Андрей Колганов - Жернова истории 3
Среди делегатов нашлись те, кто симпатизировал "левым" вообще и Троцкому персонально. Так что дискуссия запылала достаточно ярким пламенем.
Требованиям сторонников "правых" повернуться лицом к селу и укрепить экономическую заинтересованность крестьянства дополнительными поставками товаров, расширением кредита и увеличением заготовительных цен, "левые" противопоставили свои требования. Они предлагали запретить частную торговлю хлебом, обсуждали идеи так называемого самообложения крестьян (когда сельский сход устанавливает обязательства по продаже зерна для зажиточной части села), с тем, чтобы ввести обязательные хлебные поставки.
Не обошли стороной дебаты и вопрос о бюрократизме, тем более что этот вопрос значился в повестке дня партконференции. Председатель ЦКК КПУ(б) Затонский с пылом нападал на тех, кто не придает значения вовлечению трудящихся в управление государством, и даже принципиально отворачивается от поиска наилучших форм прямого народовластия.
Многие выступления делегатов, представлявших местные парторганизации, в обязательном порядке содержали обращенные к руководству просьбы увеличить централизованные капиталовложения, чтобы построить в их местности тот или иной завод. Некоторые при этом уже пытались сформулировать и общий лозунг повышения темпов роста промышленности.
С резкой отповедью таким взглядам выступил нарком финансов. Сокольников указал на имеющееся перенапряжение бюджета, которое и без того является недопустимым. А любые дополнительные требования могут вообще развалить всякую финансовую сбалансированность в народном хозяйстве.
Мое выступление на конференции сводилось только к тому, чтобы отстоять выработанный в комиссии по коллективизации проект резолюции. Ни о ценах, ни о синдикатах, ни о бюрократизме говорить не стал – и так было ясно, что эти вопросы будут решаться не речами с партийных трибун. А выставлять свою позицию напоказ означало нажить себе неизбежных недоброжелателей.
На фоне разгоревшейся дискуссии речь Председателя Совнаркома выглядела образцом взвешенности и деловитости. Сталин сознательно избрал для себя позицию прагматика, ориентированного на решение конкретных вопросов. С этой позиции он мягко пожурил и "правых", и "левых", чем привлек к себе симпатии большинства делегатов. Внимательно наблюдая за президиумом конференции, я не мог не заметить, что Иосифу Виссарионовичу не понравились открытые политические демарши Троцкого и Угланова. Такие выступления с развернутыми знаменами могут иметь только одну рациональную цель – привлечь под эти знамена как можно больше сторонников. Понятно, что председателя СНК такая перспектива отнюдь не прельщала.
— Тут товарищи много дебатировали насчет хлебозаготовок, — размеренно бросал он слова в зал. — А услышали мы, что "справа", что "слева", хоть одно конкретное предложение, кроме тех, которые уже давно были отвергнуты партией? Нет, не услышали, — и Сталин, делая паузу, сокрушенно покачал головой.
— Много копий сломали насчет бюрократизма, — продолжал Иосиф Виссарионович, — и опять же, кроме взаимных упреков не видно было никаких деловых предложений. Раз уж так обстоит дело, надо вынести этот вопрос на суд всей партии. А для этого – развернуть широкую кампанию большевистской критики и самокритики, с тем, чтобы невзирая на лица, вскрыть наши язвы, болячки и недостатки, и наметить пути их устранения. Что же касается кадровой политики Секретариата ЦК, которую тут осыпали упреками, предлагаю принять меры по укреплению обоснованности кадровых решений. С этой целью, думается, надо ввести проверку деловых качеств кадров, предлагаемых на партийные, хозяйственные и административные посты, через ЦКК-РКИ. И без их заключения никаких решений по кадровым вопросам не принимать.
На фоне стычки противоположных крыльев партии предложения Сталина прошли легко и практически без дебатов. Сумел он протащить свою линию и в кадровых вопросах. На состоявшемся после конференции Пленуме ЦК ВКП(б) Угланов был снят с должности секретаря ЦК, с тем, чтобы "сосредоточиться на руководстве Московской парторганизацией", как сформулировал Иосиф Виссарионович. Чтобы уравновесить недовольство "правых" таким шагом, было также решено перевести Троцкого из членов в кандидаты в члены Политбюро, под тем предлогом, что Лев Давидович от систематической работы в Политбюро самоустранился. Сокольников был снят с должности наркома финансов и переведен на работу заместителем председателя правления Госбанка. Это был тревожный звонок. Неужели Сталин, как и в моем прошлом, все же поддастся настроению форсировать темпы промышленного рост сверх наметок пятилетки?
