Сестры Ингерд - Ром Полина

За эти годы Иоган приобрел небольшое брюшко, изрядное количество седины в волосах и бороде. Но дома оставался все таким же спокойным и надежным мужем, который ни в чем Анне не перечил.

Слишком долго задерживаться там мы не могли, тем более что и Алекс, и Жанетта, предвкушающие длительную поездку, без конца намекали, что готовы тронуться в путь хоть сейчас. Тем не менее хороший семейный ужин повторился дважды. Днем мы выбрали время с графиней и с удовольствием провели пару часов, болтая о своем, о женском и немножко хвастаясь друг перед другом успехами младших дочек. Однако утром третьего дня наш небольшой обоз отправился в путь.

В целом путешествие проходило вполне обычно и было значительно приятнее той тяжелой зимней дороги, по которой я когда-то ехала в незнакомые земли в качестве молодой жены. Пару раз мы останавливались в баронских домах, но иногда приходилось ночевать и под открытым небом. Алекс, уже практически догнавший отца ростом, со смешком отказался путешествовать в карете:

-- Ты бы, мама, еще паланкин для меня заказала! У меня такой прекрасный шанс вволю покататься на Злючке, что ни на какую карету я его не променяю.

Так что все общение и с мужем, и с сыном проходило у меня по вечерам. Нет, конечно, мы с Жанеттой видели их в окошко экипажа не один раз за день, но вот разговаривать на ходу было слишком неудобно.

Сильнее всего мне запомнился один из последних ночлегов за два дня пути от столицы. Еще утром небо начало хмуриться, и поднялся довольно неприятный ветер, который к полудню начал собирать тучи. После обеда похолодало, и заморосил мелкий гнусный дождик. Проселочная дорога, по которой мы ехали, на глазах раскисала. И часам к пяти-шести вечера измученные кони уже с трудом выдирали копыта из грязного месива.

Рольф постучал в стекло кареты и, дождавшись, когда я опущу окно, сообщил:

-- Олюшка, животные устали, но до города нам далековато. Мы можем остановиться или прямо здесь, — он указал рукой на маленькие грязноватые крестьянские хижины небольшого придорожного села. – Или же чуть дальше, за поворотом, в монастыре. Селянин говорит, что у них уже третий год есть гостиница для приезжих.

-- Я думаю, Рольф, стоит потерпеть до монастыря. Слишком уж маленькая эта деревушка. Боюсь, нам на все наше сопровождение просто не хватит места. А оставлять людей и коней в такую погоду на улице на всю ночь не стоит.

До монастыря мы и вправду доехали быстро. Ничего особенного по части сервиса я не ожидала: будет крыша над головой, и на том спасибо. А поужинать можно и холодным мясом с хлебом, запас которого мы везли. Однако, к моему удивлению, сгорбленная монахиня в дверях выглянула под дождь, окинула взглядом наш обоз и, как будто что-то посчитав, вернулась в будку. Через мгновение небольшой медный колокол, висящий над этой будкой, содрогнулся и издал тяжелый низкий звук: «бу-у-у-м!». И так четыре раза подряд.

Похоже, это был какой-то сигнал, потому что уже через минуту во двор монастыря торопливо выбежали, прячась под кожаными накидками, четыре монахини. Ворота распахнулись, нам дали возможность въехать, и почти сразу, очень четко женщины начали делить нас на группы. Обе горничные, едущие в телеге, ушли за одной из них. Вторая взялась распоряжаться возчиками и нашим кучером. Те покорно повели телеги и нашу карету под огромный навес в углу двора. Там коней распрягали, кто-то уже вытирал с них влагу пучками соломы. А к нам с дочерью в окошко кареты стукнула еще одна монашка и, низко поклонившись, сказала:

-- Вы, светлая госпожа, извольте с мужем и детишками пожаловать в нумера. Там у нас чистенько и все обуючено для господ.

Алекс, недовольно фыркнувший, когда его назвали «детишкой», тем не менее, помог мне и Жанетте выйти из кареты, пока Рольф отдавал последние приказы военным. Не выходя из-под навеса, упирающегося краем в длинное здание, монашка провела нас к каким-то боковым дверям, потом по не большому коридору, а дальше мы оказались в теплой и светлой комнате. Здесь она наконец-то остановилась, перекрестилась и заговорила:

-- Пресветлая госпожа, Господь направил вас под крышу монастыря святой Тересии. Она, как всем ведомо, держала в бытность свою придорожный трактир и от всего сердца святого путникам помогала. Посему, ежели желаете вы, то можем мы вам предоставить комнаты теплые, светлые и чистые. Ежели средства ваши стеснены и путешествуете вы по нужде, то и для такого случая найдутся у нас места в общем зале. А уж вы при прощании пожертвуйте на монастырь, сколько ваша щедрость позволит.

Рольф, который в эту минуту только вошел в дверь, догнав нас, с улыбкой сказал:

-- Конечно-конечно, святая сестра. Зачем же мужчину и хозяина спрашивать. Ясное дело, женщина лучше соображает, как удобнее семью устроить.

Монашка слегка напряглась, но я постаралась ее успокоить.

-- Святая сестра, как зовут вас?

-- Сестра Матина, светлая госпожа.

-- Сестра Матина, нам нужны чистые и удобные номера. Мы будем благодарны за приют.

Сестра поклонилась и провела нас в коридор, в который выходило множество одинаковых дверей с коваными номерами. Больше всего это напоминало самый обычный гостиничный коридор.

Комнаты, которые показывала нам монашка, были достаточно скромны, но чисты и аккуратны. Мебель, пусть и не резная, но натертая и отполированная. Есть удобный умывальник в углу. И белье на кровати абсолютно чистое, только из-под утюга: видны заутюженные складки.

Больше всего меня умилила стоящая на столе маленькая вазочка с тремя пышными атласными розами. Сама я искусственные цветы никогда не любила, но это желание придать простецким условиям капельку шика вызвало у меня улыбку. Мы взяли по отдельному номеру сыну и дочери и комнату чуть побольше для нас с Рольфом.

Монашка кивнула, вернулась в коридор, раскрыла лежащую на конторке толстую книгу и с уморительной серьезностью вписала туда наши имена, попутно объясняя:

-- Ежели кто из благородных господ у нас останавливается, то матушка настоятельница велит записывать, дабы последующие гости знали, какие знатные люди здесь бывают, – она захлопнула книгу и вручила нам ключи от комнат.

Затем сестра Матина, как заправский экскурсовод, продолжила неторопливо рассказывать о всевозможных услугах:

-- Ежели желают господа, можем истопить мыльню. Ежели парные вам ни к чему, можем просто предоставить воды теплой: умыться с дороги. Грязное белье постирать – только пожелайте, сейчас прачки наши все исполнят. А для ужина сами выберете: есть общая трапезная для всех, а можем по желанию вашему предоставить и отдельную, только для почтенной семьи.

Признаться, за все время моей жизни здесь мне доводилось несколько раз ночевать даже в дорогих трактирах, но нигде столь любезно меня не встречали. Переглянувшись с Рольфом, я заказала ужин для нас в общей столовой. Мне интересно было посмотреть, как обхаживают других гостей, тех, что попроще.

Мыльню нам истопили, что после дождя и холода улицы было очень кстати. Конечно, не настоящая парная, как у нас с Рольфом, а скорее что-то вроде сауны. Зато быстро и горячей воды вдоволь. Сперва сходили Рольф с Алексом, а потом уже мы с Жанеттой. Моя девочка всегда не слишком любила баню, и гнать ее на первый жар я не стала.