Архонт росский (СИ) - Мазин Александр Владимирович

— Я, князь черниговский Фрелав, зову в свидетели Перуна, Волоха и…

— Я, князь белозерский Стемид…

— Я, князь Рулав…

— Я, князь Веремуд…

Клялись, окунали в чернила перстни-печати, или пальцы, прижимали поочередно к свиткам.

И устремлялись к столу.

Через полчаса на свитках остались только три неутвержденных имени: великого князя Олега и обоих василевсов (со всей положенной титулатурой) Льва и Александра.

Это тоже было понятно. Последние подписи будут поставлены во время личной встречи. Лев Мудрый хотел увидеть того, кого планировал пользовать в вящей славе империи. Но это тоже была формальность. По крайней мере Сергей так полагал. Равно как и то, что считал свою миссию выполненной и рассчитывал снять пенки со свежесваренного варенья.

Но человек предполагает, а Господь…

— Это великая честь для меня, — сказал Сергей.

А что он мог сказать в ответ на озвученное проэдром желание патриарха его исповедовать. В самой Святой Софие. Патриарха величайшей из империй. И исповедника самого василевса.

— Он примет тебя завтра перед службой, — сказал проэдр. — Ты должен…

— Я знаю, как готовить душу к исповеди, — сказал Сергей.

Молиться и поститься. Это самое простое. Сложнее: решить, что именно говорить. Большое искушение: рассказать правду. Если то, что говорят о новом патриархе, хоть отчасти является истиной…

С владыками Сергею уже приходилось общаться. В прошлой жизни. Например, с главным священником Булгарии. Договорились к обоюдной выгоде.

Насколько проще было бы, если бы во главе византийской церкви оставался прежний патриарх, Николай Мистик. С политиком договориться проще, чем с истинно верующим, да к тому же еще и пророком. Если это,конечно, правда…

— '… et in virtute sua liberabo vos ab omnibus censoribus et peccatis In Nomine Patris Et Filii Et Spiritus Sancti! Amen! — повторил еще раз, уже по-латыни патриарх.

«…И Силою Его освобождаю тебя от всех грехов. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь».

— Поднимись, сын мой.

Сергей повиновался. Святейший не смотрел на него. Глава патриарха были устремлены на стоявшего за Сергеем ромея. Судя по богатой одежде и регалиями — аристократа.

Неужели это все?

Сергей ожидал совсем другого, куда более личного. Даже обидно как-то. Зато все разрешилось само собой. В подобной обстановке вопрос о том, чтобы рассказать правду, отпадал сам собой.

Сергей отошел к нефу.

Святая София.

Живые лица на фресках глядят прямо на тебя.

Приглушенный хор мужских голосов.

Неповторимый запах святого места.

Сергей прислонился к колонне, закрыл глаза.

На душе было легко и ясно.

Как всегда, когда осознаешь: ты там, где тебе надлежит быть.

А через три дня столица империи провожала россов.

Не менее торжественно, чем встречала.

Сергей присоединился к своим в самый последний момент. Занимался личными делами. А именно: следил за погрузкой.

Его драккары и кнорры, пришвартованные к причалам главной имперской гавани, принимали товары.

Нет, сам процесс кормчие Сергея вполне могли провести самостоятельно. Присутствие Сергея было необходимо лишь в том случае, если бы какой-нибудь портовый чиновник или еще кто вознамерился совать палки в колеса. Вот тогда на сцене возник бы Сергей со своим свеженьким спафарокандидатством, усиленным верительными и разрешительными документами с подписями и печатями такого уровня, что самонадеянный волчина курумпированной имперской бюрократии тут же обрушился перед благородным господином на все четыре кости и жалобно заблеял по-овечьи.

Не потребовалось. Все прошло гладко. К полному удовлетворению всех, кроме Прастена, который посчитал, что один из кнорров теперь сидит слишком низко и возникнут трудности с высадкой на дикий берег.

Тем не менее все оставили как есть. До днепровского устья судно дойдет и так, во время стоянок же его можно оставлять на рейде, а за время похода по Черному морю часть груза естественным образом уйдет. Гребцам требуется усиленное питание.

