Александр Харников - Брянский капкан
– Бывшего короля, Герберт! – прорычал капитан Рамзи.
– Альфред, – спросил Герберт, – вы готовы поспорить со мной на миллион фунтов, что ни Америка, ни Россия при живом Георге и его дочерях не признают вашего Эдуарда законным королем?
– О черт! – воскликнул капитан Рамзи. – Герберт, и что же нам теперь делать?
– Альфред, – печально сказал Герберт, – как говорят в Америке: «шоу должно продолжаться». Так что действуйте по плану. Возводите своего Эдуарда на престол, принимайте все нужные вам законы, объявляйте войну России и Америке и молитесь за победу немецкого оружия. Теперь все решит только меч, и в случае нашего поражения вам не будет в силах помочь даже сам Господь. Помните об этом, господа.
27 мая 1942 года, 09:30. Атлантический океан, точка с координатами 45,2 градуса северной широты, 8,9 градуса западной долготы. Высота 13000 метровВысоко в небе, выше того слоя, в котором ходят циклоны, проливающие на землю живительный дождь, бомбардировщик Пе-8 готовился открыть бомболюк в своем брюхе. Сегодня экипаж подполковника и Героя Советского Союза Энделя Пусэпа совершал не совсем обычный боевой вылет на новом самолете, одном из двух, которые успели оснастить американскими двигателями Double Wasp R2800. Взлетев с аэродрома под Ленинградом, их Пе-8 почти за пять часов прошла над Балтийским морем, Швецией, северной частью Дании, над Северным морем, Англией – над графством Корнуолл, и, миновав мыс Лизард, еще на двести километров углубилась в Атлантический океан. Мерно урчали американские моторы, которые за свой большой радиус, не вмещающийся в старые мотогондолы, в полку прозвали «головастиками». Штурман-навигатор капитан Штепенко в очередной раз проделал все необходимые вычисления, отталкиваясь от последнего виденного им наземного ориентира на южной оконечности острова Британия.
– Мы почти на месте, командир, – сказал он, подняв голову, – выход в расчетную точку через четыре минуты.
Две минуты спустя в брюхе самолета открылся бомболюк. Сегодня вместо бомбы Пе-8 нес на подвеске новое экспериментальное и абсолютно секретное оборудование для связи с субмаринами, находящимися в подводном положении. Щелкнул замок, наружу выпал снабженный маленьким парашютиком-стабилизатором кончик кабеля сверхдлинноволновой антенны. Кабель-лебедка с жужжанием стала разматывать ее почти двухкилометровое тело, а самолет заложил пологий вираж. Шли минуты, антенна разматывалась, пока, наконец, не сработал замок, а на пульте рядом с радистом не зажглась зеленая лампочка, сигнализирующая о том, что антенна полностью выпущена и готова к работе.
– Готово, командир, – доложил бортрадист Низовцев, назначенный ответственным за обслуживание нового секретного оборудования.
– Выходите на связь с «Акулой», – дал команду подполковник Пусэп, и радист, щелкнув на пульте несколькими переключателями, произнес что-то в микрофон.
– «Акула» ответила, – сказал он через некоторое время по внутренней связи. – Слышат нас хорошо. Просят дать на связь Москву.
– Добро, – сказал подполковник Пусэп. В течение ближайшего часа ему предстояло кругами ходить над заданным районом, удерживая самолет в зоне устойчивой связи с подводной лодкой.
27 мая 1942 года, 09:40. Атлантический океан, точка с координатами 45,2 градуса северной широты, 8,9 градуса западной долготы. АПЛ «Северодвинск», глубина 120 метровБританский король Георг VI, его супруга герцогиня Елизавета Боул-Лойон и дочери Лиззи и Марго вот уже сутки находились в состоянии полного обалдения. Сначала – нападение заговорщиков на Букингемский дворец, потом неожиданное спасение советским ОСНАЗом и бегство в маленький городок Брайтон. Там королевскую семью вместе с персоналом советского посольства погрузили на подводную лодку, и они, не прощаясь, покинули ставшие им чужими берега Британии.
Еще до войны король побывал на подводной лодке «Тритон», самой крупной в королевских военно-морских силах, и имел представление – в каких условиях живут и воюют британские подводники. Впрочем, насколько ему было известно, и в остальных флотах все обстояло примерно так же. Теснота, темнота, сырость и холод были их постоянными спутниками. Русский же подводный крейсер выглядел совершенно по-другому. Огромный – водоизмещение раз в десять больше «Тритона» – он имел удивительно маленькую команду, и сейчас казался тесным только из-за того, что был превращен в подобие Ноева ковчега. Но никто не жаловался. Тауэр для королевской семьи и нацистские лагеря для всех остальных были бы гораздо худшим выбором.