Глава 24. Осень
На прошедшем после XVI партконференции Пленуме ЦК ВКП(б) мне удалось решить один серьезный вопрос – протащить решение о повышении на 1929 год конвенционных закупочных цен на зерно. Естественно, "левые" выступили против, да и большинству это предложение не очень-то понравилось. Сработала другая половинка моего предложения – одновременно поднять размер сельхозналога на зажиточную часть села и ставки налога с оборота при продаже хлебопекарных изделий, не относящихся к предметам массового спроса. Против этого высказались уже "правые", и в целом предложенное мною решение стало выглядеть как компромиссное – и нашим, и вашим, — чем большинство, после бурных дебатов, и удовлетворилось.
Под эту сурдинку прошло решение и о повышении регулируемых оптовых и розничных цен на наиболее дефицитные товары массового спроса. Раз уж мы больше платим крестьянам за зерно и увеличиваем их денежный спрос на предметы потребления, то придется и цены на эти товары приподнять. Иначе расцветут черный рынок, перекупщики, спекуляция и все прочие прелести. Нехотя, но и на это Пленум дал согласие. Итак, появление карточек и огромных "хвостов" в магазины удалось отодвинуть еще на один год…
Ход хлебозаготовок не радовал, но и поводов для паники не давал. Созданный, в том числе и за счет закупок у частника, добавочный товарообменный фонд для хлебозаготовок позволил главные наши нужды по зерну обеспечить. Стимулирование посевов технических культур (что обеспечило частичное импортозамещение), позволило заметно сократить потребность в хлебном экспорте. Хлеба хватало. В обрез, — закрома Госрезерва так и остались почти пустыми, — но хватало. Однако оборотной стороной этого успеха были добавочные бюджетные ассигнования на все меры по расширению посевов, подъему урожайности, поощрению хлебосдатчиков, и по росту производства технических культур. Если присовокупить еще и немалый рост финансирования капитальных вложений, то чуть ли не истерика, случившаяся с Сокольниковым на партийной конференции, понятна. Сбалансировать бюджет удалось только за счет увеличения эмиссии. И на Пленуме ЦК Сокольников сам потребовал своей отставки. А вот то, что она была принята, было скорее не к добру…
На работе, от сотрудников Всероссийского текстильного синдиката, узнал любопытную новость. Сразу несколько частных швейных предприятий обратились к ВТС с предложением авансировать закупки синдикатом хлопкового, льняного, шелкового и шерстяного сырья в будущем году под гарантированное расширение поставки тканей из этого сырья. Глава финансового отдела ВТС не поленился зайти и поделиться этой новостью, чтобы задать сакраментальный вопрос:
— И как на это ответить?
— Вам что, деньги не нужны? — отвечаю вопросом на вопрос. — Сумеете через Льноцентр и прочие кооперативные объединения увеличить контрактацию посевов на будущий год?
— Наверное… — пожимает плечами мой собеседник.
— Тогда соглашайтесь! И для вас расширение сырьевой базы лишним не будет при нынешней-то недогрузке мощностей, и для нашей экономики лучше, если частник контрабандой хотя бы часть ткани из-за границы тащить не будет, а купит у вас.
Но сразу после конференции, не скрою, меня на какое-то время больше волновали не эти вопросы, а отношения с сослуживцами. Оказалось, что и мои сотрудники в ВСНХ, и коллеги Лиды в ОГПУ обижаются. И озвучила эти обиды пожилая, из "бывших", настоящий виртуоз пишущей машинки из нашей канцелярии:
— Виктор Валентинович, примите во внимание – по вашему поводу многие служащие выражают немалое недовольство.
— Что еще случилось? — поневоле всполошишься. Дел невпроворот, а тут еще среди собственных подчиненных какая-то буза назревает.
— Обижаются, что вы уже второй раз крестины младенца зажимаете, — пояснила пишбарышня (впрочем, в обиход уже все шире входило слово "машинистка"). Меня улыбнуло это простонародное "зажимаете" в устах дамы, воспитанной старой гимназией и пансионом благородных девиц. Явно с чужого голоса транслировала.
Рождение дочки мы с Михаилом Евграфовичем отметили, как полагается. Я притащил бутылочку "Абрау-Дюрсо", хлопнули пробкой в потолок, поздравили Лиду, выпили-закусили. Тесть потом на радостях приберегаемый коньячок раскупорил.