Покидать гавань вместе со своей маленькой флотилией. Без него управятся.

Сергей хотел досмотреть представление «Так вершится история» до конца.

Через полчаса он догнал делегацию и просочился в первые ряды, поближе к князьям.

Итак свершилось. Первый официальный договор между государством Русь (сотоварищи) и величайшим государством мира Восточно-Римская империя — заключен. Так ли все было в прошлой жизни Сергея? Неизвестно. Он помнил, что договор был. Но условия в нем, вроде, были похуже. Однако сие вполне могло быть деятельностью не Олега, а Игоря, который, как и его старший товарищ, тоже ходил воевать ромеев. Далеко не так успешно, как его старший соправитель. Этот же Олегов поход состоялся бы и без участия Сергея. И скорее всего результат был бы аналогичный, поскольку такие вещи определяются не хитростями отдельных политических комбинаторов, а конкретной геополитической ситуацией.

Чего не было бы точно, так это налаженных взаимовыгодных связей Сергея и влиятельных византийских доминов. Ну и колечка спафарокандидата, которое красовалось на его пальце рядом с невзрачным подарком Харальда-конунга, чья значимость тоже определялась не внешним видом, а значением. Так что Сергей мог с увереностью заявить: мы победили!

И, похоже, немного поторопиться с выводами.

Великий князь киевский Олег, позглавлявший процессию, остановился.

Точно под высокой массивной аркой городских ворот.

Остановился князь, остановились и остальные. Трубы умолкли.

— Егри! — рявкнул в наступившей тишине Олег. — Делай, что велено!

Процессия насторожилась. Сергей тоже.

Он вспомнил о сюрпризе, о котором после встречи с логофетом говорил Олег, и напрягся.

Да, договор подписан. И сам Сергей получил все, что ему было обещано. Но, блин, Олег может выкинуть, что угодно. И все полетит к чертям.

Напрягся не один Сергей. Вся делегация. А сопровождающие ее ромейские чиновники с воинами особенно. Ворота открыты настежь и в них — почти полтысячи россов.

Вдруг это нападение? Это же варвары. Язычники, известные своим коварством.

Егри спешился. Под пристальными взглядами сотен человек, включая и стражу на стене, неторопливо подошел к князю.

Олег снял с седла личный краснофонный щит с черным атакующим соколом с двумя перуновыми молниями вместо крыльев. Передал щит воеводе.

Егри бережно, двумя руками, принял щит и отнес к открытой вратной створке, не слишком толстой, зато усиленной вершковой ширины железными полосами. Воевода прислонил щит к воротам и извлек из сумы заранее припасенный бронзовый гвоздь в две трети локтя длиной, из тех, которыми крепили к килю особо важные шпангоуты. Затем Егри поднял щит, прижал его к створке, снял с пояса топорик, выбрал подходящее место между железными стяжками и несколькими сильными ударами прибил Олегов щит к внутренней стороне вратной створки. Затем отошел на пару шагов, оценил, немного поправил, чтобы щит висел ровно, и, удовлетворенный результатом, махом взлетел в седло.

— Сим моим знаком, — торжественно провозгласил Олег в наступившей тишине. — Беру град кесаря Льва под свое покровительство!

И тронув коня, проехал через ворота на мост, официально покинул византийскую столицу.

Глава 32

Глава тридцать вторая. Убийца

Острое лезвие аккуратно вспороло шелковую ткань шатра. Человек на мгновение замер. Вряд ли кто-то услышал звук разрезаемой ткани. Лагерь русов в эту ночь не спал. Праздновал. Все знали: ромеи покорены. Завтра привезут выкуп. Огромный. И тогда каждый из пришедших к стенам царского города станет несметно богат. А пока пей-гуляй-ликуй! Кто-то, впрочем, уже без памяти валялся на траве, кто-то просто спал — под небом или в шатре, если на палубе своего корабля… Трезвых в эту ночь в лагере не было. Когда еще у всех, даже ополченцев-юнаков, будет столько доброго ромейского вина, столько диковинных южных фруктов, сладкого винограда и особых ромейских яств. Победа! Обычно она пахнет скверно. Смертью пахнет. Эта — не такова. Радуйтесь!