После того как лодка погрузилась и направилась к выходу из Канала, король и его супруга имели короткий официальный разговор со спецпосланником господина Сталина Андреем Громыко. И другой, более длинный и неофициальный, в котором кроме короля и его супруги принимали участие командир субмарины капитан 1-го ранга Владимир Верещагин, как оказалось, дальний родственник известного русского художника-баталиста, командир группы ОСНАЗа полковник Александр Гордеев и комиссар НКВД 3-го ранга Нина Антонова.
Это были весьма серьезные и респектабельные господа, пользующиеся к тому же доверием своего вождя Сталина, которого король все же считал не временным партийным лидером, который сегодня у власти, а завтра его нет, а как своего коллегу-монарха, пусть официально и не носящего такого титула.
Кроме того, перед началом этого разговора Стюарт Мэнзис шепнул королю, что эти трое, скорее всего, как раз и являются теми самыми таинственными «посланцами свыше», перевернувшими весь ход войны на Востоке. Называть их гостями язык не поворачивается – они ведут себя в этом мире по-хозяйски.
Собственно, в самом начале разговора, затянувшегося потом далеко за полночь, никто из них и не подумал отрицать очевидное. Да, они из будущего. Да, они могут поведать королю и королеве обо всех грядущих событиях. Но из-за уже случившихся изменений цена этим сведениям невелика. Нет, о будущем нынешней Британии надо говорить совсем не с ними, а с товарищем Сталиным, и зависеть это будущее будет от того, сколько британских сил, находящихся за пределами Метрополии, смогут подчинить себе их величества, и какое посильное участие эти силы примут в войне с германским фашизмом.
Одно дело – король-изнанник, и совсем другое дело – главнокомандующий какой-никакой, но армией, плечом к плечу с советскими войсками воюющей с общим врагом. Нет, они никоим образом не причастны к произошедшему в Британии перевороту, хотя и предполагали, что смерть сэра Уинстона крайне неблагоприятно отразится на делах английского государства, ведущего тяжелую и изнурительную войну. Нет, к этой смерти они тоже не имеют никакого отношения. Что называется, жил, жил человек и вдруг помер. Пусть их величества спрашивают у господина Мензиса, он как раз в тот момент был рядом и премьер умер на его глазах. Что, Стюарт Мензис говорит, что сэра Уинстона перед смертью сильно напугало известие об их появлении в этом мире? Что ж, значит, совесть у человека была нечиста, ведь кроме него ТАК больше никто не помер. Впрочем, о покойных стоит говорить либо хорошо, либо никак.
Разговор этот был для королевской четы довольно тяжелым, ибо ничего приятного посланцы сказать королю и королеве не могли. Госпожа Антонова конспективно изложила историю королевской семьи в ТОМ будущем. На ком женился их внук, кого породил, почему развелся и снова женился на любовнице, и на ком женился старший правнук. Известие о том, что в королевской семье был развод, а потом еще и мезальянс, потрясло короля и королеву сильнее, чем новость о том, что Британской империи в ее нынешнем виде в любом случае оставалось существовать не более пяти лет, и то, что потом Британию наводнят мусульмане – выходцы из бывших колоний, ни в грош не ставящие обычаи и порядки старой доброй Англии.
Продавщица – ведь это чуть ли не проститутка! Тут же на ум королю и королеве пришел милейший Бернард Шоу со своим «Пигмалионом» и его мечта разрушить классовые барьеры путем обучения простонародья принятому в среде аристократии литературному языку и правильному произношению.
Капитан 1-го ранга Верещагин вежливо напомнил королю и королеве о той роли, которую Соединенное Королевство сыграло в развязывании Первой мировой войны, в крушении Российской империи и об отказе британского правительства принять на английской территории семью экс-императора Николая II. Понятно, что последний русский монарх не был ангелом во плоти, но и называть его кровавым тираном тоже было не совсем правильно. К тому же как-никак родственник. Не по-людски это.
Полковник Гордеев тихим, спокойным голосом добавил, что в XX веке вообще непонятно, что Великобритания в итоге хотела добиться своей политикой «вечных интересов»? Политики в Лондоне всеми силами стремились ослабить Россию, а в результате после почти полувековой гонки за сиюминутной политической выгодой получили ситуацию, при которой Британская империя затрещала по всем швам.
