Дмитрий Галантэ - Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 2
Дормидорф закончил свою речь и внимательно наблюдал за моей реакцией, как, впрочем, и все остальные, кроме Корнезара, который и сам слушал, раскрыв в изумлении рот.
Меня вдруг осенила удивительно простая, но пугающая своей значимой глубиной догадка, молниеносное озарение. Возможно ли такое? Я преспокойно себе жил, плыл, словно ромашка по течению, попадал во всевозможные ситуации, как и все мы, о чём-то думал, к чему-то стремился, что-то пытался…
А я ведь действительно пытался не опоганиться! Я даже думал приблизительно теми же словами, которыми Дормидорф мне сейчас объяснял, особенно «не опоганиться». У меня постепенно формировалось определённое мышление, жизненные взгляды и я, сам того не осознавая, как и многие другие, создавал своими поступками и мыслями своё собственное информационно-силовое поле, оболочку или ауру, про которую только что рассказывал Дормидорф. В какой-то определённый момент настала пора, когда моя информационная оболочка, или код моей души, это можно называть как угодно, стала соответствовать, или даже полностью совпала с этим миром. И тогда я автоматически получил возможность проникать сюда, что в итоге и произошло, когда я случайно набрёл в лесу на место, где возможен такой проход. А подобных мест на земле может быть огромное количество, поэтому я был обречён попасть в этот самый удивительный мир, который всё время был рядом, под боком, и вместе с тем так далеко.
В общем, факт налицо: непостижимым образом я получил доступ в мир, который является моим, и всё мне здесь кажется родным и знакомым. Он, видимо, частично создан мною, а частично такими же, как я. В этом я разберусь поподробней со временем, а сейчас мне не до того, и так голова идёт кругом. Очень похоже, что это и есть мой будущий загробный мир, в который я буду иметь удовольствие попасть окончательно и навсегда, окунусь с головой, когда окочурюсь. Как сказал Дормидорф: «после смерти бренного тела, когда жизненные силы окончательно иссякнут и покинут его». А пока что мне несказанно повезло, ведь моя земная жизнь обрела новый смысл – я могу запросто по своему желанию проникать сюда, ездить, как на дачу, и грабительских поборов в виде налогов всяким разбойникам платить не надо, и заборов городить тоже! Буду ездить в этот мир, где время для меня стоит на месте, где я имею возможность что-то изменить и улучшить, помогая бороться со злом, а раз так, следовательно, я ещё не до конца создал свой мир, и процесс всё ещё идёт, движется, но мой иной мир уже прекрасен. Да, он мне нравится, и я уже не хочу отсюда уходить. Но, несмотря на это, я всё же буду вынужден покидать его, хотя бы на время, потому что там меня ещё многое держит. Зато у меня есть ради чего жить, как не парадоксально это звучит, но получается, что нужно достойно жить для того, чтобы…
Хорошо, конечно, если бы всё было именно так, и после смерти я попал сюда, к моим друзьям. Кстати, а они-то кто? Возможно, что они люди из моего же мира, разделяющие мои взгляды и моё мировоззрение, или их выдумал и создал мой разум? Кто знает? Надеюсь, и в этом я разберусь со временем. Да это и не так важно, главное, что они существуют, по крайней мере, для меня, и исчезать, как видно, вовсе не собираются! Вон как нервничают и переживают, хитрецы, ничего не говорили, ждали, когда созрею окончательно и сам дойду.
И действительно, все с явным интересом ожидали, что я скажу. И я сказал, хорошенько откашлявшись:
– Не понимаю… я что…
Они раздосадовано заулыбались и неспешно зашевелились, начав подниматься со своих мест с тяжёлыми вздохами, но замерли вновь, как только услышали продолжение:
– Не понимаю я, что вы от меня ждёте, какой такой особенной реакции? Дормидорф всё правильно сказал, но я это знал и без него! Только так чётко всё сформулировать и обратить мысли в слова пока не могу, но учусь этому и тренируюсь и, между прочим, получается всё лучше и лучше… иногда. Кстати, когда кому-то что-то объясняешь, то порой вдруг становится очевидным, что именно осознал для себя, разъяснил и облёк в слова. И это нечто важное теперь всегда будет с тобой. Правда, потом зачастую благополучно многое забываешь, но что-то всё равно остаётся, ты как будто переходишь на другой уровень. А иногда кажется: что бы ты не думал, так ничего и не понял! Осознаешь же ты желаемое лишь тогда, когда перестанешь тужиться и стремиться вникнуть в это и осмыслить, расслабишься и попробуешь услышать появление мысли в себе, увидишь природу и причину её появления, научиться наблюдать и понимать её. Всё вдруг придёт само и, как правило, в тот момент, когда меньше всего ожидаешь. Придёт как само собой разумеющееся и даже может не принести с собой никакой особой радости. Так бывает часто. Того, к чему страстно стремишься, добиться крайне трудно. И напротив, коли не быть рабом своих желаний, то многое приходит само с небывалой лёгкостью. Вот я сейчас кое-что осознал, и всё сразу встало на свои места. Даже жить стало интереснее! Кстати, я всегда мечтал принять участие в строительстве собственного уютного домика, в котором мне и предстояло бы когда-то жить.
Услыхав сказанное, они снова вздохнули и улыбнулись, но теперь, как мне показалось, успокоившись, а затем с явным удовольствием переглянулись, и мы, теперь уже вместе, посмотрели на Корнезара, который всё так и сидел, озадаченно раскрыв рот с удивлённым выражением на лице. Заметив, что на него обратили внимание, он часто заморгал глазами, громко захлопнул свой рот и сказал, зябко поёжившись и робко поёрзав на месте:
– Я тут сейчас послушал вас внимательно и подумал… очень внимательно послушал и хорошенько подумал. У меня создаётся впечатление, что все вы очень даже неплохие ребята. Теперь я точно не жалею, что связался с вами! А то всё куда-то везут и ничего не говорят, домовые у них на посылках, лешие вокруг стаями бродят и воют, «ну всё», думаю, «нужно мне всерьёз браться за их воспитание, а то упущу ещё, чего доброго!». Ан нет, вам повезло, вернее, мне повезло, в общем, нам всем повезло.
Его перебил Юриник, поднявшись со своего места:
– Да уж, повезло, так повезло! Кому повезёт, у того и петух снесёт! Нам только кажется, что нам везёт, на самом деле мы честно заработали и заслужили то, что ошибочно принимаем за везение. Даже если мы вдруг оказались в удачное время в нужном месте – это никак не может быть само по себе или просто так! Но я хотел сказать о другом. Видите ли, друзья, я несколько обеспокоен, наше самостоятельное существо, обещавшее явиться через часик-другой, куда-то запропастилось! А ведь прошло гораздо больше времени, пока мы здесь мило беседовали. Ни его, ни ворона я что-то не наблюдаю, может быть, я стал плохо видеть?
И он широко раскрыл глаза и закрутил головой, показывая, как старательно всё разглядывает, но почему-то никого не видит. Затем он начал рассуждать вслух, чем и нас вверг в обеспокоенность:
– Ладно Коршан, с ним-то, прохиндеем, может быть всё банально просто, сидит где-нибудь на дереве и переваривает печёнку с чесноком. Нам всем уже давно известно, что он, когда мясом свою ненасытную утробушку набьёт, так сразу сам не свой делается. Бывает даже, своих не узнаёт, но от домового я этого никак не ожидал! Знает ведь, лишенец, что мы ждём, волнуемся, переживаем. А он ведь уже начал нравиться мне, столько раз практически выручал нас, почти никогда не обманывал и не подводил! Этак ловко втёрся в доверие, а тут – на тебе, как сквозь землю провалился!
Все были полностью согласны с Юриником, но не идти же его искать, в самом деле? Да и как их найдёшь, коли они с Банашей должны были сделаться невидимыми в целях конспирации?
По прошествии ещё некоторого времени мы были уже твёрдо убеждены, что с ними случилась какая-то неприятность. Мы рассуждали приблизительно так: сначала исчез ворон, а потом семейка домовиков! Вряд ли это совпадение, получалось, что пропали они по одной и той же причине и, вполне возможно, находятся сейчас в одном и том же месте. Вот только в каком? И какова эта самая причина?
Юриник бегал взад-вперёд по палатке и возбуждённо причитал:
– Ну-у, и где их носит? Где нам их теперь искать? Если только найдутся, уж я им устро-ою! Взяли тут, понимаешь, манеру, нервы мне трепать! Можно подумать, Дорокорна мне мало! У-ух, захлестну, попадись они мне только, придётся расчихвостить их в хвост и в гриву!
Остальные вели себя более сдержанно, но это вовсе не означало, что мы переживали меньше. Вдруг возле входа в палатку произошло едва уловимое движение, сопровождавшееся слабым дуновением ветерка. Что-то чуть слышно зашуршало, и полог палатки, два раза чуть приподнявшись, вновь опустился. Все насторожились. Было очень похоже, будто два невидимых существа потихоньку пробрались внутрь, ведь полог поднимался именно внутрь, а не наружу, а ветра не было вовсе. Мы замерли и прислушались, затаив дыхание, а Дормидорф медленно поднял руку с торчащим вверх указательным пальцем, что должно было означать крайнюю степень внимания. Но пока ровным счётом ничего не происходило. Пауза ожидания начинала затягиваться.
