Дмитрий Галантэ - Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 2
Расхрабрившийся домовой, сделав вдруг серьёзное озабоченное лицо, принялся деловито расхаживать по шатру, убрав руки за спину. Считая, что мы уже почти сдались, он продолжил развивать наступление:
– И это всё, что вы имеете мне сказать? Ха-ха-ха! Если это все ваши контраргументы, то мне просто-напросто стыдно за вас! Так-то! Придётся вам всё равно нас отпустить, будьте любезны, выньте и положьте! И я не устану это повторять. Лучше не упорствуйте, а то мне придётся напомнить вам о моих… кхе-кхе… о наших с Банашенькой героических, не побоюсь этого слова, заслугах. Так каков будет ваш положительный ответ? Вы нас отпускаете или да? В самом деле, я свободное здравомыслящее существо! А заодно, так и быть, уговорили, мы и ворона вашего проконтролируем, посмотрим, как он там дрыхнет на дереве или ещё какими-нибудь нехорошими вещами занимается. Да я таких красавчиков, как он, видел за столько-то лет своей холостяцкой жизни. Хочу поставить вам на вид, своим антипедагогическим поведением вы вмешиваетесь в мою личную жизнь, практически разрушаете и душите её на корню! Да-да, я давно обещал моей Банашеньке лёгкую пешую прогулку и завтрак на траве, точнее, ужин в кустах, чтобы никто не помешал. Потому мне все ваши запреты, словно серпом по одному месту, и по чувствам тоже. Ну как, осознали всю серьёзность положения, подумали ещё раз хорошенько? А то ведь я за себя не ручаюсь, когда дело касается большого и прекрасного чувства! Могу и озлобиться на весь свет. А хотите, я натрескаюсь печени с чесноком прямо сейчас от пуза, как ворон, чтобы вам было спокойнее и легче принять единственно верное решение и отпустить, наконец, нас с Банашенькой? А она-то, кстати, чем перед вами провинилась?
– Ты, конечно, существо свободное, но чрезвычайно шаловливое. Нам гораздо спокойнее, когда ты рядышком, под нашим надёжным присмотром, – говорил в ответ Дормидорф.
Но домовой никак не желал уняться. Чего только он не делал, чтобы добиться разрешения: и уговаривал, и угрожал, и менял тактику, заходил с разных сторон и, в конце концов, был отпущен на все четыре стороны. Но при одном условии, впрочем, устраивающем его, как нельзя лучше – под надёжным присмотром Банаши. Они отправились, прихватив с собой, естественно, всяких сладостей для романтического ужина на лоне природы, а точнее, как говорил Максимка, в кустах. Но кусты – тоже природа, к тому же уютная сень их в определённые моменты бывает очень вдохновляюща. Пообещав явиться через часок-другой, он, радостный, ушёл, нежно ведя под ручку свою домовиху.
А мы продолжили пить чай и беседовать. Спустя некоторое время я спросил:
– Почему, сколько мы не летали, нигде не видели никаких куполообразных и претендующих на пафосное величие строений? И как у вас обстоят дела с верой и религией?
Дормидорф сказал, что давно уже ожидал от меня подобного вопроса и добавил:
– Мы точно знаем одно: человек не должен творить зло на своём жизненном пути, а для этого и помыслы его должны быть чисты. Только понятия чистоты помыслов, добра и зла у нас с тобой пока несколько отличаются, я не говорю уже об остальных людях из твоего мира.
«Опять начались проповеди!» – раздосадованно подумал я, а вслух сказал:
– Опять помыслы, добро, зло! Вот как, по-твоему, наказать плохого человека – это добро или зло?
Дормидорф ответил:
– Гадёныша всегда видно по его гнусным делам. Только пообщаешься с таким, и сразу всё ясно становится, как белый день. Уничтожить же гадину, какой бы облик она не приняла, это доброе дело, и желать ей уничтожения есть помысел чистый, желать же обогатиться за счёт этого – нехорошо, но в то же время направить эти средства на светлое дело будет правильно. А так как мы всегда мыслим логически и никогда ни во что не верим безрассудно, то и ошибиться нам довольно трудно.
– А как же попы и проповедники, талдычащие о всепрощении и милосердии?
– Нам не нужны лжепосредники и одержимые никчёмностью церковники, ибо все они глубоко порочны. Это является неоспоримым фактом, порой достаточно посмотреть на внешний облик многих из них, так прямо с души воротит. Хотя сами церковники смеют нагло заявлять, что никакие они не посредники, а изволят напрямую общаться с богом! Сущая ложь и безумие! Всё это бред сивой кобылы. Если у человека присутствует здравый рассудок, то неминуемо появляется с течением времени честь и совесть, знания и умения, что и является основным составляющим его жизненного стержня. Нужно больше прислушиваться к своему внутреннему голосу, к своей интуиции. Вот, к примеру, в вашем мире большая часть средств, полученных, а вернее, выцыганенных церковниками у глупых прихожан, отправляется наверх. А церковная верхушка жирует и паразитирует за счёт веры, вбиваемой людям столетиями одержимо и фанатично. Многие на это смотрят, но ничего не видят, а кто и видит, так просто закрывает на это глаза! Людям, видите ли, необходимо верить в высшие силы, так им кажется надёжней и безопасней, а потому бездумные «овцы» готовы свято верить в то, что им насаждают. Так поступают практически во всех структурах. Мошенничество на доверии чистой воды и больше ничего! А у нас каждый сызмальства знает сам, что хорошо, а что плохо, и вбить ему в голову всякий бред просто невозможно.
– А что же происходит с человеком после смерти, ты и это знаешь?
– Да тут и знать нечего, всё логично и максимально просто. Когда человеческий организм, исчерпав свои жизненные ресурсы и возможности, умирает, его сущность попадает в иной мир – в тот самый мир, который он сам и создал для себя в процессе жизни. Создал своими мыслями, чаяниями и стремлениями, делами и поступками, ибо всё оставляет свой след и имеет свой вес, в прямом и переносном смысле этого понятия. Иногда этот след незначителен, а зачастую наоборот, но в любом случае он есть и окружает физическое тело каждого чем-то похожим на невидимую простым глазом оболочку, состоящую из информационного поля, заряженного определённым образом, у каждого по-своему. Таким образом, наше физическое существование необходимо лишь для того, чтобы подготовить или создать для нас свой собственный мир, в который и попадёт то, что от нас останется после угасания жизненных сил нашего организма, и что является главной истинной и неприкрытой нашей сущностью. Человек ведь, по большому счёту, всегда одинок, он сам рождается, сам и умирает, он сам совершает те или иные поступки. Как бы его не вынуждали на это обстоятельства или другие люди, но совершает он их всё равно сам! То есть, человек проживает жизнь так, как считает нужным, а после смерти будет вынужден сам судить себя. Человек есть то, что в прямом смысле его окружает, то, чего он сумел добиться и что собой представляет в данный момент с учетом следов минувшего. А отвечать он будет тем, что окунётся с головой в ту самую среду своего дальнейшего нефизического обитания, которую он сам себе и создал, и пенять тогда будет не на кого! Ну, разве это неправильно? Правильно!
Это и есть высшая справедливость, о которой мы с тобой как-то беседовали на ночёвке у костра. Съесть оленёнка, чтобы прокормить своих детёнышей, или для того, чтобы выжить самому, это не страшно, это не хорошо и не плохо, такова жизнь! Но убить живое существо ради удовольствия или наживы, даже сам факт получения удовольствия от чьих-то страданий, вот это пагубно и в конечном счете обязательно выйдет боком, будет себе же дороже. И в жизни с подобными желаниями необходимо бороться, используя разум.
Ещё нужно знать, что ничего выкупить, искупить, замолить или выклянчить невозможно! Нельзя выпросить прощения ни у кого! Всё это самообман. Исправить, это единственное, что можно! Да, некоторые последствия опрометчивых поступков можно иногда исправить, но лишь иногда. Только необходимо всё хорошенько продумать и осознать. Даже не беда, коли ты вынужден заставлять себя поступать правильно, это не так важно, главное, сумеешь ли ты заставить себя или нет, важен конечный результат и, конечно, последствия. Если сумел осознать и заставить себя, значит, не всё так плохо. И себя не обманешь никогда! Не обманешь, но можешь ненадолго ввести в заблуждение, а со временем всё равно всё неминуемо встанет на свои места.
Нельзя бездумно творить добро направо и налево, заниматься всепрощением, быть этаким блаженным, это глупо, ибо добро зачастую оборачивается в свою полную противоположность, во зло. Человеку же дан разум, и он обязан научиться им пользоваться, а не просто примитивно вколачивать в себя знания. Знать не так сложно, разуметь и принять гораздо сложнее, а ещё нужно и уметь применить полученные выкладки ума, действовать. Некоторые себе такое готовят, что узнай они об этом сейчас, сразу бы стали праведниками. Но в том-то и смысл – человек должен без принуждения быть тем, кто он есть на самом деле. Он должен дойти до всего сам и сам всё осознать. Эти мои слова может воспринять лишь человек, созревший для этого, другой же просто отмахнётся от них. И всегда нужно помнить, что слова – это только слова, не чистая реальность. Реальность настоящая не может быть искажена мыслями и образами. Наоборот, образное восприятие помогает приблизиться к истине. Удивительное рядом. Получается, что смысл жизни сводится к познанию истины, вбирающей в себя огромное значение – не опоганиться, что буквально означает: не опоганить себя самому.
