — Но ты привык к этому? — продолжала она задавать вопросы.
— К чему — к этому? К убийству? — Гиббсон задумался и замолчал, взбираясь на высокий холм.
— Я этот мир не делал, — наконец ответил он Патрисии, стоя на вершине холма.
— Да, ты в нем только живешь, — печально произнесла Пат, сбрасывая с плеч свой рюкзак у подножия высокого бука, горизонтальные ветви которого, точно большой балдахин, нависли над ними, рядом с лежащим там же рюкзаком Гиббсона.
— Пат, а ты — привыкла? Убивать? — спросил, в свою очередь, Рой.
Девушка вздохнула и, не задумываясь, грустно сказала:
— Нет, Гиббсон. К этому нельзя привыкнуть. Я же женщина.
Рой ничего не ответил.
Полная луна струила свой мягкий свет сквозь листву деревьев. Внезапно до них донесся треск сухих ветвей невдалеке. Девушка пристально и тревожно глядела в сторону зарослей, залитых серебристым светом.
— Не бойся, это не человек, — положил Рой руку на плечо Патриссии.
Она облегченно вздохнула, улыбнувшись Гиббсону.
— А я испугалась. Тоже — не привыкла. Не привыкла не бояться.
— А ты привыкай и не бойся, — рассмеялся Гиббсон. — Я же рядом.
Он обошел пятачок земли, выбранный им для стоянки. Это был один из крутых, пирамидальных, похожих на искусственные насыпи холмов, так часто встречавшихся на территории Виргинии. Вершина этой возвышенности представляла собой ровную площадку, а один из склонов отличался необыкновенной крутизной. Холм был позицией, исключавшей всякую возможность нападения.
Патрисия разложила на земле остатки съестных припасов. Они поужинали и устроились на ночлег. Груда тонких ветвей и сухих листьев превратилась в постель Роя и Пат. Но даже во сне они прислушивались к малейшим звукам, доносившимся из леса. О долгом отдыхе не могло быть и речи. На небе еще сверкали звезды. А Гиббсон с девушкой были уже в пути.
Три месяца изнурительного похода в Чарльстон остались позади.
Хмурым душным вечером Гиббсон и Патрисия вошли в город. Тучи, которые ползли по небу весь день, собрались густой грязноватой пеленой и уже роняли крупные капли дождя, предвещая жестокую грозу.
Путники, свернув с когда-то главной улицы портового города, направились к кучке беспорядочно разбросанных, полуразрушенных домов, находящихся в полумиле от центра.
Усталость от последнего рывка давала себя знать, и они в глубоком молчании. Время от времени Рой оглядывался, желая удостовериться, что Пат не отстала от него. Убедившись же, что она упорно следует за ним по пятам, ускорял шаги, отлично понимая, что расслабляться еще было рано.
— Вот здесь, Пат, — наконец произнес Гиббсон, указывая на унылые лачуги, наспех построенные бог знает из чего. Одни — из старого, подточенного червями леса, другие — из завалявшихся кирпичей.
Они были сбиты в кучу с полным пренебрежением к порядку и благоустройству, и находились совсем недалеко от океана.
Кругом валялись весла, обрывки канатов и продырявленные ветхие лодки, вытащенные на грязный берег в далекие времена. Было заметно, что ни на что не годной рухлядью никто не пользовался уже много лет.
Рой отворил дверь одной из лачуг и вошел туда вместе с Пат, как раз тогда, когда в воздухе раздались первые раскаты отдаленного грома и пошел сильный дождь.
Гиббсон с девушкой прошли в темноте по длинному коридору и через другую дверь попали в небольшой дворик, окруженный с трех сторон каменной стеной с высоким навесом — посередине.
Сидевший у небольшой жаровни человек при виде приближающейся пары резко вскочил с места, держа в руках длинный, кривой нож.
— Сид, успокойся, это же я, Гиббсон, — при этих словах, Рой вытянул вперед руку с растопыренными пальцами.
Хозяин, разглядевший при свете огня жаровни этот жест Роя, неожиданно громко рассмеялся и, отложив в сторону нож, тоже вытянул вперед руку.
— Рой, Рой, — повторил он несколько раз, — Ты жив, Рой. Вот это здорово!
— Пока жив, — ответил Гиббсон, — но умру, если ты нас не накормишь и не уложишь спать.
За ужином Рой и Пат узнали у хозяина, что пиратский корабль совсем недавно появился у причала Чарльстона.
А сегодня утром, рассказывал им Сид, его сосед видел, как пираты направились в сторону Атланты.
— А сколько их было человек? — поинтересовалась Пат.
— Не знаю, — пожал плечами хозяин.
— Впрочем, обождите минуту, — попросил он и вышел.
Вскоре вернулся, но не один, а с мальчиком лет двенадцати.
— Это и есть мой сосед, — улыбался Сид. — Он все знает, все видит.
Мальчик, не по годам уже взрослый, был обстоятелен:
— Их было пятнадцать человек. Они пошли дорогой на Атланту. У главного, бритоголового есть автомат, у остальных — сабли, мечи, ножи.
— А женщина среди них была? — спросил Рой.
— Даже три, — отвечал мальчик. — Одна — очень красивая и очень юная. Две другие — постарше.
— А на корабле кто-нибудь остался? — продолжал интересоваться Рой.
Корабль вот-вот пойдет ко дну, — усмехнулся мальчишка. — Удивляюсь, как они сумели пристать к берегу.
— Значит, на корабле никого нет? — Рой удивленно поднял брови.
— Никого, — кивнул головой мальчик.
— А старого седого человека среди пиратов не было? — с тревогой в голосе спросил Гиббсон.
— Не было, это точно. — Мальчик задумался, закрыл глаза, вспоминая что-то. Потом добавил:
