Валерий Рожнов - Назад в СССР
– Он жив! С ним все в порядке, просто он пьян в хлам!
Инспектор встал рядом.
– Да, это не жмур, – разочарованно заметил он.
– Слава богу, он жив! Просто напился и забрался ко мне в багажник. Зачем – не знаю!
– Нельзя перевозить пьяного человека в багажнике, – заметил инспектор. – Он может задохнуться.
– Простите, что так получилось… Это мой друг. В общем, долго объяснять. Наверное, я забыл запереть машину, и он пробрался в багажник, чудила!
– Вы пили вместе с ним?
– Я? Нет – я ничего не пил!
Антон полез в карман, достал портмоне, вынул красную купюру и сунул инспектору. Тот ее тотчас спрятал в карман.
– Езжайте. Я вас не видел. И смотрите, чтобы он не задохнулся.
– Я его скоро вытащу.
Антон захлопнул багажник, сел вперед, завел мотор и быстро поехал. Посмотрел в зеркало на стремительно удаляющуюся фигуру инспектора. Потом Антон сорвал очки и с силой швырнул их назад. Очки ударились о стекло и упали на заднее сиденье. Его трясло.
Через пару минут рука сама потянулась к бардачку. Он достал серебряную фляжку с водкой и сделал изрядный глоток.
Мимо проносились улицы города с беззаботными на вид людьми.
– Господи… господи, – ехал и бормотал он, – господи, боже мой! – Он снова приложился к фляге. Потом повернул голову назад и закричал:
– Зачем ты забрался ко мне в машину, идиот?
Тишина.
– Эй, ты меня слышишь? Какого хрена ты делаешь в моем багажнике?
Бомж ему не ответил и не издал ни звука.
Антон, глядя на дорогу, еще пару раз глотнул водки. Немного пришел в себя и снова закричал:
– Сволочь, ты меня чуть не подставил… Так ты платишь человеку за доброту?
Шум ветра и ровный гул двигателя. Антон глянул назад через зеркало.
– Что я тебе сделал? Ты мне решил отомстить? За что?
Тишина.
– За то, что у меня есть деньги, а у тебя – нет?
Антон не дождался ответа, отвернулся и стал смотреть вперед.
– Или за то, что я дал тебе денег? Тебя это оскорбило? За что? А если бы ты задохнулся, идиот? На меня бы уже надели наручники! Сволочь, сука, скотина последняя…
Тишина.
Антон ехал и прислушивался к звукам из багажника.
– Я знаю – ты слышишь меня… слышишь! – Антон бросил на сиденье пустую флягу и опять прислушался. Потом снова закричал, перекрикивая шум мотора и ветра:
– Знаешь, что я собираюсь сделать с тобой? Знаешь?
Солнце слепило глаза и мешало вести машину. Гудки машин. Рубашка, мокрая от пота.
– Я отвезу тебя на самую грязную свалку и выброшу ко всем чертям. И не дай бог когда-либо ты попадешься мне на пути. Не дай бог…
Бомж по-прежнему не издавал ни звука.
– Эй, твою мать?! Ты меня слышишь?
И опять в ответ только рокот мотора и шуршание шин.
– Нет. Я выброшу тебя прямо посреди дороги, сволочь паршивая!
Антон прижался к бордюру и резко затормозил. Выскочил из машины и распахнул багажник:
– Давай вылезай! Убирайся к черту!
Но человек не шевелился и не отвечал. Даже запах перегара как-то сразу улетучился.
Антон посмотрел по сторонам, высоко задрал ногу и несколько раз сильно пнул тело. Безрезультатно.
– Ах ты гад! – Антон, засучив рукава, перевернул тело и попытался вытащить его из багажника. С первой попытки ему это не удалось, но со второй тело уже наполовину оказалось снаружи и безвольно повисло на руках Антона.
Он остановился, пытаясь отдышаться.
– Эй, приятель, давай просыпайся! Кончай прикидываться… Пора выходить!
Бомж никак не реагировал и не открывал сомкнутых глаз.
Антон бросил тело опять в багажник, взялся руками за его голову и только сейчас заметил, что человек не дышит. Антон приоткрыл пальцем один глаз бомжа, и тот безжизненно уставился в пустоту. Антон отшатнулся и тут же выпустил голову из рук. Она с неприятным стуком ударилась о стенку багажника.
Антон выпрямился, долго стоял как деревянный, не чувствуя своего тела, и ошеломленно смотрел на лицо бомжа с одним открытым в небо глазом. Потом, поежившись и пересилив страх и откуда-то появившееся недомогание, Антон поднес свою ладонь ко рту человека, чтобы ощутить дыхание.
Но его не было.
– Эй, друг! – сказал тихо Антон. – Кончай придуриваться!
Подождав с минуту, которая показалась ему безмерно долгой, и не заметив признаков жизни у лежащего в багажнике человека, Антон наклонился вниз и после небольшой возни с курткой и свитером разорвал рубашку на его груди. К горлу тотчас стала подкатывать тошнота. Справившись с ней и выплюнув на асфальт слюну, заполнившую рот, Антон прислонил ухо к холодной коже неподвижного человека и попытался услышать стук сердца. Он ждал и надеялся на чудо. Но сердце его не билось.
Антон отвернулся, поднялся и устало сел на край багажника. Он выглядел измочаленным и опустошенным. Мимо проносились машины. Люди шли по своим делам. Для них ровным счетом ничего не произошло. Антон достал сигарету и закурил.
Выкурив три сигареты подряд, он захлопнул багажник и сел за руль – решил выехать из города и выбросить тело в лесу. Мозг отказывался рационально мыслить, и он поехал, даже забыв пристегнуться. В салоне все время срабатывал зуммер, но Антон не обращал на него внимания. Он хотел как можно скорее выбраться из Москвы.
Но за городом у него стала развиваться фобия – он несколько раз останавливался и смотрел по сторонам, боясь, что кто-то заметит, как он выбрасывает тело, хотя вокруг не было ни души. Потом Антон, озираясь, садился за руль и ехал дальше. В какой-то момент он обратил внимание на указатели и понял, что едет по трассе М4, прямиком на юг. И чем дальше он ехал, тем меньше было вокруг лесов, и все чаще и чаще тянулись степи с жидким перелеском. Закопать тут труп и оказаться незамеченным было трудно.
Неожиданно пришла мысль его похоронить достойно. Мысль как мысль… В принципе, каждый человек заслуживает достойного погребения, даже самый запутавшийся.
Мысль как мысль…
И вот уже Антон готов был проявить несвойственное ему человеколюбие и отдать последние почести этому бедняге. И он поехал дальше, окрыленный только одной этой мыслью. Но теперь выбрать место для достойного захоронения стало труднее – не каждое подходило, и когда казалось, оно все же находилось, в последнюю секунду Антон снова передумывал.
Близился вечер. Антон съехал с дороги к заправке, залил полный бак и сходил в туалет. Купив чипсы, бутылку виски, сигареты и минеральную воду, он снова сел за руль и рванул, оставляя черные следы протектора на асфальте.
Меньше чем за восемьсот километров впереди было море, и труп можно было утопить. Антон стал всерьез рассматривать эту идею, пока усталый мозг не откинул ее как нереальную и бесперспективную.
Вскоре, однако, Антон разглядел темную и мрачную стену леса вдалеке. Он решил, что здесь труп и закопает, чего бы ему это ни стоило. Приблизившись к лесному массиву, Антон свернул с главной дороги, и, проехав немного вперед, притормозил на стоянке дальнобойщиков. Он заглушил мотор, открыл дверь и почувствовал, как раскаленный воздух стремительно ворвался в салон машины. Кругом оглушительно стрекотали сверчки, где-то на горизонте садилось солнце.
Антон вылез из машины и направился к группе мужиков, которые сразу же замолчали, как только он к ним приблизился, и с любопытством уставились на него и запылившийся «Мерседес».
– Привет, мужики!
– Здорово…
– Нужна помощь? – спросил один из них.
– Мне нужна лопата, – ответил Антон, окидывая их взглядом.
– Лопата… – Они переглянулись между собой. – А зачем тебе лопата?
– Труп закопать.
Все засмеялись. Антон тоже заулыбался с таким видом, словно эту шутку он заготовил давно и вот нашел наконец возможность ее употребить.
– А серьезно?
– Я тут недалеко видел поле. Хочу картошки домой накопать. Без лопаты не справлюсь.
Мужики молчали, раскрыв рты.
– Ты будешь искать прошлогоднюю картошку? – недоверчиво спросил один из них.
– Вдруг повезет. Может, что и осталось.
– Вряд ли там есть картошка.
– Мне много не надо.
– Ты хочешь найти картошку в это время года? На поле?
– Угу… А лопату я готов купить.
Антон окинул всех дружелюбным взглядом, на какой только был способен.
– Закончим базар, – подвел итог самый пожилой из мужиков. – Человеку нужна лопата. У меня есть лопата. И я могу ее продать.
– Хорошо.
– Пошли.
Антон двинул вслед за водилой, который, подойдя к своему траку, распахнул тяжелую дверь кабины и вытащил откуда-то из-за сидений лопату с длинным черенком.
– Такая пойдет?
– То, что надо.
Антон полез в карман, достал пятитысячную купюру и протянул ее дальнобойщику.
– У меня нет сдачи.
– Сдачи не надо.
Под удивленными взглядами Антон запихнул лопату в чистый кожаный салон «Мерседеса» и, помахав всем рукой, медленно отъехал, улыбаясь все той же натянуто-приветливой улыбкой. Впрочем, уже сразу за поворотом она исчезла с его лица.
